Вернуться в осень - Павел Стретович

– Гм… Ладно. Счастливо вам, всего-всего… Прощайте.

– Что? Подожди. – Гай положил руку ему на плечо. – Маркиз, то да се… Подожди. Что-то не так. Дождемся ребят. И Свата.

– Да нет, все правильно.

Сергей отвязал Мрака и запрыгнул в седло. Испуганно шарахнулись выбежавшие на дорогу куры.

Синие-синие, как утреннее небо, глаза. Звезды, большие яркие звезды, потом солнце, трава… Мистика. Венчание… Это что, у них венчание? Бесконечно одинокая в безутешном горе фигура девушки… Стоп. Почему – в безутешном горе? Откуда он это взял? Показалось? Что ему еще показалось? Да нет, все верно показалось – глаза были удивлены и изумлены, но… Но сверкали радостью. «Ты ангел?» Но почему…

Может, все это чушь? Может, это не с ним было венчание? Напридумал себе невесть что. Он не знает здешних правил. К тому же был пьян. Он был пьян? Шут его знает, от чего дурь в голове… От рома или от звезд? Или от синих глаз? Ну, постоял немного, померещилось всякое – может, тут каждую неделю смотрят такое кино. А венчался кто-нибудь другой – потом…

Голубое небо сменилось залом – и к ней бросились люди, обступили… Звезды исчезли и на место задвинулся потолок. Да нет – это был он. Вряд ли так выглядит кино или прелюдия… И сердце готово выпрыгнуть из груди.

Тогда почему, почему это произошло? Там ведь были люди, много люден! Почему дали ему встать рядом, неизвестно кому, пьяному идиоту! Почему не схватили, не заломили руки, не арестовали?

«Так, надо попробовать рассуждать логично. Это случилось, значит, была причина. Почему? Скорее всего – просто не ожидали. Должен был вот-вот появиться маркиз. Да и… звезды. И лунный свет. Это мистика и… святость. Там, наверное, свои законы… Откуда я это взял? Не знаю, но это так. Тогда другое – почему она сказала „да“? Вот этого я уже не знаю. Хорошо, а если бы я не встал рядом – тогда что? Звезды бы дождались маркиза? Может, и так, наверняка должен быть какой-то лимит времени, иначе маркиз никогда не позволил бы себе пижонство».

Ну хорошо, положим, принцесса не хотела замуж – разве подобное нельзя подстроить? Она же принцесса – сколько власти в руках… Что-нибудь похожее на то, что случилось, только продуманно. И рядом становится какой-нибудь заранее приготовленный лорд…

«А ведь я знаю почему, – неожиданно сам себе сказал Сергей. – Знаю. Да, знаю. Потому что под теми звездами не пройдет ложь. Не пройдет обман. Не получится хитрость.

Но тогда почему это получилось у меня? И это я знаю, – опять вздохнул он. – Потому что я тогда не врал. В тот момент – не было хитрости. Значит, все-таки возможно? Значит – возможно, но только… Если с тобою – небо.

Может, поэтому она хотела неделю – именно после венчания?

Хватит ломать голову. Ты ничего не знаешь про этот мир. Почти. Лучше не выдумывай того, о чем не имеешь представления. Знаток… Лучше подумай о том, что тебе делать сейчас. Да, вопросик…»

Сергей усмехнулся – например, поехать в Ангору, заявиться в королевский дворец и сказать: «Здрасьте! Прошу любить и жаловать». И тут уже – пышный стол, и заморские гости, и народ на улице поет и пляшет… А если реально? Как на самом деле?

«А если реально, – опять сам себе сказал Сергей, – то все выглядит совсем по-другому…» И сейчас скорее всего за его жизнь никто не даст и ломаного гроша. Ибо он мешает всем. И королю Ангурду – вряд ли правителю Ассаны нужен такой зять. Возможно, расстроивший его планы замужества дочери. Даже если и нет – все равно. Ибо он – никто. И даже меньше, чем никто, – без роду, без племени. Как там – в средние века? Простолюдин. Плебей. Червь земной… И проще всего – убрать его как помеху.

Ну и, естественно, как кость в горле он теперь маркизу – тут вообще все предельно ясно. Дела…

Он въехал во двор «своего» постоялого двора и, перекинув ногу через луку седла, спрыгнул на землю. Привязал Мрака у крыльца и любовно провел ладонью по черной спине и слегка подрагивающей шее.

