Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед! - Александр Петрович Харников

– почему бы и не выпить. Они это заслужили.

Наши работяги радостно загалдели.

– Только, чур, ребята, – сказал я, отсыпав горсть мелочи Степану Хлебникову, – смотрите не упейтесь. И в кабак идите лишь после того, как машина остановится и топка потухнет. И еще – надо кому-нибудь остаться здесь, чтобы присматривать за машиной. Я сейчас отправлюсь в царский дворец, чтобы доложить о том, что машина работает, самому государю императору. Оттуда пришлют солдат, которые будут охранять машину днем и ночью. Вы ведь знаете, что у нас недругов немало, и они рады будут сделать нам какую-нибудь гадость.

– Знаем, Петрович, – ответил за всех Хлебников. – Я, пожалуй, и останусь. А ребята пусть гуляют. И пусть только кто-нибудь из них завтра не выйдет на работу! Я тогда им покажу, где раки зимуют!

– Ну, если ты, Степан, сам за всем приглядишь, – кивнул Кулибин, – то я спокоен. Поеду домой, отдохну чуток. А то устал я за эти дни. А ты, Валерий Петрович, поезжай во дворец к царю. Надо порадовать государя!

* * *

14 (26 июня) 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок.

Василий Васильевич Патрикеев, журналист и историк

Сегодня в мое логово заглянул генерал Кутузов. Михаил Илларионович в порядке подготовки нашей заморской экспедиции теперь все чаще бывал у меня. Как человек умный и хитрый, он прекрасно понимал, что мое знание всего произошедшего в нашей истории дает мне большую фору перед его современниками, для которых будущее пока еще неведомо.

Надо сказать, что подготовкой экспедиции Кутузов занимался с большим старанием, тщательно продумывая последовательность действий и согласованность наступления объединенного российско-французского войска. Внешне медлительный, даже ленивый, Михаил Илларионович скрывал под маской светского жуира и вельможи талант полководца, который должен быть не только воителем, но и политиком, который в первую очередь добивается не разгрома армии противника на поле боя, а победоносного завершения всей военной кампании.

Внимательно изучив рапорта своих помощников и донесения шпионов, Кутузов пришел к неутешительному выводу – этим летом объединенная армия вряд ли сможет достигнуть границ Персии и индийских княжеств.

– Василий Васильевич, голубчик, – говорил мне Михаил Илларионович, расстегнув мундир и вытирая большим батистовым платком вспотевшую грудь, – посмотрите – половина лета уже позади. А у нас, как говорят мужики, и конь не валялся. Мы не сможем подготовить необходимое количество провианта, необходимого для войска, боеприпасов и военного снаряжения. А если бы даже случилось чудо и нам бы удалось создать необходимый запас, то мы вряд ли сможем доставить его до Астрахани, откуда, собственно, и должен начаться наш поход. Прошу заметить, Василий Васильевич, что идти нам придется по местам диким, где добыть нужное количество продовольствия и фуража вряд ли удастся. Ну, за исключением, пожалуй, баранов – у жителей горных аулов большие отары, и, как я узнал от моих людей, за хорошую цену обитатели тех мест с большим удовольствием продадут нам овец и коз.

– И что же вы предлагаете, Михаил Илларионович? – спросил я. – Отложить поход на следующий год? Учтите, что к тому времени остатки войск Бонапарта в Египте, которые терпят нужду во всем, не получая снабжения, могут сложить оружие. Вы прекрасно знаете, что на Востоке люди в первую очередь уважают силу. Капитуляцию или уничтожение французского войска наши недруги британцы используют для дискредитации господина Первого консула. Ну, и нас грешных, кои заключили союз с Бонапартом. А нам это надо?

Кутузов тяжело вздохнул, еще раз вытер льющийся по его лицу пот и покачал головой.

– Вы правы, Василий Васильевич. Именно подобные действия, скорее всего, предпримут британцы. После этого нам будет довольно трудно разговаривать с турками, которые почувствуют себя причастными к победе над остатками экспедиции Бонапарта. А потому я хочу предложить господину Первому консулу попытаться заключить почетное перемирие с англичанами и турками, после чего эвакуировать французов на Ионические острова. Там они могут привести себя в порядок, отдохнуть, после чего их можно будет использовать для нанесения вспомогательного удара в Леванте.

– Да, все это так, Михаил Илларионович, но в таком случае нам следует срочно связаться с Наполеоном, чтобы тот принял тяжелое, но вынужденное решение и отдал команду своим генералам в Египте подписать с англичанами конвенцию об оставлении Александрии и Каира и отправке уцелевших войск на Корфу.

В нашей истории так оно и было. Примерно шеститысячный отряд генерала Огюстена Бельяра в конце июня оставит Каир. По условиям капитуляции его на английских судах отправят во Францию. Другой французский генерал Жак-Франсуа Мену в конце августа с пятитысячным отрядом сдался в Александрии. А теперь представьте – десять тысяч опытных солдат и офицеров, умеющих сражаться в пустыне, успевших привыкнуть к жаркому южному солнцу… Из них можно сформировать отборный отряд, который может причинить немало хлопот британцам и туркам.

– Вы правы, Василий Васильевич. Только не стоит забывать, что тот, кто сообщит государю о неготовности наших войск к походу на юг, может стать «черным вестником», который примет на себя гнев императора. Я, честно говоря, не решусь попросить у царя аудиенции, чтобы сообщить то, о чем мы сейчас с вами говорили.

– Михаил Илларионович, но мы ведь не маленькие дети, которые при испуге закрывают ладошками лицо, считая, что таким образом они спрячутся от вещей, их пугающих. Только вы правы в одном – сообщить о неготовности наших войск к походу и об изменении планов государю должен Первый консул. С мнением Бонапарта император считается, и его доводы он воспримет совсем не так, как наши с вами.

– Следовательно…

– Следовательно, Михаил Илларионович, необходимо составить подробную докладную записку и отправить ее в Париж майору Никитину. Пусть он обсудит ее с Первым консулом. Наполеон умный человек и прекрасно поймет, что в данном случае рисковать не стоит.

– Хорошо, Василий Васильевич. Если будет нужно, то я подпишусь под вашей, как вы говорите, докладной запиской. Негоже будет, если я стану прятаться за вашу спину.

– И еще, Михаил Илларионович. Экспедиция может быть отложена на год. Но сие совсем не означает, что мы будем все это время сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Необходимо провести ряд мероприятий, которые могут стать подготовкой к походу. Я переговорю с генералом Бариновым, и мы подготовим план действий, которые необходимо будет заблаговременно провести, готовясь к совместной с французами экспедиции. Если у вас появятся на сей счет какие-либо мысли, то не стесняйтесь, Михаил Илларионович, изложите их на бумаге. Они войдут в план действий.

– Именно так я и сделаю, – кивнул Кутузов. – А пока я пойду домой, прилягу. Что-то сердце у