М.С. - Владимир Чистяков

— Вы чрезвычайно проницательны для вашего возраста, но смею вас заверить, характер моей деятельности ни в коей мере не несет ущерба контролируемую вами государственному образованию, и тем более, не противоречит договору.

— Моей проницательности вполне хватает для занятия весьма разнообразной деятельностью, характер которой во многом и обусловил заключение договора на данных условиях. И я являюсь полномочным представителем одной из сторон, подписывавшей договор. Вы же, с точки зрения полномочного представителя, являетесь лицом без полномочий, грубо нарушающим, как уже отмечалось выше, ряд основополагающих положений договора. Поэтому, я как полномочный представитель, в полном соответствии с соответствующими статьями договора, направляю официальный запрос вашему правительству. До прибытия представителей контрольной комиссии, я объявляю вас задержанным, как лицо, находящее за пределами договорных территории без документов, дающих данное право.

По холеной щеке сползает капля пота. С каким угодно саргоновцем он попытался бы договорится. Запугал бы, заболтал или банально подкупил. С каким угодно. Но не с ней. Атакован в собственном особняке. Внезапно. И кем!

Однако, почуял, что М. С. тоже вовсе не горит желанием разрешать явное нарушение договора в полном соблюдении с духом и буквой этого же договора. А перспектива вербовки чиновника подобного ранга — сказать что заманчива — не сказать ничего.

— Я не являюсь официальным лицом, и могу путешествовать где мне вздумается. К тому же, я достаточно высокопоставленен и влиятелен, что позволяет избегать многих формальностей.

Тут-то он прав, но ведомство где он формально числится, таких прав не имеет. Только он не уверен, знает это собеседник. А собеседника терзают мысли о тонкостях перевода на древний язык словосочетания Стреляный воробей.

— Но это не дает вам прав нарушать договора. Поэтому, я, как полномочный представитель одной из сторон, в соответствии с пунктом 2 статьи 24, желаю удостоверится, соответствует ли действительный характер вашей деятельности сделанному вами заявлению о её характере.

— Не вижу никаких препятствий.

— Этот город торговый. А в нем, как ни крути, продается и покупается все. В том числе и информация. Миррены — болтливый народ. Я достаточно быстро узнаю о вас гораздо больше, чем вы думаете.

— Узнаете. Не спорю. Быстро. Но не мгновенно. И связь вы не в силах обрубить. Запрос о вашем пребывании может поступить и от меня. Вам сразу же придётся играть в открытую. Что при данном раскладе равносильно поражению.

Кэртерец предупреждает. Не угрожает.

М. С. понимает в чем дело: где-то, сами не зная где, саргоновцы прищемили этому павлину хвост. Прищемили крепко. Настолько, что он сам подставил себя под удар. Но лишь бы вытащить то, что попало к ним. Главное — чтобы саргоновцы не узнали, что к ним попало. Ценность угодившего к ним, саргоновцам не известна. И он похоже, предполагает, что в неведении им пребывать ещё долго. Но отнюдь не бесконечно.

Так что же это настолько важное? М. С. лихорадочно прокручивает в памяти события последних месяцев. Где же? Где? За что зацепиться?

Вельможа высочайшего ранга по доброй воли играет роль приманки. Отвлекает её, именно её внимание, от чего-то действительно важного. Только что может быть важнее возможности завербовать чуть ли не второго чина в администрации колонии?

Ну ещё бы он видел препятствия к осмотру. Наверняка, уверен, что ничего не найдут. Садик вот наводит на определенные мысли. Типичный сад созерцания. И дом предназначен только для отдыха. Ничего хоть сколько-нибудь противоречащего букве договора здесь не может быть по определению. Штаб-квартира-то наверняка имеется, только попробуй её найти. Сам-то он от Саргоновцев прятаться не стал из-за пресловутой родовой гордости.

Но если думает, что винтокрылая птичка сама упала- то глубоко ошибается. Но не в ней же ключ! Хотя…

— Пока завершаются скучные формальности, приглашаю вас насладиться искусством кухни метрополии.

— Какой школы придерживается мастер кухни? А то от школы осеннего леса меня тошнит!

Низенький стол уже накрыт. Посуда и приборы кажутся игрушечными. А у М. С. с детства патологическое отвращение к церемониальным обедам. Судя по виду блюд, лучше не спрашивать, из чего они приготовлены. Нет, плохих поваров у кэртерцев не бывает. Только вот продукты у некоторых кухонь очень уж специфические. И гостеприимный хозяин эту кухню всем прочим предпочитает. Спросив о рецептуре, можно узнать, что изумительные фрикадельки в янтарном бульоне с ароматом хризантемы были из мышки, жаркое из кошки, а зверёк с причудливо нарезанной на спине кожицей, когда-то гавкал и весело вилял хвостиком. Изумительное мясное ассорти оказывается, приготовлено из мяса пяти видов ядовитых змей, причем обязательно убитых в пятый день первого осеннего месяца. Если к столу подавали рыбу, то лежа в тарелке, она приветливо открывает и закрывает рот. Ешь, а она пастью хлопает. Съел, а рот у рыбы всё открывается и закрывается. А запивать все это следует синим вином из змеиной желчи. У подобных аристократов на каждый прием пищи особое меню, призванное удовлетворить не только гастрономические, но и эстетические потребности. Любят наслаждение, но не неженки.

Специфичное меню, но есть вполне можно, а синее вино (подобное делали южные грэды, и оно считалось дорогим и редким) имелось среди императорских диковинок. М. С. этот напиток даже нравился. В конце-концов, если два месяца в года бурной молодости проторчать в глухой обороне недалеко от трофейной цистерны с неочищенным техническим спиртом. И каждый день видеть смерти не самых худших людей… Горе, злость, бессильная ненависть. Цистерну выпили почти полностью, и плевать что такой спирт считался отравой.

В принципе, обычный церемониальный обед при приеме высокого гостя.

Другое дело, что будь такая возможность, приправили бы блюдо медленным ядом, что бы загнулась через месяцок, и не вспомнила, какие здесь яства вкушала. Правда, и кэртерцу известно, что водились среди Еггтов талантливые отравители.

— Однако, мне до сих пор не известно ваше имя.

На тонких губах заиграла загадочная полу улыбка.

— Мое родовое имя вам ничего не скажет. Хотя… — словно окаменел взгляд. — Я назову вам боевое. Его вы наверняка слышали. Орол.

И на мгновение вновь загрохотала та ночь.

— Да… Наша встреча могла бы состояться семью годами раньше.

— Такова жизнь.

Приносят новое блюдо: кожица на спине причудливо нарезана на строго определенное количество частей. Только обладатель кожицы в прошлом не гавкал, а к разряду пресмыкающихся относился. Кэртерский деликатес, столь сильно ими любимый, что в виде тушек, а то и живьем имеющийся на всех кораблях. Дома у них вроде даже соревнования по искусству приготовления зверька приводятся. В местную фауну трофей не вписался: сказались тысячелетия селекции, и своего дикого прародителя ящерица напоминает примерно так же как хрюшка с курносым носом и волочащимся по земле пузом напоминает поджарого и наполовину хищного кабана древности. Местные корма ящерица оценила, и перед войной даже поднимался вопрос о промышленном разведении. Кэртерское имя презрели, зоологи называют зверушку Ящерица жирнохвостая трофейная, а все прочие зовут её просто трофейка.

Потом стало не до того, но маленькая ферма в окрестностях столицы уцелела, а Кэрт научил поваров возрожденного Императорского орла готовить зверушку.

Изящный наш, похоже, собирался изощренным способом обозвать М. С. варваркой, ибо кушать сиё национальное блюдо следовало строго определенным образом.

Ну, ушастый, держись!

Блюдо поставили только перед ней: все строго по этикету, как перед почетным гостем. Зверушка уже нарезана, и серебряная вилка торчит. Не знающий этикета тут же себе кусок и положит, а то и прямо с блюда лопать начнет.

В глазах хозяина играют хитрющие искорки.

М. С. демонстративно берет обеденный прибор, напоминающий игрушечный гарпунчик. Насаживает кусочек кожицы со спинки, вертит перед лицом, затем обмакивает в чашечку со светло коричневым соусом, и начинает откусывать микроскопическими кусочками. Строго по этикету!

Лицо хозяина снова становится непроницаемым. Слуга подносит к нему блюдо. Дальнейшее поедание ящерицы тоже должно сопровождаться определенным ритуалом: каждый гость съедает по кусочку кожицы, зверушку уносят, и оставшиеся кусочки укладывают уже по другому, затем гость снова съедают по кусочку, обмакивая в зеленый соус, и только после того, как блюдо приносят в третий раз, наступает черед нежного мяса.

— Я хочу узнать о судьбе оставшихся. Той зимой я летал на север. Мы высаживались… И не нашли ничего. Мертвая сталь, мертвый бетон… Но тогда я уже знал, что гарнизон погиб не полностью…