Сергей никогда не имел своего коня, никогда раньше не ездил верхом и никогда даже и не подозревал, сколько сразу проблем возникает с его появлением. Накормить, напоить, почистить, осмотреть подковы, колючки… Конь может заболеть, сломать ногу, загнаться или просто переутомиться. Но вместе с тем и… Вместе с тем – никакое средство передвижения XXI века не могло сравниться с живым, легким, как ветер, и быстрым, как огонь, скакуном. Кто еще сможет так легко перескочить через овраг, пройти по болоту или бурелому или играючи взлететь на крутой косогор…

Или ласково ткнуться мордой в руку, мягкими губами осторожно взять хлеб с ладони – благодарно дохнув горячими ноздрями; или сочувственно выслушать наболевшее сердце, поглядывая внимательными, умными глазами. Человечество много потеряло из того, что имело раньше. Стремясь сбросить с себя груз забот и укомфортить жизнь, оно теряло не только умных помощников, но и верных друзей…

Сергей поднялся по ступенькам крыльца и посторонился – мимо, пыхтя от натуги, хозяин дома вместе с сыном проволокли огромную бадью. Хозяин косо глянул и отвернулся. Он что, предчувствует, что не будет платы? Да ладно, Сват все равно рассчитается.

Под ногами заскрипели ступени лестницы второго этажа и потом плохо смазанная дверь их комнаты. Еще недавно «их» относилось и к нему. Их большая и просторная комната…

Навстречу шагнули двое крепких стражников. В красных плащах. С коронками на плечах. В грудь уткнулись два блестящих клинка.

– Очень хорошо. Спокойно, парень…

Сзади закрылась дверь. Клацнул крючок взводимой тетивы, и в спину уперлось острие тяжелого арбалетного болта.

– Медленно, очень медленно вытащи меч…

Вот почему искоса глянул хозяин. Елки же ты палки… Двое спереди, один сзади. Не так уж и густо. Барон Махаом на дорогу выслал больше. Сергей вдруг почувствовал, что почти рад этому – под его невеселое настроение. И за тот удар вчера ночью…

– …И рукоятью вперед положи перед собой. На пол. Тоже медленно.

Меч у него на сей раз был за спиной – иначе они выхватили бы его сами, сразу. Тоже кстати. Так, вперед…

Сергей резко ушел в сторону и развернулся, перехватив руками арбалет. Клацнула челюсть стражника – от удара собственным прикладом. Второй раз – во всю силу. Страж с треском открыл спиной закрытую дверь и вылетел в коридор. С грохотом посыпались на пол осколки декоративного торшера с цветами.

Сергей развернулся и еле успел отпрянуть от мелькнувшего мимо острия – щеку обдало волной тревожного воздуха. Елки… Это опасно. Он швырнул арбалет в лицо нападавшему и, резко присев, подбил ему ноги. Выхватывая из-за спины клинок, одновременно добавил ногой сверху. Полежи пока…

Остался последний. Надо отдать должное – парень был спокоен, несмотря на то что оба его товарища уже лежали на полу. Зря вы, ребята, дали мне прийти в себя. Здесь у меня такая реакция… Давай поиграем.

Мечи со звоном скрестились. Некоторое время слышался лязг клинков и грохот отбрасываемых в сторону ногами стульев. Дзинь. Отбить сверху, снизу, опять сверху. Дзинь. Известный пируэт… Ну, давай, напади еще раз – я успею. Там есть брешь… Дзинь-лязг, сверху, снизу…

«А-а…» – сказал воин, останавливаясь – веером прошлись по стене брызги крови. Он опустил голову и посмотрел на вошедшее под нагрудник острие… Его клинок выпал из пальцев и с глухим стуком ударился о пол. Ой… Он поднял голову на Сергея – в глазах наливалась боль. Ноги дрожали, но в груди торчал меч и он боялся согнуться…

Лоб Сергея начал покрываться испариной. Боже… Он осторожно выдернул клинок назад. О Боже… Он такой мягкий…

«А-а…» – опять сказал воин и согнулся пополам, пытаясь руками закрыть рану в груди. Сергей сделал два шага назад и посмотрел на окровавленный меч. Боже… «Я ведь никогда не убивал людей…» Он вытер холодный пот на лбу. О Боже…

«А-а…» – в третий раз сказал воин, падая на колени и заваливаясь набок. Под ним быстро растекалась, пропитывая доски, большая лужа крови. Боже, Боже… Сергей тупо посмотрел на свой меч и, не вытирая и не сразу попав дрожащими руками, засунул в ножны. Господи…

«Эй! – Он подошел к воину и, опустившись на корточки, осторожно тронул за плечо. – Где тут у вас врачи? Я позову…» Воин тяжело закашлялся и, попытавшись сфокусировать глаза на Сергее, что-то сказал.

«Где? Постарайся, я не слышу…» – Сергей нагнулся ниже.

«Беги отсюда, дурень. Там для тебя…» – донесся еле различимый шепот.

Сергей встал и, опять вытерев пот со лба, посмотрел наверх – за потолок… Что же это, Боже… Господи. Как трудно жить… Он опустил голову вниз – воин уже закрыл глаза и не шевелился.

Сергей огляделся. Жизнь – это не кино. Это не бравые молодцы, лупящие врагов десятками. Это… Это смерть, и ожидание смерти, и готовность давать смерть. И боль. И тоска… И ощущение разраставшейся пустоты в груди, пустоты от беды. И это уже никогда не уйдет, это останется навсегда – здесь, рядом с ним или в нем самом. Боже, как это страшно. Убивать. К тому же – ножом, просто большим ножом…