Русалка в бассейне - Юлия Вознесенская

Апраксина обошла стол, стала за спиной инспектора и стала через его плечо читать анкетные листы.

– Простите, но в анкете вы пишете, что родились в Ленинграде, а учились и работали в Москве?

– Так оно и есть.

– Тогда почему вы требовали грузинского переводчика?

– Из патриотизма! Я грузинский патриот, я боролся за отделение Грузии от СССР!

– Ну, настоящий грузинский патриот навряд ли стал бы за это бороться… – пробормотала Апраксина. – Впрочем, мы тут собрались не о политике рассуждать и не об истории отношений Грузии и России! – Она жестом успокоила встрепенувшегося было Бараташвили. – Итак, если я вас правильно поняла, вы были в прекрасных отношениях с покойной княгиней Кето и ныне здравствующей княгиней Ниной?

– Со старой княгиней я почти не встречался, а с моей тетей княгиней Кето – да, мы были в самых близких родственных отношениях.

– Вы ее племянник?

– Сын ее кузины, двоюродной сестры.

– Вы единственный ее родственник на Западе или есть еще кто-то, не считая старой княгини Нины?

– Мне ничего об этом неизвестно. В Грузии и даже в России у княгини осталась, конечно, масса родственников, в основном дальних, но близких даже там – я один.

– Выходит и наследник княгини тоже вы?

– Что вы хотите этим сказать и на что намекаете? – Бараташвили грозно приподнялся на стуле, не снимая с коленей широких ладоней. – Не думаете ли вы, что я задушил собственную тетку, чтобы получить наследство?

– Но ведь вы были последним, кто видел княгиню в тот вечер?

– Я в этом не уверен!

– Почему?

– Да потому что ведь кто-то же ее задушил! Она была в доме не одна, между прочим…

– Скажите, а у кого-нибудь из многочисленных слуг княгини была причина ее ненавидеть?

– Была.

– У кого?

– У всех!

– Вот как?

– Да. Как раз незадолго до своей трагической гибели княгиня уволила вдруг всех своих слуг, сначала горничную, а потом в один день – садовника, шофера и кухарку. Любой из них мог затаить зло!

– Так в доме что, совсем не осталось слуг?

– Остались обе сиделки: Анна, сиделка старой княгини, и Ева, медсестра, ухаживавшая за самой княгиней Кето.

– Надо полагать, сиделка старой княгини мало общалась с княгиней Кето и навряд ли могла затаить на нее зло?

– О нет, очень даже могла! Дело в том, что первая уволенная горничная по имени Лия Хенкин, была кузиной Анны. Они обе из Израиля, а говорят, что евреи очень мстительны по натуре…

– В самом деле?

– А вы посмотрите на Германию! Впрочем, нам, грузинам, чувство мести тоже знакомо. Видимо, это общая черта южных народов. Но вот меня княгиня Кето никогда не обижала, и я испытываю по поводу ее смерти глубочайшее сожаление… Я от нее никогда не видел ничего, кроме хорошего!

– И вы, конечно, хотели бы узнать убийцу?

– Да!

– И – отомстить? – осторожно спросила Апраксина.

– По возможности… С помощью закона, конечно!

– Поэтому вы, естественно, окажете полное содействие следствию?

– Разумеется!

– Замечательно. Итак, расскажите нам с инспектором Миллером подробнейшим образом, как вы провели вечер четверга на прошлой неделе?

Бараташвили кивнул и начал рассказ:

– Как вы справедливо заметили, это был четверг. А по четвергам княгиня Кето обычно ездила на журфиксы к баронессе фон Ляйбниц.

– Ханнелоре фон Ляйбниц, – уточнила Апраксина. – Потому что есть еще одна баронесса фон Ляйбниц – Альбина фон Ляйбниц, и к ней на приемы княгиня Кето, насколько мне известно, не ездила.

– О, так вы тоже, оказывается, знакомы с княгиней Кето? – оживился Бараташвили.

– Нет, но я знакома с баронессой Альбиной фон Ляйбниц.

– Ах, с этой… Да, она тоже была в тот вечер на журфиксе вместе с Генрихом. Ну, в общем, на том приеме было все как обычно, там мы проскучали до десяти часов. То есть скучал в основном я, а княгиня вела светскую жизнь, то есть разговаривала с гостями баронессы. Потом я повез ее домой. Вас, конечно, главным образом интересует именно это время?

– Да, вы правы, – сказал инспектор. – Постарайтесь рассказать все как можно подробней.

