Погрешность - Марина Инаяни

подошла к офицеру, что-то ему надиктовала и отправилась прочь из этого места, которое было теперь уже ее бывшей работой.

Действительно, думал Петр, мотива у них не было. Константин всё равно искал другое место, Саша ни на что не претендовала, и для нее это было только ущербом. А секретарша Лиза, в ее отношении Петр вообще не допускал подобных мыслей. Почему-то она казалась ему очень далекой от этого мира, и у нее точно не было никакого мотива. Может быть, и стоило с ней поговорить, но Петр отчетливо помнил ту головную боль, которую оставило ее щебетание в прошлый раз, и не хотел повторения этого без необходимости.

А необходимости он пока не видел. Оставалось искать другие версии. Но в каком направлении двигаться Петр и представить не мог. Все версии по Алисе он проработал. Если и был какой-то мотив из личной жизни, то к Тамаре Брасс он бы вряд ли имел отношение. Да и намека не то что на мотив, а вообще на какие-то личные аспекты в жизни Алисы он не нашел.

Набросок? Здесь тоже всё было ясно. Ниточка в прошлое никуда не вела.

Конечно, версия с мошенничеством, за которую он так яро ухватился, пока Глеб его не осек, была самой красивой и стройной. Но, в самом деле, причем здесь кабинет сотрудников. Что она вообще там делала?

Да, вопросов оказалось слишком много, и Петр был не в силах на них ответить. Зря он обидел Глеба, может быть, тот мог что-то увидеть, нечто такое, что Петр пропустил. Как же неприятна была эта мысль. Но делать было нечего. Он стал собираться, больше на месте преступления смотреть было не на что.

– Доктор, а ее точно убили здесь? – последняя соломинка. Надежда, что тело сюда принесли, чтобы запутать следствие. Тогда его версия с мошенничеством могла бы еще пожить.

– Точно, Петр Сергеевич. Положение трупных пятен …

– Я понял, спасибо, – Петр не стал дослушивать аргументы судмедэксперта. Всё было ясно. Вернее, не ясно было ничего.

* * *

– Доктор, поймите правильно, Вы – уважаемый человек, и я разговариваю с Вами только поэтому. Никакого дела Киры Солнцевой нет и быть не может. Обычное самоубийство душевнобольного человека.

– Но это не так. Вернее, так, конечно, это самоубийство, но она говорила правду, это точно. Я читал ее записи, она была права насчет всего.

– Даже если бы, теоретически, она и была права, то в живых не осталось никого из фигурантов этого дела. Кому Вы собрались что-то предъявлять?

– Но это не так, я знаю, я нашел одного …

– Доктор, пожалуйста, не тратьте мое время, – следователь явно начинал сердиться.

– Но Вы же можете проверить?

– Могу, но не буду, у нас хватает открытых дел. Копаться в том, что, извините, быльем поросло, нет ни желания, ни возможности. Вам показать, где у нас выход?

– Нет, спасибо, я найду дорогу.

– И мой Вам совет, доктор, – крикнул вслед офицер, – займитесь тем, что Вы умеете, помогайте живым, кому еще можно помочь.

18

Петр слишком устал, чтобы возвращаться в участок. Он вышел на улицу и остановился, чтобы подумать. Он решил поехать домой и привести себя в порядок после всех последних событий. В голове стучало. Погода была отличная, но она совершенно не радовала. Мысли о том, что он не продвинулся ни на шаг, брали свое. И не только эти мысли. Еще и то, что он чувствовал себя паршиво из-за Елены. Это не давало покоя. Наверняка, она надеялась на его помощь, а он так ее обманул. И сбежал, как трус. От этого было еще хуже. Петр понимал, что ему необходимо с кем-то поговорить, излить душу, поделиться всем тем, что накопилось у него внутри. Но он не знал, к кому можно с этим пойти. Чтобы выслушали, не давая советов, не обвиняя, просто выслушали.

Но такого человека в его окружении не было. Таким человеком была только Марта, но и ее он потерял. Ну вот, опять, думал Петр, снова эта хандра, от которой не хочется жить. Та самая хандра, от которой он раньше спасался с помощью спиртного. Неужели это было наивно, думать, что можно справиться самому? Неужели всё возвращается?

На глаза наворачивались слезы, он гнал от себя эти мысли, но с каждой попыткой не думать понимал, что ему становится всё хуже. Он знал, что готов сорваться.

Но что бы сказала Марта? Эта мысль его словно отрезвила. Она бы осудила? Нет. Конечно, нет. Она никогда не осуждала. Но она бы разочаровалась. Очень сильно. А если так, то у него просто нет на это права.

Петр посмотрел вокруг. Солнце разливалось по закоулкам маленького города, откуда-то доносилась тихая музыка, из парка слышался смех. Он просто не имел права делать себя несчастным в такой прекрасный день. Повинуясь этой мысли, он только было хотел прогуляться до дома, как услышал голос дежурного. Тот звал его из здания «Хистори Альенте»:

– Товарищ майор, мы кое – что нашли!

Петр решительным шагом направился обратно в здание. Офицер протянул ему пустой шприц:

– Вот, товарищ майор, это было под телом Тамары Брасс. Врач говорит, что это и есть орудие преступления. Ну то есть он говорит «подробнее после экспертизы», но Вы же знаете, он всегда так говорит.

Петр взял шприц. К нему прицепился светлый волос. Волос убийцы, подумал Петр, ведь Брасс была брюнеткой. Саша, мелькнуло в голове, только она была на месте преступления и у нее светлые волосы:

– Срочно, машину, едем к Александре Гориной, где– то должны быть ее данные!

Машина домчалась быстро, практически мгновенно. Дверь никто не открывал, и оперативники приняли решение ее выломать, ведь на руках было явное подтверждение, что они вышли на след убийцы.

Ворвавшись в квартиру, перед глазами предстало жуткое зрелище. Саша лежала на полу, изо рта шла пена, рядом лежал шприц. Петр бросился к ней, чтобы помочь, но понял, что она уже мертва. Еще теплая, подумал Петр, немного не успели. Получается, что она и была убийцей. Но почему?

– Вызывайте наших, – обратился он к вошедшим вслед за ним полицейским.

Остаток дня длился вечность. Исследование места преступления, анализ волоса на шприце, сравнение яда в шприцах. Вывод был очевиден – именно Саша убила Алису и Тамару, а потом покончила с собой. Но, если с убийством Алисы еще можно было ее как-то связать, предположив, что она надеялась занять ее место, то смерть Брасс была для нее невыгодна.

Или она