О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

в Копенгагене». (Снимает картину «Верую, Господи, верую» и вешает новую.)

Мамаша: Как же теперь честному человеку на свете жить?

Гулячкин: Лавировать, маменька, надобно лавировать…

Тамара Леопольдовна Вишневецкая: Мой супруг мне сегодня утром сказал: «Тамарочка, погляди в окошечко, не кончилась ли советская власть?» – «Нет, – говорю, – кажется, ещё держится». – «Ну, что же, – говорит, – Тамарочка, опусти занавесочку, посмотрим, завтра как».

Народ в зале повизгивал и рыдал

Комментарий. Пройдёт совсем немного времени, и исчезнет Советский Союз. Сгинет советская власть. Придёт иная, якобы демократическая, и народ расколется на два лагеря: одна часть будет радоваться переменам и свободам, другая ностальгически со слезой будет вспоминать, как раньше в советские времена было прекрасно и расчудесно… (24 мая 2010 г.)

2 февраля

В Центросоюзе на Вернадском столкнулся с каким-то сановитым седовласым чиновником с бумагами в руках. Когда он растворился, Фомин победно спросил меня: «А ты знаешь, кто это?» – «Нет». – «Это…» – и Фомин назвал фамилию, которую я тут же забыл, – то ли бывший зам., то ли сам зав. отделом ЦК. Вышел на пенсию и работает помощником, разносит бумажки… Я возмутился: «Лучше бы сидел дома!» Фомин: «А что ему делать дома? Ждать смерти?» О господи! Нечем заняться?! Если я доживу до этой прекрасной поры и выйду на пенсию, то буду сидеть только дома: сколько чтива! Сколько замыслов! Изучай, читай, сочиняй, твори!..

А пока – жадность фраера сгубила! Мало мне своих журналов, так я ещё беру в библиотеке. Как говорится, надо знать своих врагов. Полистал «Наш современник», «Молодую гвардию», «Москву» и даже «Политическое образование». Поливают грязью «Огонёк», нападают лично на Коротича, бои идут вокруг сионизма и еврейского вопроса, возносят до небес Бондарева и Белова. Вся страна пришла в движение. Инфляция, цены, солдаты-афганцы, новые кооперативы, «Память», «заединщики», Сталин, Жданов, Каганович, административно-командная система, Брежнев, атомные станции, повороты рек, Прибалтика, Карабах, народные депутаты, СПИД, преступность, рэкет и т. д. Все эти проблемы вскипают в котле страны, крышка дребезжит, и вот-вот всё это взорвётся. Ощущение предкатастрофы. Раньше Россия была во мгле, а сейчас она в огне. Венгры и поляки решительно двинулись в сторону западной модели. А мы? Мы стоим враскорячку…

Да, для истории: я выписал на этот год 10 газет, 13 журналов и 2 еженедельника – «Огонёк» и «Эхо планеты».

5 февраля

На утреннем сеансе в «Октябре» посмотрели фильм «Кабаре». Супер. Лайза Миннелли в роли кабаретной певички Салли Боулс неподражаема, затмила Любовь Орлову и Гурченко. Но и другие актёры хороши… Ще принесла новый журнал «Наука в СССР», и я впился в него и, как коллекционер фактов, тут же нашёл интересненькое: версию о том, кто же был Шекспир на самом деле? Автор доказывает: Саутхемптон. И убедительно… А на работе свои шекспировские страсти: распределяют выделенный на редакцию автомобиль «Жигули». Склоки, скандалы. Один только я в этом не участвую: мне мотор не нужен. Я не автомобильный человек. Я пешеход…

С Ще ездили в Даниловский универмаг, кое-что прикупили, а потом зашли в наш двор на ул. Павла Андреева (бывший Арсентьевский). Дом перестроили под какой-то гидролес. Повздыхали и пошли к метро «Добрынинская». Висит огромное панно «Мы строим коммунизм». Какая-то фантасмагория! Какой коммунизм – без товаров, без доброты, с отвратительными чиновниками и грязью на улицах?..

