Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

А первый кирасир с револьвером в руке уже несся по мосткам и нырял в темноту дома, за ним бежало все отделение. Дав кирасирам минуту, чтобы рассредоточиться, следом забегали казаки. Стрелки, особенно снайперы, оказывались тут как тут и уже лезли на крышу штурмуемого дома, дабы взять под контроль внутренний двор. Были слышны взрывы гранат, выстрелы, мужская ругань, женский визг и детский плач. Нет, никто никого не насиловал, всех строго предупредили, вплоть до «казни на горло»: есть время для работы и есть время для веселья. Тем более что мы никуда не спешили.

Действия команд были хорошо слажены, видно, недаром всю неделю бойцы таскали трапы, штурмуя только что построенную казарму, хотя толком еще не знали, зачем это делают.

Обе команды пронеслись по своим объектам, как смерч, выкрикивая заученные фразы: «На колени или смерть!» – и минут через семь-восемь уже собрались на пятачке для того, чтобы двигаться дальше. В захваченных домах оставили по четыре казака охраны.

К сожалению, при штурме обоих домов было использовано семь снарядов и шесть гранат. Очень жаль, что столь ценный ресурс оказался настолько ограничен. Снаряды, конечно, можно было бы и поднести, но боюсь, что затвор не выдержал бы. Нет, на будущее при организации таких мероприятий придется озаботиться и обзавестись более действенным и надежным оружием. Ведь видел же когда-то в той жизни, во время поездки в Африку, простейший гранатомет, вмонтированный в трубу из обыкновенного бамбука.

Когда двигались через следующие три квартала, нас попытались не пропустить мимо одного дома, поэтому опять пришлось штурмовать и соседей, дабы никто в спину не ударил. Проход через следующие два квартала, считай, до самой центральной площади, обошелся без эксцессов. Большинство, видно, поняло, что тайфун не развалит стены и не прольет в доме кровь, если сидеть тихо и мирно.

А вот у входа на площадь, как раз тогда, когда уже стали видны полукруглые стены дворца, его балконы, коническая крыша и башни минаретов, нас встретили. Из ниши между домами вдруг вынырнул богато одетый араб, в котором мы признали сержанта Бузько.

– Сир! Капитан Ангелов отправил меня навстречу, – козырнул он окровавленной правой рукой.

– Ты ранен?

– Ерунда, царапина, мне ее уже обработали и холстом завязали.

– Тогда докладывай.

– Сир! Мы взяли дворец и сейчас его полностью контролируем. А было так…

– Нет! Как было, расскажешь потом, а сейчас говори, что Ангелов велел передать.

– Велел передать, что вот это – дома пиратских капитанов, а вон там, во дворе третьего дома, сейчас собирается противник, там их уже человек триста. Говорил, что если идти на штурм в лоб, положим много людей, даже пулеметы не помогут.

– Ясно. Будем брать дом с четырех сторон. Атаман, четыре десятка казаков пусть вернутся, обойдут квартал и контролируют тыл. Второй дом от угла – чей там по схеме? Мурада Реиса? Значит, команду по его захвату возглавляю я.

– Никак нельзя вам, сир… – Полищук попытался оставить меня в тылу, но я его перебил:

– А вы, майор, возглавите операцию по захвату четвертого дома!

– Есть!

– Новиков! Вдолбишь шесть снарядов во второй дом, затем шесть снарядов в четвертый дом, а после того, как мы зайдем, минут пять подождешь. В третий дом можешь вложить не менее десятка снарядов. К этому времени мы будем готовы штурмовать его с флангов. Ясно?

– Так точно!

– Приступай! А вам, стрелки, рассредоточиться! И валить любого чужака. На этой площади три десятка домов, из них наших четырнадцать, точно!

Раздались первые пушечные выстрелы, и, дождавшись шестого залпа и крика Новикова: «Бурдюк сюда! Поливай!» – сам скомандовал:

– Штурмовая группа номер один! Вперед!

Глава 5

Солнце катилось к закату, заканчивался второй день с момента взятия города. В порту ни на минуту не прекращались погрузочные работы, и имелись все предпосылки для того, чтобы сегодня ночью в район Канарского архипелага отправился первый караван плотно загруженных кораблей.

Агадир грабили вдумчиво, планомерно и не спеша. И все благодаря тому, что при его штурме не допустили анархии и беспредела. Правда, не всех рабов удалось удержать в узде, поэтому совсем без вакханалии не обошлось. Три рабских барака численностью сотни в три человек освободились сами, при этом устроили в нижнем городе погромы и пожары. Но эта голодная и неорганизованная толпа нарвалась на сытую, злую и сплоченную группу местных воинов-моряков и была почти вся вырезана.

