Город без имени - Павел Филатов

 - Как вы себя чувствуете? - раздался тихий голос над самым ухом Малинина.

 Дмитрий поднял глаза и с удивлением посмотрел на незнакомого человека. Мужчина, лет сорока, с обширными залысинами и большими, едва ли не в пол лица очками. Под линзами скрывались глаза уставшего человека. Весь его облик, говорил о том, что человек это хороший, добрый. Основываясь на чем, был сделан этот вывод, Малинин не смог бы ответить и под угрозой пытки. Просто ощущение, интуиция если угодно. И откуда же взялось здесь это чудо, так похожее на доброго дядюшку из детской сказки? Дмитрий еще раз окинул собеседника внимательным взглядом, и только тут заметил на нем белый медицинских халат. Хорош следователь, нечего сказать! На такие детали нужно, прежде всего, внимание обращать, чтобы не мучится дурацкими вопросами. Понятно, теперь, почему его интересует мое самочувствие, - улыбнулся про себя Малинин.

 - Как вы? - мягко повторил свой вопрос доктор.

 - Спасибо ничего, - наконец выдавил из себя Малинин, - болит вот только все.

 - Это мы сейчас легко исправим, - обнадежил стража врач, и полез в небольшой черный чемоданчик, стоявший на земле. - По-хорошему вам надо в больницу. И как только пришлют кареты, я вас сразу туда отправлю. В первую очередь в больницу отправили тех, чья жизнь висела на волоске. Раненных, и вас в их числе, пришлось оставить здесь. Ну, ничего, скоро пришлют транспорт. Никто ведь не ожидал всего этого. Как война, честное слово. Социальные службы просто оказались не готовы. Там сейчас паника, но скоро все уляжется. Возьмут себя в руки, и все заработает как надо. И медики приедут, и новых стражей пришлют. Все будет хорошо - произнося эти успокаивающие слова. Доктор продолжал что-то искать в своем чемодане. Немного поковырявшись, доктор наконец нашел, то, что искал. Это был шприц, с бесцветной жидкостью внутри.

 Малинин, скрипя сердце, закатал рукав. Не любил он уколы, с детства ненавидел и боялся иголки. Особенно не переносил инъекции сделанные в вену. Но что делать? Не будешь же при всех снимать штаны, только потому, что уколы в задницу не так сильно пугают, хотя и бывают весьма болезненны.

 Вену врач нашел весьма быстро, Дмитрию почти и не пришлось работать кулаком. Едва только иголка направилась в сторону его руки, Малинин тут же зажмурил глаза и сжал губы. Что-то ужасное было в виде иголки приближавшейся к вене. Вселяющее иррациональный страх, с которым даже взрослому человеку было сложно бороться.

 Доктор оказался настоящим специалистом. Таких безболезненных уколов, Малинину, пожалуй, не делали никогда в жизни. Доктор похлопал Дмитрия по плечу и проговорил, нечто ободряющее. Что именно, Малинин не расслышал, так как ему было плевать на утешения и подбадривания. Врач достал из своего чемоданчика маленькую пузатую баночку, и приказал Малинину расстегнуть рубашку. Идея была не самой удачной, так как на улице было прохладно. Но делать нечего. Пришлось распахивать плащ, внутри которого так удачно согрелся. Камзол и рубашка представляли собой жалкое зрелище. Их даже расстегивать не пришлось. Рванье, лохмотья, которыми бы и последний нищий побрезговал воспользоваться.

 Доктор начал аккуратно, стараясь не причинить боль, втирать, приятно пахнущую мазь в кожу. Справился он довольно быстро, Дмитрий даже, и замерзнуть не успел. От мази исходило приятное тепло, которое изгоняло боль из ожогов. Доктор поспешил и укрыл стража плащом. Стало вообще жарко. Дмитрий почувствовал, что его начинает клонить в сон. Да еще и врач, взяв в руку серебряный амулет, висевший на шее, принялся что-то бормотать. Ни как заклятие, какое. Хорошо хоть ни отходная молитва, но заклятие произносилось таким нудным тоном, что ни какой сказки не надо. Малинин ощущал, как начал проваливаться в сон. Кощунство, конечно, спать на поле боя. Спать, когда в десятке метров от тебя, беснуются живые мертвецы. Но Дмитрий ничего не мог с собой поделать. Организм требовал сна. Ему был нужен отдых, причем прямо сейчас, чтобы скорее залечить полученные раны.

