До любви две мили и один шаг (СИ) - Елена Романова

Чарльз не терял времени даром, окучивая леди Уиткинс в мое отсутствие. Наверняка, все дело в том, что Беккет хотел отослать меня куда подальше и завладеть состоянием моей семьи, усыпив бдительность письмом, в котором сообщал, что леди Уиткинс отказала ему в дружбе. Как я могла быть так слепа?

— Леди Блайт? — меня окликнула Китти, — ваш экипаж уже готов.

— Я поеду верхом, — бросила ей раздраженно.

Ненавижу, когда меня обводят вокруг пальца! Чарльзу это доставляет невероятное удовольствие, надо сказать.

Для верховой езды мне пришлось переодеться, но я была настроена категорично. Самое верное средство от хандры — верховая прогулка в модном костюме и дивной шляпке от солнца.

До поместья Веберов я добралась очень быстро. У ворот меня встретил привратник и проводил к пруду, где рыбачил молодой Вебер. Прорвавшись свозь кусты и ветви, я увидела спокойную гладь воды и скучающего мужчину. Он не отрывал взгляд от блестящих колышущихся гребней, глубоко задумавшись.

— Доброго дня, мистер Вебер, — приветствовала я, раскрывая зонтик и широко улыбаясь.

Он повернулся, демонстрируя немного обескураженное лицо.

— Леди Блайт, — ошарашенно произнес, — не ожидал вас увидеть, — он быстро оглядел себя, чтобы убедиться, что подобающе одет, но, видимо, остался недоволен, — простите мой внешний вид, — проговорил смущенно.

— Ну что вы, — я ободряюще улыбнулась. На самом деле, Патрик выглядел довольно сносно. Его кожа уже не была по-крестьянски смуглой, а густые светлые волосы были превосходно уложены. Пожалуй, я готова признать, что ошибалась на его счет. — Вы неотразимы, мистер Вебер. Как ваши дела?

Он растерялся, а я добродушно сделала вид, что не заметила. Для него я была, как агрессор для нервных клеток, как внезапно выросшая гора на пути неудачливого путника.

— Все хорошо, — нашелся он, и вдруг опомнился. — Присаживайтесь, прошу вас. Мистер Норман! — окликнул привратника, делая миллион разных жестов, чтобы принесли чистый коврик для сидения.

— Мистер Вебер, если вас не затруднит, — я продолжала приятно улыбаться, чтобы его не спугнуть, — мы можем остаться наедине?

Он вскинул брови, но вовремя скрыл удивление и утвердительно кивнул. Мистер Норман был безжалостно выдворен, а я уселась на поваленное дерево, не боясь испачкать платье, и воззрилась на Патрика. Я вдруг представила его в роли отличного семьянина, верного мужа и заботливого отца. Он бы был прекрасным спутником моей Шерри. И разве они не влюблены друг в друга? Я бы смогла устроить их судьбу, если бы Шарлотта не поторопилась с Найтом.

— Леди Блайт, я к вашим услугам, — кротко сказал Вебер.

— Я могу называть вас Патрик? — перво-наперво спросила. Я все-таки была старше его, и кроме того выше по положению.

— Если вам угодно, — он сосредоточился и замер, глядя на мои губы, будто они могли извергнуть пламя.

— Патрик, я знаю, что сегодня вас посетил мистер Найт, и в отсутствии вашего отца просил руки вашей сестры, — я пристально следила за его реакцией, которая не заставила долго ждать. Патрик отер ладони о штанины и опустил голову, глубоко задумавшись. Наконец, он вздохнул и посмотрел мне в глаза.

— Леди Блайт, брак — это вещь деликатная. Я не знаю, что Оливия озвучит мистеру Найту, потому что он еще не спрашивал ее согласия, засим все разговоры о замужестве, прошу отложить до этого момента.

Я не смутилась и не изменилась в лице. Пусть мне был озвучен отказ Вебера разглашать эту страшную тайну, я намеривалась, во что бы то ни стало, расстроить эту несостоявшуюся пока помолвку.

— Патрик, — начала доброжелательно, но твердо, — вы должны отказать мистеру Найту. Мне известна дама, которой он уже предложил свою руку и сердце, и получил согласие.

— Леди Блайт, это серьезное обвинение, — он удивленно захлопал глазами и тотчас смягчился, — эта дама живет здесь, в Шропшире?

— Да, — нагнетала я, — и представьте ее состояние, когда она узнала новость о помолвке ее жениха?

— Но помолвка еще не состоялась…

— Но состоится, если вы не скажете «нет», — я наклонилась вперед, доверительно положив руку в перчатке на руку моего собеседника, — вы не имеете права разрушить жизнь другого человека, Патрик. Пусть мистер Найт жениться на той даме.

— Вот мерзавец… — Вебер закусил губу, нахмурившись, — как он посмел? — он покачал головой, затем посмотрел на меня, — вы должны сказать имя этой женщины, чтобы мы смогли призвать Найта к ответу.

— Что вы, — я усмехнулась, — эта дама боится быть скомпрометированной. Это не нужно придавать огласке.

Пожалуй, он со мной согласился.

— Спасибо, леди Блайт, вы уберегли мою сестру от негодяя, — он взял мою руку в ладони и, не отводя глаз, приник к ней губами.

В этот момент раздался шорох листьев, и мы с Вебером, как по команде, вскинули головы. Представьте наши глупые, напуганные лица, когда мы увидели виновника этого переполоха.

— Прошу прощения, — холодные, презрительные слова.

Разворот и удаляющиеся шаги. Мое сердце ухнуло и разбилось, как кусочек льда. Я долго не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, распахнув губы, как выброшенная на берег рыба.

— Что он мог подумать? — вырвалось у меня.

Патрик выпустил мою руку и виновато сказал:

— Я совершенно забыл о нем. Это моя вина, леди Блайт. Я обязательно объяснюсь с мистером Остином.

Он не простит… он возненавидит меня! Я закусила свою перчатку, едва не плача от обиды. Как такое могло случиться? Буквально час назад он был у меня в гостиной и просил… нет, требовал со своим «я хочу», чтобы мое внимание принадлежало исключительно ему. Что он мог подумать, увидев нас с Вебером, милующихся вдалеке от прислуги под тенью кустов и прохладой пруда?

Я поднялась, пошатываясь от навалившегося вдруг отчаяния. Я уже не могу без него. До меня дошло это так явственно, что я чуть слышно застонала. Его руки, его губы — я не смогу это забыть.

— Леди Блайт? — вопросительно окликнул Патрик, и я вдруг вспомнила, что не одна. Надо срочно брать себя в руки.

— Я сама объяснюсь с мистером Остином, — сказала, откашлявшись. — Он мог неверно все понять, — я долго обкусывала губы, вновь погрузившись в задумчивость, прежде, чем Патрик предложил мне пройти в дом.

— А зачем мистер Остин был здесь? — задала главный вопрос, пытаясь совладать с лицом и голосом. — Разве у вас есть общие дела?