Холодный почерк души - Александра Верёвкина

Быстро определив, кому принадлежит вся эта аппетитнейшая какофония чувств и эмоций, вампирша резко выпуталась из объятий мужчины и со всей возможной быстротой присела на корточки рядом с Еленой. Та шарахнулась в сторону, впервые в жизни сталкиваясь с такой выразительной агрессией на лице брюнетки, и сильнее прижала к себе деревянный нож, который вряд ли способна была опробовать на его истинной хозяйке.

— Фрэн, — тихонечко взмолилась девушка, даже не пытаясь отвести взгляд от парализующих глаз женщины. — Это же я…

И не успела договорить свою мысль до конца, как оказалась схвачена за волосы и притянута ближе к оскаленным зубам, с минуты на минуту грозящим вонзиться ей в глотку. Коротко вскрикнув от боли, она покорно придвинулась ближе и что-то тихо зашептала итальянке.

— Так, милые дамы, — решился Дамон поучаствовать в девичнике, легким движением руки растаскивая девушек в разные стороны. — Никто никого не собирается есть. Я просто показал тебе, моя сладкая, отчего дорогой батенька так быстро сделал ноги. Качественная фенька, не правда ли? Сносит башню у любого вампира, даже травоядного, — он двумя пальцами отсалютовал сидящему невдалеке Стефану, который уже давно перестал подавать малейшие признаки жизни. — А теперь, бриллиант души моей, пропитанной жестокостью, — обратился он к ничего не понимающей Фрэнки. — Повторяй за мной. Первое, ты обязательно расскажешь папочке обо всем, что узнала от меня. Второе, забудешь ту ерунду, что увидела в моей голове, потому что это тебя не касается. Поняла?

Короткий кивок. И полнейшее безразличие к окружающему пространству. Видно, он переборщил с реальностью "наркотика" — так он называл эту забаву с вызовом жажды.

— Третье, это маленькое создание будет находиться у меня до тех пор, пока разлюбезный родитель не отыщет нас. И поверь, она мечтать будет о том дне, когда я наконец решу убить ее. Но стоит Дамону показаться мне на глаза, как в тот же миг его маленькая шлюшка экспрессом отправиться в Ад, где ей самое место. Четвертое, я буду ждать твоей мести, детка, — с улыбкой истинного победителя добавил вампир, теряя последние остатки былого интереса к своей новой знакомой.

Елена пыталась хоть что-то понять из его речей, но должна была себе признаться в полной несостоятельности. Монолог мужчины остался для нее под завесой тайны, а все перечисленные им пункты граничили с шизофренией. Однако одно ей удалось уловить точно — этот некто, управляющий Дамоном, собирается забрать ее не для увеселительной прогулки, а значит… Девушка бесшумно поднялась на ноги за его спиной, в последний раз окинула взглядом отсутствующее выражение на лице итальянки и, громко заплакав, обратила все внимание Сальваторе на себя. Сквозь размытые очертания неясной картинки перед глазами, ей удалось рассмотреть, как медленно и насторожено он поворачивается, как недоуменно изгибает бровь и тут же растягивает губы в ухмылке, потому что замечает судорожно зажатый в трясущейся ладони нож. Он не верит, что она осмелится причинить боль любимому мужчине, а потому позволяет себе засмеяться в голос над ее явной глупостью. Она не слышит его слов, хотя очень старается. Ей хочется верить, что это единственный выход, что по-другому просто невозможно, а внутренний голос спорит до хрипоты, втолковывая ей действительно важную мысль: "Ты собираешься воткнуть ЭТО в Него?!".

— Брось, сладкая, — с удовольствием поддакивает ее размышлениям парень, чем разрушает последние остатки сомнений.

— У ТЕБЯ НЕ ЕГО ГОЛОС! — во всю мощь легких вопит блондинка, и одновременно замахивается для сильного удара. Нет, конечно же не в сердце! Она ведь не может убить лучшую часть себя. В живот, на это у нее должно хватить сил!

Слезы градом льются по щекам, когда впереди возникает какое-то препятствие. Елена крепче сжимает рукоятку и с остервенением вонзает его в…Фрэнки?! Вампирша хватает ртом воздух, когда смертоносное лезвие проникает под кожу, с легкостью разрывая ткань тоненькой кружевной майки, и с нескрываемым ужасом смотрит Гилберт прямо в глаза. На ее лице застыл немой вопрос: "За что?", на который у обеих девушек буквально через секунду появился ответ. Дамон.

Мужчина смеется: холодно, зловеще и от души, потому как и надеяться на смел на столь удачную расстановку "пешек" в партии месяца. Стефан, почти что полностью обескровленный, уже минут пять как балансирует на грани жизни и смерти — очень трагично. Франческа, приложившая столько усилий к спасению миленькой блондинки, получила самый настоящий "удар в спину" от этой храброй особы, правда, не без его участия, конечно. Он мог представить, какова ее боль на вкус: металлическая, с кристаллами соли на губах, она расходится разрушительной волной вдоль всего тела, концентрируясь в самых незащищенных его участках. Она подчиняет себе все мысли, заставляет мечтать о смерти, растягивает время, для которого теперь существует лишь понятие вечности. Кажется, что это будет длиться бесконечно, потому как свет в конец тоннеля, райские сады и прочий бред, придуманный трусливыми людишками, всего лишь красочные байки. На самом деле вокруг тебя расстилается чернота, в зверином облике которой то и дело вспыхивают огромные красные круги — это постепенно умирает твое тело. Шаг за шагом…

Парень присаживается на корточки возле раненой девушки, с изяществом отталкивает от нее наглую девчонку, и совершенно не замечает, как та падает на пол, ударяясь головой обо что-то твердое.

— Больно, правда? — с интересом спрашивает он у Фрэнки, глядя на расползающиеся по ткани кровавые разводы. Глупая девчонка, по всей видимости, умудрилась как следует приложиться. Слишком много крови…

К его огромному сожалению, она не смогла ответить, сползая по стене еще ниже. Ноги…они уже не только перестали держать, но и не чувствовались вовсе.

— Банально, да? — продолжал засыпать ее односложными вопросами Дамон. — Умереть от руки человека, притом от удара собственной игрушки.

Фрэнки опустила веки, только чтобы избавить себя от вездесущей физиономии этого параноика. Ей уже с трудом удавалось расслышать его немного низковатый голос, что не могло не пугать. Неужели так бывает? Один недовампир или как там его, играючи может справиться с трехсотлетней ламией и пятисотлетним бессмертным?! Какими анаболиками его в детстве пичкали?

Не успела она хотя бы попытаться улыбнуться своим мыслям и невеселым шуточкам подсознания, когда боль в области живота стала просто невыносимой, но уже через секунду стихла. Совершенно.

— Я не знаю, почему это делаю, — ворвался в ее персональную темноту ласкающий полушепот. — Но ты мне определенно очень сильно понравилась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});