Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

Джастин?

Когда сталкиваешься с человеком, который прячется от властей, никогда не знаешь, как себя вести, особенно если при вашей встрече присутствуют и другие люди. Даже если ясно, что встреча не случайна, как обратиться к ним? Как они сами называют себя теперь? Кто из них кого знает? И что? В такой ситуации думать тоже бывает некогда.

— Джастин?

— Теперь меня зовут Фло, — поправила она. — Не обнимешь меня?

— Конечно, конечно. — Я тут же ее обнял. — Но что, черт побери, ты тут делаешь? Да еще вместе с…

Любой взгляд в сторону Пелла расценивался бы как грубость. Я взял себя в руки и посмотрел.

Пелл улыбался. Самодовольно? Глупо? И то и другое. Он подошел к стойке и встал рядом с Ли, но выпить себе не заказал. Естественно. Он ведь при исполнении.

Джастин, она же Фло, тоже. Если вы думаете, что я буду описывать ее внешность, вы ошибаетесь. Да и к чему? Выглядела она точно так же, как на фотографии в списке «Разыскиваются: самые опасные преступники Америки», только цвет волос изменила. Благодаря двум подросткам, которые вломились в здание Скайлайн, чтобы украсть мобильные телефоны, этот портрет видело не меньше шести миллионов людей.

Правда, подростки часто убивают сами себя или друг друга, им для этого не нужна помощь защитников окружающей среды. Но я отвлекся…

— Приятно видеть тебя снова, Коул, — сказала она, удостоверившись, что бармен нас не слышит. — Хотя встреча, конечно, не случайная.

— Ну, я не удивлен, — ответил я. — Но тоже рад тебя видеть. Надеюсь, все в порядке. Я ничего о вас не слышал. На верное, это уже неплохо.

— Да, — согласилась она. — Все было спокойно. Мы ушли в подполье. Чтобы сбить с толку «этих идиотских шутников». Твои слова, Коул. Я знала, что тебе понравится. Бармен?!

— Я думал, вы пришли сюда не пить.

— Нет, но, хочешь — верь, хочешь — нет, виски играет у нас особую роль. Я хотела представить тебе доктора Ли, и такой способ показался мне самым подходящим.

— Представить? Мы сидим с ним в одном кабинете.

— Да, какое совпадение, не так ли? Но я имела в виду представить тебе его с политической точки зрения. В этой области вы тоже товарищи, хотя ты, наверное, уже догадался.

— Говори напрямую, Джастин. Что ему известно о «Дорогом Аббатстве»? Ведь все дело в этом, так?

— Меня зовут Фло. И конечно же, да, мой друг и товарищ, да.

Теперь уже вы, наверное, все знаете, и тогда, значит, знают все; а если вы не знаете, то это уже не имеет никакого значения. В общем, «Дорогое Аббатство» — это радикальный долгосрочный план спасения окружающей среды, на фоне которого даже Тед Казинский покажется матерью Терезой. По этому плану вследствие применения очень сложной генно-инженерной схемы у людей будет атрофирована способность загрязнять окружающую среду. Слово «атрофирована» используется как рабочий термин. Терроризмом это назвать нельзя — людей никто убивать не собирается, по крайней мере в привычном смысле; никто даже и не поймет вначале, что именно происходит, а потом, когда пройдет лет десять, уже невозможно будет ничего изменить. Цена велика, но гораздо хуже вообще ничего не делать или продолжать топтаться на месте, как делают эти недоумки из движения в защиту окружающей среды.

«Дорогое Аббатство» — это то единственное, что еще связывало меня с организацией «За спасение Земли». Идея плана была не моя, но я одним из первых оценил всю его дальновидность и всячески отстаивал. Я потерял интерес к нему лишь тогда, когда понял, что в ближайшее время ничего не выйдет — пройдут десятилетия, прежде чем наука будет достаточно развита для подобных задач. А мир, я считаю, не может ждать столько.

— В Китае «Дорогое Аббатство» вызвало большой интерес, — сказала Джастин, она же Фло. — Конечно, здесь «Дорогое Аббатство» тоже необходимо, и как можно быстрее, но в Азии вопрос стоит намного острее.

— Не забывай о маленькой, но существенной детали. Наука еще не созрела.

— Скажи это китайцам. Они утверждают, что смогут все сделать. Говорят, что нашли недостающее звено. И тут как раз в игру включается наш друг.

На меня вдруг нахлынула волна надежды, но я боялся поверить.

— Невозможно! Мне говорили, что для нашего плана необходима совершенно новая технология разработки последовательности аминокислотных отрезков в генах, а для этого требуются такие математические выкладки, которые еще не…

Она пожала плечами, улыбнулась и прервала меня:

— Ли нашел недостающее звено. Он знает, как сегодня можно выйти на уровень технологий завтрашнего дня.