– Я постараюсь. Значит, так. Мы подъехали к дому по переулку, а не по улице: с задней стороны сада есть ворота для въезда автомобиля, а на улицу выходят ворота с очень крутым въездом, и княгиня не любит этот путь: ей кажется… ей казалось, что он слишком крут для автомобиля. Бедная тетя когда-то пострадала в автомобиле, упавшем с откоса горной дороги, и чудом вообще осталась жива. Итак, мы объехали вокруг сада, я вышел, открыл ворота ключом, который мне дала княгиня, завел машину, потом подъехал к гаражу. Я помог тетушке пересесть в инвалидную коляску, стоявшую в гараже, запер гараж и отвез княгиню в дом, прямо в гостиную. Ну и, собственно, на этом мы с нею расстались. Я простился с тетушкой, пожелал ей спокойной ночи и ушел обычным путем, через калитку на улицу…

– Калитку вы за собой заперли?

– Просто захлопнул, ведь ключи я оставил княгине… Положил их на стол в гостиной, как обычно делал. И это все. Больше я мою дорогую тетю живой не видел. А утром ко мне пришла полиция.

– Так. Когда вы подъехали к дому, в окнах было темно?

– Да.

– А наверху, в мансарде, тоже?

– Как будто… А впрочем, если там и был свет за шторами, я не обратил на него внимания.

– Скажите, у вас есть какие-нибудь мысли по поводу гибели княгини?

– Гм… Ну, я думаю, скорее всего это было убийство с целью грабежа. Кто-то узнал, что в доме нет слуг, выследил или узнал, когда княгини не бывает вечерами дома, и забрался на виллу, чтобы ограбить ее. Тут подъехала машина, грабитель услышал шум и спрятался где-нибудь в доме… А потом появился в спальне княгини!

– Прямо «Пиковая дама»! – сказала Апраксина.

– Ну да, что-то в этом духе. Старуха легла спать, а когда грабитель хотел тихо улизнуть, она его услышала и подняла крик… Ну и… Ему пришлось задушить ее, чтобы заставить молчать.

– Очень правдоподобная картина, – заметил инспектор. – Можно подумать, что вы сами там были и все видели.

– У меня алиби! У меня есть алиби на весь вечер и всю ночь! – заволновался Бараташвили.

– Помилуйте, ну какое же у вас алиби, если вы сами только что рассказали, что были вечером в доме вдвоем с княгиней, одни, не считая старой княгини Нины и ее сиделки наверху, в мансарде.

– А… А в какое время наступила смерть, что говорят врачи?

– Что говорят врачи, мы знаем, а вам это знать совершенно необязательно: это материалы следствия. Ну ладно, так какое же у вас алиби на оставшееся время?

– Оставив княгиню, я поехал в гости к моим знакомым и провел у них оставшийся вечер и часть ночи. Я уехал от них в половине второго!

– А кто эти ваши знакомые, которые могут подтвердить ваше алиби?

– А это как раз те самые молодые барон и баронесса фон Ляйбниц, о которых здесь упомянула ваша помощница – Генрих и Альбина фон Ляйбниц. У них имение неподалеку от Блаукирхена.

– Вы часто у них бываете? – спросила Апраксина.

– Нет, я был у них впервые. Просто на приеме мы разговорились с Генрихом, и он пригласил меня закончить у них этот вечер, когда я освобожусь от княгини. Ну я так и поступил.

– Хорошо, это мы проверим. А теперь, господин Бараташвили, расскажите нам о слугах, которых уволила незадолго до своей смерти княгиня Махарадзе. Кстати, а почему она это сделала?

– Понятия не имею! В наше время совсем не так легко найти новых слуг, особенно профессионально подготовленных, как, например, садовник Михаил! Это был замечательный садовник!

– Это вы помогли княгине его найти?

– Да, я!

– А еще кого-нибудь из слуг вы ей помогали нанять?

– Мы в Грузии привыкли уважать старость и заботиться о стариках: княгине так понравился Миша, что мне пришлось расшибиться в лепешку, чтобы найти для нее еще и шофера. Без него она была бы прикована к дому, а я не мог все время возить ее по магазинам, по врачам и по гостям…

– То есть можно сказать, что вы действовали и в своих собственных интересах?

– Ну, отчасти. Знаете, моя тетушка, да будет ей земля пухом, была довольно капризная особа, она не понимала, что у меня могут быть какие-то свои дела, что я могу быть занят…

– Тем более что она знала о том, что вы безработный.

– Ну, в общем, да. Так что я постарался побыстрее найти ей шофера, когда прежний уволился.

– А почему уволился прежний шофер?

– Понятия не имею! Скорее всего, нашел более высокооплачиваемую работу.

– Княгиня Кето мало платила слугам?

– Нормально платила… как она мне говорила. Но молодые люди ищут, где больше платят, это естественно.

– Так, значит Михаила Назарова и Айно Парве нанять помогли тоже вы?

– Да, я.

– И Эльжбету Маковски, и Лию Хенкину, и Авиву Коган?

– Нет-нет, вы ошибаетесь! Авиву Коган княгиня сама нашла по объявлению, а Лия – двоюродная сестра Авивы, она ее и привела в дом… Кстати, Авиву все в доме звали почему-то Анной.