Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Твардовский Александр Трифонович

Глава 11

Большаком три ночи и три дняЕхала телега без коня.И шутил невесело мужик,Что к коневой должности привык.– Подучусь, как день еще пройду,Все, что надо, делать на ходу.А овсом питаться – не беда:Попадала в хлеб и лебеда.Стоя спать – уменья мало здесь.Приходилось спать – и лапти плесть!В неизвестный город большакомШла телега вслед за мужиком…От куста идут и до куста,От моста до нового моста.От пятьсот девятого столбаДо пятьсот десятого столба.Далека родная сторона!Что там баба делает одна?..Ждет она хозяина с конем,Знать она не знает ни о чем,Как идет с телегой МоргунокПо одной из тысячи дорог…Вышел в поле тракторный отряд,По путям грохочет скорый поезд,Самолеты по небу летят,Ледоколы огибают полюс…И, по-конски терпелив и строг,Волокет телегу Моргунок.Мальчик – ни на шаг от мужика…Пусть идет – дорога широка.Так идут, идут и слышат вдругВпереди, вдали копытный стук,Будто в ступе коноплю толкут,Будто бабы где-то кросна бьют.Отголосок стороной идет,И ездок покажется вот-вот…Гоп-та-тах!.. – И перед МоргункомНа коне,На сером,Поп верхом!..Поп назад откинулся, сдержал,Конь узнал хозяина, заржал.Но в одну минуту МоргунокИз оглобель выскочить не мог,Он ремни распутывал, а поп —Повернул коня и дал в галоп.То ли поп коня того купил.То ли вор у вора утащил…– Стой!.. – бежит Никита за конем,Сапоги, пиджак горят на нем.Сбилась шапка мокрая на лоб,Вверх и вниз в глазах ныряет поп.– Стой!.. – кричит, бежит Никита вслед.Голосу в груди и духу нет.Он бежит, и замирает «сто-й!»На дороге пыльной и пустой.И, как рану, зажимая бок,Падает на землю Моргунок.Он лежит, как мертвый, недвижим,Но земля сама бежит под ним.Обернулись реки и мосты,Вверх ногами – травы и кусты.Но уже далече скачет поп,Пропадает за холмами топ.Тише, тише движется земля,По местам становятся поля…И лежит Никита МоргунокНа одной из тысячи дорог…Пыль по-над дорогой незаметнее,Вечер начинается вдали.И березы старые, столетниеОпустили ветви до земли.Тишина хорошая кругом…– Дядь, вставай,А, дядь?..Вставай. Пойдем…

Глава 12

Деловито, не сердитоМеж палаток, меж подводПробирается Никита:– Дайте, граждане, проход.И, встречая, обступая,Любопытствует народ:То ль коня он покупает,То ль телегу продает?– Погодите, не толкуйте,Братцы, горе у меня:На базар служитель культаМоего угнал коня…К конной привязи, в тенекЗаезжает Моргунок.И пошел бродить на счастьеПо базару взад-вперед.Что ни лошадь серой масти, —Сердце дрогнет и замрет.Много серых и красивых,Только равных нет коней:То подсеченная грива,То монета покрупней…На лотках блестят селедки,Солнце жарит пирожки.Старичок с лихой бородкойКнутовьем звонит в горшки:– Николаевская глина,Отдаю за просто так:С одноличницы – полтина,С коммунарки – четвертак!Площадь залита народом,Площадь ходит хороводом,Площадь до краев полна,Площадь пляшет, как волна.– Расступись, давай проход, —Жеребца артель ведет.Как на выставке – проводят,Уходи, живые, прочь!Двое виснут на поводьях,Трое ладятся помочь.Мундштуки в горячем мыле,Благородный карий глаз…– Кто купил?– Мы купили.– Сколько дали?– Хватит с нас.Гомонит, гудит базар,Девки, бабы – по возам.Подбирают кони сено,Шевелят сухой овес;И шумит парная пена,Остывая у колес.В сюртуке старик усатыйЗа рога ведет козу.Жарко дышат поросятаВ тесной клетке на возу.И идет от воза к возу,Не смолкает говор, гам.Пахнет сеном и навозом,С «центроспиртом» пополам.От жары укрыт, от пыли,У ограды нищий ряд.Тут остатние слепыеИ убогие сидят.Песня слышится сквозь гомон,Оборвется – и опять…Голос будто бы знакомый,Только слов не разобрать.Подошел, с другими рядомСтал и видит Моргунок:Грузный нищий – у ограды,Шапка с медью – между ног.Поводырь с восковым личикомСидит плечо к плечу:– …Отвечает эта птичка:«Жить я в клетке не хочу.Отворите мне темницу,Я на волю полечу…»У певца глаза закрыты,Голос набожно-суров.Ахнул, чуть не сел Никита:– Сукин сын! Илья Бугров!И, точно сами, две рукиВперед рванулись:– Стой!.. —И раскатились пятаки,Гремя по мостовой.И Моргунок, как мех сопя,Подмял слепого под себя.Народ бежит со всех сторон:– Слепого бьют… Разбой!..– Да как же, братцы, – зрячий он.– Ей-богу, был слепой.Бугров, карабкаясь, хрипит:– Пусти!.. Пусти меня.Пусти, сосед. Скажу, Никит,Чего-то про коня…– Скажи, – нагнулся Моргунок, —Скажи, пока не бью.– Пусти, Никит… Скорей!.. Свисток!..Обоих – в Гепею.– Скажи – пущу.– Скажу потом.– Давай сейчас, злодей!– Скажу. В сторонку отойдем,Чтоб без чужих людей.Не дома, в праздничный денекНа хуторе своем,Идет под ручку МоргунокС Ильею Кузьмичом.Ведет Бугрова Моргунок:– Дорогу дай, народ. —Ведет, и шапку, как залог,Слепецкую несет.Идут, шатаясь, вразнобой,Пьяны средь бела дня.Грозит им пальцем постовой:– Глядите у меня!..И говорит Илья БугровТихонько Моргунку:– Чудак ты, конь твой жив-здоров,Поклясться в том могу.И вдруг, не ахнул Моргунок.– Стой! – закричал БугровИ сквозь толпу рванулся вбок:– Стой! Стой! Держи воров!..– Стой!– Братцы, братцы! – вскрикнул вследИ всхлипнул Моргунок.И ни коня, ни вора нет, —В руках один залог.Туда-сюда. Базар кругом,Колышется народ.Уже о чем-то о другомТолкует и орет.– Ну что ж… Спасибо, сукин сын:Последний дал урок. —И шмякнул шапку что есть силНикита Моргунок.