 Поспать не дали. Буквально за миллиметр до сна выдернули на мутную поверхность реальности. Выдернули не специально, так вышло. Сложно себя сдерживать, когда чувства так и рвутся наружу. Вдвойне сложнее выбирать для выплеска своих эмоций подходящую литературную форму. Любой русский мужик, если он не считает себя интеллигентом (в просторечии ханжой) свойственно выражать наиболее яркие эмоции по средствам мата. Наиболее простой, наименее разрушительный и доступный для всех способ сбросить накопившуюся ярость. Вот именно этот способ сброса негативных эмоций и поднял Малинина. Нечего странного, учитывая сложившееся положение вещей, в мате не было. Когда рубились с мертвецами, в воздухе витали такие литературные конструкции, что любая учительница русского языка и литературы, немедленно повесилась бы на ближайшем чахлом деревце, если б услышала. Странно было другое, кто ругался. Это был врач, с лицом доброго дядюшки. Неожиданно было услышать из его уст подобные слова. Весь его вид говорил о том, что он в принципе не способен произнести подобное. Но теперь он стоял и матерился. Пускай не умело, зато от души. Должно было произойти что-то из ряда вон, чтобы вывести его из себя.

 Едва только пришла подобная мысль, как Малинин немедленно поднялся на ноги. Подняться удалось сразу, почти без напряга. Не зря медик трудился. Оказалось, рано радовался. Подняться то поднялся, а вот уверенно стоять на своих двоих ни как не получалось. Земля буквально ходила под ногами волнами, словно оказался на маленькой лодке среди разразившего в море урагана. Перед глазами витали красные круги, напрочь закрывая собой картинку.

 Времени прошло с минуту, прежде чем Малинин почувствовал себя в своей тарелке. По крайне мере, зрение нормализовалось, и перестало штормить. Тут же огляделся по сторонам. В первую очередь, что вполне естественно, взглянул в сторону мертвецов. Откуда как не от туда, ждать опасности? Вроде все в порядке. Мертвецы все так же топтались на месте, тщетно пытаясь пробиться сквозь щит. Так что же тогда так взбесило врача? Новый взгляд, на этот раз в сторону волхвов.

 И тут же рука сама собой потянулась к рукояти пистолета.

 Волхвы были на месте. Они стояли, поддерживая некроманта. Ждали, пока до них донесут раненого. Несколько стражей, при помощи младших волхвов, учеников, скорее всего, перетаскивали в сторону магов человеческие тела, не подающие признаков жизни - это были тяжелораненые, которых не успели отвезти в больницу.

 Стражи, те, что могли сражаться, стояли на ноги. В руках сверкала сталь. Другие приняли специальные позы, готовясь выкрикивать подвластные им боевые заклятия. Тоже самое, можно было заметить и среди инквизиторов, и среди магов. Инквизиторы все как один уже нашептывали заклятия. У многих, перед глазами висели огненные шары, и достаточно было одной команды, небрежного жеста, чтобы "светлячки" начали собирать жертв. Атмосфера оказалась до предела напряжена, и не возникало не малейших сомнений, что в любой момент, от первого неловкого жеста, может вспыхнуть драка. Даже не драка, а бойня. Что смогут обычные люди против волхвов? Магия, изначально доступная каждому, в обычных людях чрезвычайно слаба. Одно два простеньких заклятия, от которых маги отмахнуться и даже не заметят. А потом ответный удар, и вместо людей останется кровавая каша. Особенно будут зверствовать инквизиторы. У них весь арсенал состоит из заклинаний убийств. Специфика работы такая. Стражи тоже прекрасно понимали расстановку сил, не могли не понимать. Но ни кто из стражей, несмотря на такую расстановку сил, не собирался отступать. И у них была для этого весомая причина.

 Причина заключалась в том, что задумали маги. Неслучайно, с древности появилась такая традиция, что всегда, на поле боя, лазарет размещают возле волхвов. И это было вызвано вовсе не тем, что волхвы творили ворожбу из глубоко тыла, куда неприятелю было не так-то просто добраться. Мера эта была вынужденной. В ту пору, Золотая Орда напала на Русь. Волхвов у русичей было очень мало. Лишь те, кто входили в совет, созданный еще Вещим Олегом, да редкие самородки из глубинки. На вооружении татар же было чрезвычайно много сильных и опытных шаманов. Благодаря им, и была завоевана значительная часть Европы. Немногочисленные русские волхвы не могли противостоять татарским шаманам на равных, поэтому им пришлось пойти на крайние меры - задействовать страшные заклинания, действующие лишь на жертвенной человеческой крови. Ведь, как известно, при смерти человека, особенно мученической, выделяется такое количество энергии, которой не обладает не один, даже самый могущественный маг. Главное успеть эту энергию получить, проведя сложный ритуал. Лишь используя эти крайние, кровавые меры, удалось отбить мощь монголо-татарской магии. Если бы волхвы и власти не решились использовать запретную магию крови, вполне возможно, что в тринадцатом веке, все русское государство оказалось захвачено монголо-татарами. С тех пор полевые госпитали размещали подле волхвов. Тяжелораненых, в случае необходимости, приносили в жертву. Необходимость могла выражаться в разном: либо для того, чтобы сплести заклятие, либо чтобы восстановить собственные магические силы. Вот и сейчас волхвы, похоже, решили пустить в ход тяжелую артиллерию, использовав опыт предков. Естественно, что стражи были против мученической смерти своих боевых товарищей и друзей.