Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

- Я че, уколы делать умею? - побелел Собакин. - Я вам че, врач, че ли?!

- Не врач. Но уколы делать умеешь! - припечатал Ефим. - В диспансере на тебя давно карта есть, и ты у них в прошлом году дважды под капельницами лежал с передозом. И чтобы дома не заметили, научился так ловко делать уколы, что синяков не остается. И в отделении местном тебя тоже уже хорошо знают, сколько раз в притонах при облавах задерживали никакого! Думаешь, я о тебе справки не навел? И следователь со мной на этот раз согласен, ему и самому интересно, что это за пташка такая ему про Уланова начирикала!

Он уже отбросил дурашливый и нарочито-добродушный тон, беспощадно зажав в жесткие тиски чуть живого от страха, серого, как капюшон заношенного худи, блогера.

- Я завязал, - затараторил Эсторский, - вылечился... Уже два месяца ни-ни. Мамой клянусь...

- А сейчас под баками чего-то шарился. И уколы делать не разучился. А куда запас шприцов и веществ всяческих девал? Не в Утку же выбросил! А где мышьяк достал? У тебя, кстати, отец как раз металлург, у них в производстве используется мышьяк... Что следователю на допросе отвечать будешь, друг ситный?!

- Сроду мышьяка в руках не держал! - заорал блогер. - Вы че ваще? А все, что осталось, я пацанам отдал! А под баками у меня бутылевич, я от мамаши ныкаю! Ну, снял видос, думал, тот мужик дружку своей жены вывеску начистит, хотел выложить, вот была бы бомба! А потом узнал, что тот чувак помер, ну и решил, это, приколоться, думал, пусть побегают, подоказывают, что они не верблюды. Хотел, чтобы баба эта повертелась как следует...

- Ага. В отместку. За телефон разбитый.

- Вы, небось, каждый день себе по телефону покупать можете, - набычился Егор, - вам и не жалко: один разбился - хрен с ним, другой купите. А я не могу каждый раз себе новые телефоны покупать... И если бы это за вами сначала на джипаре гонялись и чуть не переехали, а потом телефон вам ногами растоптали - вы бы че, скушали и утерлись? Да вы бы, небось, эту с... - увидев свирепое лицо Когана, парень поправился, - эту бабу сами ы захотели поучить... Да, я хотел, пусть думает, что это муж ее хахаля грохнул, пусть с передачами побегает, в очереди постоит, будет ей урок! Не хочет, чтобы ее снимали, пусть не шляется! И на людей за правду бросаться нечего!

Ефим сощурился, сжимая кулаки. Но не стал бить этого перепуганного слизня. Он только буркнул:

- И засунул бы я тебя, правдолюб, головой в помойку, да повезло тебе, дядя маленьких не бьет. Попал же ты в свою же яму! Будешь теперь со следователем объясняться, ему про свою "мстю страшную" поведаешь! Самому бы не сесть!

Ефим уже понял, что Собакин не врет. Парень просто хотел по-мелкому навредить Наташе своими компрометирующими фото и видео и доносом в Следком. Мелкие пакости - вот предел его возможностей. А убить - это слишком для него. Да и еще, такого "красавца", сутулого, вихлястого, с бегающими глазками под серым капюшоном, низа что не впустили бы во двор респектабельного дома на Фонтанке. "Зря только бензин спалил, - думал Ефим, возвращаясь в офис, - интересно, что там у Белки с Фетюковыми? Что они ей скажут? Как будут выворачиваться?"

***

Белла вызвала Фетюковых к себе в офис. По своему опыту юриста она знала, что с такими людьми лучше разговаривать на своей территории, чтобы не давать им превосходства. У себя дома они будут качать права и в любой момент могут указать визитеру на дверь и даже вытолкать взашей. В людном месте, не желая отвечать на неудобные вопросы, закатят истерику "посмотрите, как меня обижают". А официальная обстановка и разговор с позиции превосходящей стороны не даст им распоясаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фетюкова привела с собой какую-то горластую рыжеволосую девицу, накрашенную, как индейский вождь, и затянутую в псевдокожаные штаны, как царский гусар XVIII века. "Моя подруга, нотариус, - представила красавицу Антонина Фетюкова, - помогает мне защитить детей в эти месяцы!" Белла чуть не хихикнула. "Нотариус? А я думала - подавальщица из какого-нибудь "Бирхауса"!"

Сама Антонина заявилась в костюме для кормящих матерей, с эргорюкзаком, в котором кряхтел и ворочался годовалый ребенок в розовом комбинезончике.

Максим Фетюков обвел офис оценивающим взглядом и присвистнул:

- Ого. Фигасе. Одна кофеварка стоит, как три моих зарплаты!

Фетюкова часто ссылалась на свой статус кормящей, требовала к себе особого отношения, а ее подруга тут же разражалась визгливой скороговоркой, "забивая эфир". Но Белла хорошо знала все эти нехитрые приемы и умела им противостоять.

Парой вопросов она заставила "нотариуса" растерянно захлопать разрисованными глазами.

Потом Измайлова ответила на реплику Максима:

- Да, кофеварка хорошая. Угощайтесь, если хотите. Можем себе позволить. И вы могли бы хорошо зарабатывать, имея диплом и трудовое рвение, - она взглядом пересчитала подбородки Фетюкова, взглянула на его пухлые щеки и маленькие глазки, и парень тоже в замешательстве смолк.

Лишившись своей группы поддержки, Антонина сбавила тон и на вопросы Беллы отвечала уже спокойно, прекратив визгливые выкрики "Я - мать!", "Гейропа забирает наших детей!", "Вы на кого работаете?!".

- Вы уверяли соседей по экскурсионному автобусу, - сказала Белла, - что у вашего сына аллергия. Но через два дня анализ подтвердил у него ковид. Зачем же вы обманывали, да еще все время лепились с ним к экскурсоводу?

- Я реально думала, что у Дани аллергия, - жалобно сказала Антонина, - сама каждый май в соплях хожу, и еще, я плохо слышу, вот и подходила поближе, а то ни фига бы не расслышала, а за экскурсию деньги заплачены! И что теперь - расстрелять меня за это?

- А потом, уже зная, что это была не аллергия, и что экскурсовод через две недели скончался, вы осыпали проклятиями его детей, которые подали иск, а после еще и избили сына потерпевшего прямо на сцене...

- Это меня избили, - вмешался Максим, - Тонька его только один раз букетом и хлестанула, как на нас все навалились, - он запыхтел, вспомнив, как Вяземский припечатал его к сцене. - Чуть не порвали, реально!

- Это был нервный срыв, у меня справка от врача, я пережила сильный стресс, сожалею и раскаиваюсь, - заученно продекламировала Антонина.

- Аффект, - с умным видом квакнула "нотариус".

- Надо же. Обычно аффект длится пару секунд, - подняла брови Белла. - А вы через три дня снова подкарауливали Томилина-младшего около театра, желая выяснить с ним отношения!

- Хотели с ним добром договориться, - быстро нашлась Фетюкова, - попросить иск забрать, а он драться сходу полез, невменько!

- Гм, а у нас есть свидетельница, которая утверждает, что вы пришли к театру с совсем иными намерениями, - заметила Белла, - и другие свидетели, по словам которых вы угрожали Томилину: "Ходи да оглядывайся"!