Мой любимый дикарь - Сюзанна Энок

— Я бы не назвала его бесполезным, — громко сказала Филиппа. — Он уже завоевал славу, заработал состояние, хотя его путешествия в Африку устраивались ради открытий, а не ради почета.

— Ах, вот вы где, мои дорогие. — Маркиз протянул жене бокал вина. — Этот импозантный молодой человек, который только что отошел, случайно, не Беннет Вулф?

— Да. Он выпросил вальс у Флип. По правде сказать, даже два танца сразу.

— Он пригласил меня, а не выпросил, — уточнила Филиппа, хотя ее мнения никто не спрашивал.

— Ну, можно сказать и так, — согласилась ее мать. — Вообще-то он не слишком похож на того, кто может что-то выпрашивать.

— Да что же это такое? — воскликнул маркиз. — Неужели ты тоже влюбилась, Венора?

Леди Лидс тихо засмеялась и взяла мужа за руку.

— Он красив, но какой-то дикой, первобытной красотой.

— Иначе говоря, я должен организовать экспедицию куда-нибудь далеко, чтобы моя семья меня заметила?

Пока родители добродушно подтрунивали друг над другом, Филиппа обвела взглядом бальный зал. Женщины буквально забросали Беннета Вулфа бальными карточками, и на нескольких он написал свое имя. Один раз. Или два. Но не было и намека на скандальное число «три».

Беннет однажды наблюдал великую миграцию диких животных. Тысячи, миллионы зверей сбиваются вместе и двигаются по тропе шириной несколько миль по саванне, через реки и холмы, туда, куда ни разу не ступала нога белого человека. Сегодня вечером он чувствовал себя в самом центре стаи, которая влечет его к краю глубокого ущелья, а остановиться невозможно — затопчут.

О чем, черт побери, он думал, явившись сюда? Одна половина гостей гадала, все ли он выдумал в написанных им книгах или только часть, другая строила предположения, не собирается ли он отказаться от дальнейших экспедиций и осесть с семьей в своем поместье в Кенте.

Капитан бросил взгляд в другой конец зала. Филиппа стояла, словно олицетворяя собой лето. Ее ярко-желтое платье с впечатляющим вырезом светилось, выделяясь среди одеяний более сдержанных тонов. Его будто обдало жаром — темным, первобытным, сильным. Она знала все правила хорошего тона, но, как он успел понять, испытывала некоторые трудности с их выполнением. Ему хотелось бы знать, как далеко ему удастся увести ее с проторенного пути.

Одна из девиц преградила ему дорогу и присела в реверансе.

— Это наш танец, сэр Беннет, — прощебетала она, мило улыбнувшись.

Уже? Беннет понимал, что не может танцевать только с Филиппой. Но это ему совершенно не нравилось. Коротко вздохнув, он посадил Керо на большую пальму в кадке.

— Веди себя прилично, — сказал он и положил горсть орехов в углубление у основания листа. — Тогда позвольте вас пригласить, — вздохнул он и направился в центр зала.

Когда заиграла музыка, он поклонился, повернулся и протянул девушке руку.

— Я читала книгу капитана Лэнгли, — прощебетала она. — Я бы тоже очень испугалась, если бы за мной гнался леопард.

— Да? — Вместе со всеми он сделал несколько шагов вперед, потом повернулся и снова приблизился к, партнерше.

— Мне всегда хотелось знать, почему вы не взяли с собой лошадей. Ехать верхом было бы намного быстрее, чем идти пешком.

— Они не помещаются в каноэ, — вежливо пояснил он и стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего.

— Но… — Она неуверенно рассмеялась. — Если бы у вас были лошади, каноэ были бы не нужны!

Боже правый!

— Я подумаю над этим в следующий раз.

— Рада, что смогла помочь, — просияла девица.

Едва музыка смолкла, капитан взял Керо и возобновил прогулку по залу. Ему посчастливилось избежать кадрили, после которой должен был последовать вальс с Филиппой.

Совершая очередной круг по залу, Беннет заметил герцога Соммерсета. Для человека, который провел много времени, путешествуя по самым диким уголкам Земли и при обстоятельствах, далеких от идеальных, Николас Эйнсли весьма органично вписался в высшее общество. Удивительно хорошо.

— Капитан, — поприветствовал его герцог, — позвольте отвлечь вас на несколько слов.

Через минуту они уже стояли на балконе, с которого открывался восхитительный вид на сад Фордемов. Керо спрыгнула с плеча хозяина на гранитные перила, а Беннет с наслаждением вдохнул свежий воздух.

— Спасибо, ваша светлость, — с чувством сказал он.

— Одна из недоступных мне тайн женского ума, — медленно, растягивая слова, проговорил герцог, — заключается в том, что девицы готовы преследовать искателя приключений до самого края света, но, как только поймают его, не желают, чтобы он уезжал из дома.

— Вы это говорите на основании собственного опыта?

— Пока меня еще никому не удалось поймать, хотя, вероятнее всего, когда-нибудь это все же произойдет. — Герцог искоса взглянул на Беннета. — Вы перевезли вещи в резиденцию Феннингтона?

— Я хотел иметь возможность постоянно наблюдать за ним и его партнером по литературному творчеству.

Соммерсет кивнул.

— Что ж, думаю, это мудро. И если позднее вы оспорите… некоторые преувеличения в книге, связь с Феннингтоном добавит вашим словам убедительности.

— Значит, вы позвали меня сюда, чтобы обсудить мои жилищные условия?

Герцог пригладил ладонью свои черные как вороново крыло волосы и тихонько фыркнул.

— Предполагается, что вы должны доказать свою ценность пэрам. Лучшим средством для этого являются светские разговоры.

— Плевать на светские разговоры. Что вы хотите?

— Вам следует еще раз зайти в наш клуб Беннет. Там вы можете ворчать и чертыхаться сколько душе угодно. На публике не надо. — Вздохнув, Соммерсет повернулся спиной к каменному ограждению балкона и прислонился к нему. — Отец Лэнгли — граф Трашелл.

— Я знаю. За три года он мне буквально все уши прожужжал размерами своего будущего наследства.

— Так вот. Трашелл обратился с просьбой о приеме его в Африканскую ассоциацию. Для вступления требуется, чтобы две трети голосов было подано «за». Он их пока не набрал. Но наберет. Книга его сына привлекла к нам большое внимание. Поэтому серьезных возражений против его членства не будет, несмотря на тот факт, что он не обогатил никаким ценным достижением ни ассоциацию, ни Англию. Можно сказать, его вклад — он сам.

Беннет выругался и с размаху стукнул кулаком по каменным перилам.

— Полагаю, вы проголосовали «за», — проворчал он.

— Отнюдь. Я уже сказал, что верю, вашему рассказу и не хочу, чтобы отец мошенника участвовал в выработке направления дальнейших исследований Африканского континента. И не хочу иметь связи с этим семейством.