— Ну да, как же. С помощью путешествия во времени.

— Не ехидничай, Коул. Никакой фантастики; если верить Ли, все дело в какой-то математической квантовой неопределенности. Китайцы намного опередили нас. Ведь Ли получил награду за компьютерную программу, которая выполняет все команды на несколько наносекунд раньше, чем эти команды подаются.

— Да, на несколько наносекунд, но…

— Да, но без «но». Вы с Ли должны с помощью специальной компьютерной программы заглянуть в будущее и узнать последовательность аминокислот в гене, с помощью которой можно будет запустить в действие план «Дорогое Аббатство». Недостающее звено. Спусковой крючок. То единственное, чего нам не хватает. Я не могу тебе все объяснить, но для выполнения этой операции нужны двое.

— Путешествие во времени. Научная фантастика. Но почему именно я?

— Мы тоже хотели принять в этом участие, а китайцы затребовали тебя. Кто их знает почему, — может, они считают, что так соблюдается расовое равновесие. Может, из-за того, что ты сидел, — значит, тебе можно доверять. Может, потому, что ты уже связан с Ли, хотя и тут я не уверена, что все произошло само собой.

Я тоже подумал об этом.

— И когда начало?

— Сегодня вечером. Осталось меньше часа. В девять.

— Ты шутишь.

— Нет, Коул. Может, шутишь ты. Может, шутил, когда сказал Большой Птице, что если, ты нам понадобишься для «Дорогого Аббатства», ты всегда готов.

Большая Птица — так назывался центральный комитет организации «За спасение Земли».

— Но вот ведь я, так?

— Тогда не задавай дурацких вопросов. Воспринимай это как по-восточному непостижимое. — Она убедилась, что Ли нас не слышит, — они с Пеллом сидели за стойкой спиной к нам, — и только тогда продолжила: — Мне все это тоже кажется немного странным. Может, просто Большая Птица хочет наладить отношения с китайцами, подольститься к чокнутому профессору. Ну и что? Если Ли не врет и все сработает, а меня уверяли, что так именно и произойдет, тогда мы сможем претворить «Дорогое Аббатство» в жизнь. Если же ничего не выйдет, что тоже возможно, у нас появится союзник, а ты потеряешь всего час времени.

— И попаду в полицию, а то и хуже. А что, если они замышляют какую-нибудь дурацкую кражу со взломом?

— Сомневаюсь. Ли ведь удалось сбежать из Китая, а после этого еще и попасть в Массачусетский технологический. Держись доктора Ли и смотри в оба, Коул. Твое присутствие означает, что они нам доверяют; это уже само по себе настоящий прорыв. И потерпеть-то всего час, о'кей?

Я уже решил, что соглашусь.

— О'кей. Но сначала ты должна ответить мне на один вопрос.

Она настороженно взглянула на меня.

— Какой?

— Почему ты в этом участвуешь под именем Фло?

Ли и Джастин, она же Фло, обговорили последние детали, а я тем временем допил свой последний стакан. Фло была такой надменной, такой таинственной. Ли совсем не был пьян, но кто может сказать, каким должен быть китайский революционер-математик после выпитого виски? Пелл выглядел как всегда: незначительным и ненадежным. Но разве я мог оспаривать решения Большой Птицы? Все уже продумано. Когда такая организация, как «Спасение Земли», уходит в подполье и находится под постоянной угрозой разгрома, о демократических решениях мечтать не приходится. Чем меньше знаешь, тем лучше.

Фло взглянула на часы.

— Пора, — сказала она. — Удачи тебе, Коул. — Она поцеловала меня в обе щеки и отошла.

— Что это, Сопротивление? — Я спрашивал не столько ее, сколько себя; ведь Фло с Пеллом уже вышли через заднюю дверь. На первый план выступило то единственное в моей жизни, что вообще имело смысл. Я со стуком поставил пустой стакан на стойку бара.

— Доктор Ли, я в вашем распоряжении. Давайте действовать.

— Идти за мной. — Китаец улыбался до ушей.

1

Мы с Ли вышли через главный вход. В руках у профессора был дипломат, исписанный формулами; от этого вид у него был еще более глупый. Когда он объяснял технические детали плана, его ковбойский английский становился вполне вразумительным.

— Согласно Барбуру, Хокингу и Лю Суню, — сказал он, когда мы сели в его автомобиль, — Время — это иллюзия. Мы живем в вечном настоящем, существуем каждую секунду во всех эпохах. Отдельные Вселенные, как бусины на нитке.