Иллюзия обмана - Илона Романова

Таситр накрыл ладонь друга своей:

— Наверное, да… И ты, скорее всего, прав… Спешить вам действительно и не стоит. Вы совсем молоды, так что не должны никуда опоздать. Впрочем, хоть я и твой Советник, но в таких вопросах — плохой советчик. Женщины у меня, конечно, были и не одна — как же без этого. Да и кто мог осмелиться отказать солдату Мэнигской Квадры? Но это всё происходило исключительно с телом, как-то помимо души и больше смахивало на те попойки, которыми мы скрашивали свободное время. Как будто с вечера хлебаешь вино без вкуса и меры, а наутро просыпаешься с головной болью и тошнотой. В общем, тогда было скучно, а теперь ещё и стыдно. С другой стороны, когда мне было изучать премудрости любви? Сперва я был мальчишкой, постигал тайны ремесла и мечтал развеселить весь Сударб. Зря хихикаешь! — всё больше раздражаясь, бросил он.

Вообще-то Кайниол и не думал смеяться, просто внимательно разглядывал друга.

— Ты не виноват, что оказался в Квадре. Жаль! Ты должен был стать превосходным шутом. Самым лучшим! — тихо сказал он, серьёзно глядя Таситру в глаза. — Правда! Я никогда не думал, но от человека с твоим лицом могли ожидать придворных любезностей и лести, но никак не прямоты и едких шуток. Да и ловок ты отменно.

— Это точно! — усмехнулся Таситр. — Короче, когда Ваше Величество решит отправить меня в отставку, я вполне смогу зарабатывать на жизнь в балаганах.

— Ну-у, — протянул Император. — Отставки ты не дождёшься! Мне и самому иногда посмеяться надо.

Он потянулся, улёгся на спину и, не мигая, уставился на мелкие кудрявые облака, бесконечно летевшие над ними. Советник последовал его примеру. Некоторое время они безмолвно наблюдали за причудливой игрой неба. Разговаривать было лень, да и незачем… Неожиданно Таситр резко сел и продолжил, как будто и не прерывался:

— Самое обидное, что где-то наверняка есть она! Знаешь, такая с веснушками и кудряшками? — он смутился и быстро перевёл тему. — Впрочем, простите мою болтливость, сир! Который день ерунда всякая в голову лезет. Вот это, — Таситр обвёл взглядом цветущие кроны. — Действительно одиночество. Пройдёт всего несколько лет, и мало кто сможет вспомнить лица тех, чьи дома здесь стояли. Кстати, кто здесь жил?

Император неохотно сел. Задумался. Вгляделся. Место казалось знакомым. Он встал и пошёл, по дорожке, едва обозначавшейся в траве. Внимание молодого человека привлекли три дерева, росшие в самой глубине сада, где раньше, очевидно, стоял хозяйский дом. Статный, несколько заносчивый клён и начинающая никнуть ива старались защитить от посторонних глаз кокетливо принарядившуюся вишню — они выглядели одной семьёй. За ними виднелась небольшая пустая площадка, как будто ожидавшая, что там вырастет ещё одно деревце. "Такая диковина удивит, наверное, даже деда!" — подумал Кайниол, подходя поближе. И тут его передёрнуло — сквозь кору проглядывали знакомые человеческие лица. Он тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Откуда-то издалека до него донёсся голос Таситра, повторявшего свой вопрос:

— Так ты знаешь, кто здесь жил?

— Кажется… семья Оканель… — в прострации ответил Император. — Во всяком случае, я их почти увидел. Видишь те три дерева? Они то ли облики погибших вобрали, то ли выражения их лиц.

Советник печально кивнул.

— Об этом я и говорил. Мы всего лишь подошли с неожиданной стороны к бывшему дому твоей жены, а ты не сразу смог узнать место. Так же будет и с остальными.

— Не рассказывай ей о том, что я говорил. Мы можем и не помнить, но деревья сохранят всё. Дед всегда говорит, что растения мудрее нас. Раньше я думал, это он так шутит, а видишь, как вышло. Кстати о памяти… Оканель обходит это место за квартал. Я потом сам покажу ей, как сад запомнил её семью. А пока… пойдём отсюда! Я что-то есть захотел. Куда бы двинуть, чтобы деду на глаза не показываться?

— Ну, это проще простого! — засмеялся Таситр. — Пошли-ка к Никбелху! Он всегда нам рад, а лучше его выпечки может быть только праздничная стряпня тётушки Шалук.

IV

Они сидели в небольшом уютном зале, при пекарне, и с подростковым аппетитом уплетали горячие булочки, запивая парным молоком. Поначалу пустое помещение довольно быстро заполнилось какими-то детишками. Большинство из них было незнакомо Кайниолу, впрочем, особо он не приглядывался, а ребятню, похоже, интересовали лишь тарелки и кувшины, появлявшиеся перед ними. Никбелх и его жена сбились с ног, обслуживая гомонящих клиентов. Немного освободившись, Пекарь без особых церемоний подсел к Императору за столик обсудить последние новости.

— Видишь, ничего не изменилось! — подмигнул Таситр. — Тебя всё так же держат за своего.

— Угу! — довольно буркнул тот с набитым ртом.

В этот момент он меньше всего был Государем.

Некоторое время Никбелх молчал и улыбался, явно любуясь тем, с какой скоростью исчезают с блюда творения его рук.

— Вот подкармливаю тут…

— Раньше у тебя собиралось меньше народу, — заметил Кайниол.

— Тогда и одиноких детей не было. Вот так-то…

Советник, не привыкший не только много болтать, но и есть, насытился гораздо быстрее и наблюдал за беседой Императора и Пекаря, постоянно переводя взгляд с одного на другого и обратно.

— Занятно… — наконец пробормотал он. — До чего же вы все похожи друг на друга!

— Кто? — одновременно спросили Кайниол и Никбелх.

— Говорю же, все: Ваше Величество, господин Пекарь, покойный Император Арнит, да ещё, пожалуй… Цервемза.

Молодые люди одновременно посмотрели в старинное зеркало, висевшее на другом конце зала. Потом медленно перевели взгляд друг на друга. Никбелх был старше Кайниола лет на восемь, несколько коренастее и немного меньше ростом. И всё-таки улыбчивое лицо одного и нарочито сдержанное — другого были почти одинаковы. Сходство было настолько разительным, что Император и Пекарь расхохотались, показывая друг на друга пальцами.

— Действительно, как две травинки! — вволю отсмеявшись, сказал Кайниол. — Насчёт нас с Арнитом понятно, но мы-то с тобой отчего?

— И то, правда! — раздался у него за спиной ехидный старушечий голосок. — Почему это родичи, пусть даже и не совсем близкие, похожи между собой? Вот уж загадка из загадок!

От неожиданности юноша выронил булочку и расплескал почти половину кувшина.

— Родичи? — как во сне спросил он, забыв даже о приветствии. — Ах, да… Вы, очевидно, говорили о нас с Арнитом, почтеннейшая госпожа…

— Не только… — хитро усмехнулась она. — Покойный Император — отец Вашего Величества. Это понятно… А кто такой, по-твоему, Цервемза?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});