Для нас бои тоже не обошлись без потерь. Погибло восемнадцать наших воинов, а еще пятьдесят два получили ранения различной степени тяжести. К счастью, доктор Янков заверил, что на ноги поставит всех.

Мурад Реис живым в руки так и не попался. В его расстрелянном доме нам даже не пришлось никого убивать, трое охранников и двое рабов были иссечены осколками, а оставшиеся в живых евнух, два раба, жены и рабыни никакой угрозы не представляли. Уже потом, при розыске главарей пиратских кланов, Реиса опознали среди погибших от казацкой пули, его убили, когда в числе прочих пират пытался сбежать через окна тыльной стороны дома. Того самого дома, в котором для прорыва и контрнаступления собрался противник.

Здесь их действительно было триста девять человек, только никакого прорыва у них не получилось. Но сопротивлялись жестоко, даже меня над козырьком шлема тяжелая бронебойная стрела ударила. Удар пришелся по касательной, металл шлема не пробило, однако сила его была такова, что если бы не качал мышцы шеи, то голову бы оторвало. Поскольку стали гибнуть наши воины (а именно здесь полегло двенадцать человек), ни одного вражеского бойца в живых не оставили, убили даже тех, кто бросил оружие и пытался сдаться.

Штурмовая пушка свою задачу выполнила до конца, из-под затвора пошли пороховые газы, и по оставшимся двенадцати домам выстрелили всего по два раза. Однако серьезного сопротивления нам больше нигде не оказали, и зачистку мы провели буквально минут за сорок.

Адреналин в крови бурлил, молодой организм тянуло еще куда-то бежать, стрелять и колоть шпагой, но, увидев спокойно спускающегося с парадной лестницы дворца Данко, взял себя в руки и стал успокаиваться.

– Лейтенант, – повернулся к Козельскому, – по два капральства в каждый захваченный дом, пусть ищут деньги и собирают для отправки ценное имущество. И всех молодых женщин тоже. А стрелков – на крыши. Твоя задача – держать под контролем подходы. Пулеметы сейчас тоже снимем с балкона и передадим тебе, расставь их, чтобы контролировали оба подъезда к площади.

– Докладывай! – сказал уверенно подошедшему и вытянувшемуся по стойке «смирно» Данко.

– Сир! Дворец наместника султана полностью в наших руках. Сам Кемаль ад Дин закрыт в комнате, его охраняет капральство, с казначеем сейчас ведется работа, а начальник стражи и остальные вельможи, а также воины, два купца, слуги и рабы посажены в холодную. Во время боя убили двух наших бойцов.

– Понятно, веди нас с майором во дворец, там все расскажешь поподробнее.

Ступеньки лестницы, пол коридора и приемного зала были выложены из мрамора светло-бежевого цвета, поэтому многочисленные пятна крови на нем виднелись отчетливо. Но трупов и раненых нигде не заметил.

– Когда нас местные гвардейцы привели сюда и мы вошли в зал, здесь сидели наместник и целая куча народа, – начал рассказывать Данко.

– Собрались посмотреть на принца и на подарки, – высказал я свое предположение.

– Это точно. Так вот, мы вошли, поставили сундуки с оружием на пол и с минутку осматривались. Потом я подал команду, все вытащили револьверы и стали работать. Бузько все время кричал что-то типа: «Ложитесь, падайте, умрут все, кто будет стоять!» Двадцать восемь человек падать категорически не захотели и схватились за оружие, пришлось расстрелять в упор. Только лучника на балюстраде не заметили, – он указал на небольшой балкончик, под которым на возвышенности стояло большое мягкое кресло, – он-то, гад, Петру и Ивану стрелы засадил прямо в глаза. Больше никому не успел, мы его нашпиговали свинцом, он вместе с луком внутрь зала вывалился. Тех, кто пожелал сохранить жизнь, обыскали, повязали и распределили по камерам. Туда же согнали и всю обслугу, правда, баб не трогали, но капральство у женской половины в караул поставили. А наместника держим вон там. – Данко кивнул на одну из дверей, находящихся за спинкой большого кресла. – Да! В холодной сидят пятеро пленных, три испанца и два португальца, выкупа ожидают. Видно, что это дворяне, и совсем не простые. Среди испанцев есть священник.

– Странно, мусульмане обычно ни католических, ни православных священников не трогают, отпускают их на все четыре стороны. Но ничего, разберемся, скажи, пускай их приведут сюда. Только не надо излишне маячить с нашими винтовками, пусть вытащат из ящиков барабанные мушкеты и пистоли, которые мы заказывали в Малаге. И нам пистоли пусть принесут!