12 февраля

Из интересного: выставка Казимира Малевича на Крымской. Оригинально выразилась Ще: «Я от классики ушла, а до модернизма не дошла…» Малевич – это «председатель пространства», – творит новые образы – «нуль форм», создаёт новые супрематические тела. Как он сам говорил: «Нравится вам или нет? – искусство об этом вас не спросило, когда создавало звёзды на небе».

Мой Календарь разбухает от новой информации: версии убийства Кирова, Мэрилин Монро, дневниковые записи Фёдора Абрамова, подробности о Временном правительстве… Разочаровывает Вознесенский. Былой кумир пал с пьедестала. Новые его стихи – всего лишь словесные побрякушки…

19 февраля

У Мандельштама где-то сказано: «Много ли человеку нужно? Маленькую службочку…» Увы, службочка была, когда я был зав. отделом, а теперь я начальник и вместо тихой заводи бурление и кипение, шум и маета: никто работать не умеет и не хочет, а воз на тебе… Самочувствие? Сидячий образ жизни – болят ноги, но в целом, подобно Фаине Раневской: «симулирую здоровье».

Неожиданности и сюрпризы: купил пластинку некогда запрещённого Петра Лещенко, – хоть стой, хоть падай! – тихий, спокойный, лирический голос. «Помнишь ли ты меня, моя Татьяна?..» Где теперь эта Татьяна и прочие Наташи, Риммы, Милы, Алисы и т. д. «Всё, что было, всё, что ныло, / Всё давным-давно уплыло…» – как бы подводит итоги Лещенко… Пришла посылка из Тбилиси: вожделенный том Гумилёва (изд. «Мерани»), банка варенья и… четыре куска дефицитного хозяйственного мыла, – и это вместо хурмы и мандаринов?!. А мы туда конфеты, макароны и печенье. Товарообмен…

В «Иностранке» начал читать Джойса. Никакого потрясения, хотя при чтении не заметил, как выкипела вода в чайнике, стоявшем на плите, и он обуглился до черноты, а я в это время читаю и читаю… Ще с грустью посмотрела на чайник и вернулась к Джойсу:

– Расскажи вкратце, в чём дело в романе?

– Сложный роман. Там всё подробно исследовано и описана каждая травинка в Дублине.

– А чайник наш описан? – мрачно спросила Ще.

26 февраля

Крики не смолкают: «„Московские новости“ – масонские новости»; «Надоело Тель-Авидение!! Даёшь русский канал!»; «В России вообще никогда не было демократии – была соборность. И любой русский, православный должен выступать за соборность и монархию…», ну и т. д.

В «Советской культуре» с отчаянной статьёй «Где же столица?» выступил Разгонов: «…Людям надоели неустроенность, жуткая грязь на улицах… А дороги! Москва словно после бомбёжки… Кажется, будто город бросили, махнули на него рукой… А злость накапливается. А хамство растёт и ширится. Потому что нельзя ежедневно и ежечасно бороться за существование, бесконечно взывать и просить… весь город, все 8 миллионов либо в магазинах давятся, либо сидят, запершись покрепче, по квартирам. Потому что город чужой…» Ну и так далее. Зло. Под дых. Но ведь справедливо. Москва что-то вроде города Глупова, особенно если иметь в виду администрацию и отцов города.

В общем, по песне: «Дорогая моя столица, золотая моя Москва!..» И ещё была такая песня «На московских перекрёстках» (слова Пляцковского, музыка Туликова):

На Москву смотрю – и сердцем понимаю,

До чего же замечательна Москва!

Вот так и живём в диком разрыве между песнями и явью, между декларациями и действительностью. Социализм потерпел полнейший крах… В «Новом мире» напечатаны «Откровения обывателя»: