Лесная обитель - Мэрион Брэдли

– Ты, наверное, хочешь спросить, что стало с теми женщинами? – продолжал Синрик. Вообще-то Гай и не думал ни о чем спрашивать, но он понимал, что Синрик рассказывает так, как его учили, и рано или поздно он все равно поведал бы ему об этом. – Почти все женщины забеременели от римлян, – отвечал Синрик на свой вопрос. – Когда дети появились на свет, всех девочек утопили в оскверненном римлянами священном озере, а мальчиков усыновили семьи друидов. Когда они выросли, им рассказали о том, как они появились на свет, и обучили военному делу, чтобы они могли отомстить за своих матерей и за своих богов. И поверь мне, они сделают это! Они отомстят – клянусь именем Великой Царицы Воронов, которая слышит меня! – зловеще добавил Синрик. Он замолчал. Гай с нарастающим беспокойством ждал, когда он продолжит свой рассказ. Синрик упоминал о тайной организации под названием Братство Воронов. Значит, он тоже принадлежит к этому братству?

Немного погодя Синрик заговорил снова:

– Вот тогда-то все женщины-друиды и пришли сюда, в Лесную обитель, где у них есть защитники.

Гай слушал британца и задавался вопросом, с какой целью тот рассказывает ему обо всем этом. Но ведь Синрик не знает, что он римлянин, и слава богу. Сейчас Гай сам был не рад, что он римлянин, хотя обычно гордился своим происхождением.

Сгущались сумерки, Гай увидел молодых мужчин в белых одеяниях; на шее у каждого из них блестела золотая крученая цепь. Они подносили хворост и складывали его в две огромные кучи перед могильным курганом. Синрик шепотом сообщил ему, что в каждой куче обязательно должны быть ветви девяти священных деревьев. Гай понятия не имел, какие деревья считаются священными, но спрашивать побоялся и просто кивнул в ответ. Между кучами хвороста положили дубовую доску, а в нее вертикально вставили круглую палочку. Девять друидов, девять величественных старцев в белоснежных одеяниях, под барабанный бой по очереди вращали эту палочку. Темнело. Вокруг друидов собирались люди, наблюдая за их действиями. Гомон толпы стих.

Солнце скрылось за деревьями, и в то же мгновение Гай увидел красную искорку. Другие тоже заметили ее. По толпе прокатился приглушенный рокот, и один из друидов бросил на доску какой-то порошок. К небу взметнулись языки пламени.

– Костры будут гореть до самого рассвета, и люди будут танцевать вокруг них, – стал объяснять Синрик. – А несколько парней должны охранять священное дерево праздника Белтейн. – Он жестом указал на длинный столб, который высился на другом краю плоской вершины холма. – Влюбленные разбредутся собирать цветы и травы – во всяком случае, считается, что они уходят именно за этим… – Синрик многозначительно ухмыльнулся, – а к утру вернутся, украсят праздничное дерево своими приношениями и будут танцевать целый день.

Кто-то поднес огонь к кучам хвороста, и костры запылали, весело потрескивая в сгущающейся темноте. От огня исходил сильный жар, и Гай чуть отступил назад.

Вокруг костров закружился хоровод танцующих. Кто-то поднес к губам Гая бутыль с вином. Толпу охватило буйное веселье; люди все чаще стали подходить к бочкам с пивом и медовым напитком. Гай и раньше бывал на подобных праздниках и примерно знал, что последует дальше. Он заметил, что маленьких детей отправили спать; молодые жрицы Лесной обители в синих одеяниях с покрывалами и обручами на головах тоже куда-то исчезли.

Гай и Синрик бесцельно бродили среди резвящейся толпы, пока наконец не столкнулись близ костров с Эйлан и Дидой.

– Так вот вы где! – воскликнул Синрик и поспешил навстречу девушкам. – Дида, пойдем танцевать.

При виде Синрика Дида стала бледной как полотно и крепче сжала руку Эйлан.

– Разве ты ничего не знаешь? – лучезарно улыбаясь, спросила Эйлан.

– О чем ты говоришь, сестра? – нахмурился Синрик.

– Диду призвали служить Богине. Сама Лианнон объявила сегодня об этом!

Синрик хотел обнять Диду, потом медленно опустил руки.

– Великая Богиня сделала свой выбор?

– И ты так спокойно говоришь об этом? – вскричала Дида. К ней вернулась прежняя решительность. – Ты же понимаешь, что я не смогу стать твоей женой, если дам обет служить Богине.

– Я тоже дал клятву, и ты об этом знаешь, – мрачно отозвался Синрик. – Я места себе не находил, пытаясь решить, как поступить. Я люблю тебя, но я не вправе обременять себя женой и детьми. Я связан клятвой на много лет, а может быть, и навсегда. Наверное, боги все решили за нас.

Он прерывисто вздохнул и снова протянул к Диде руки. Девушка приникла к нему. Дида была высока ростом, но в могучих объятиях Синрика она казалась хрупкой и беспомощной.

– Послушай меня, родная, еще не все потеряно, – нежно произнес юноша, отводя Диду в сторону. – Тебе не обязательно давать пожизненный обет. Ты можешь пока посвятить служению Великой Богине три года. На северных островах есть школа воинов, я должен отправиться туда. Но ты не воительница. Даже если мы обручились бы с тобой принародно, тебе все равно нельзя было бы приехать туда. Может, оно и к лучшему, что ты это время будешь служить в Лесной обители. Там ты будешь в безопасности. А если случится война…

Дида всхлипнула и уткнулась лицом в плечо Синрика. Гай увидел, как крупные ладони британца сжали руки девушки.

– Три года каждый из нас обречен выполнять свой обет, – прошептал он, – но эта ночь принадлежит нам. Эйлан, побудь здесь с Гауэном, – добавил он приглушенным голосом, прижимаясь губами к волосам Диды.

Эйлан стояла в нерешительности.

– Матушка наказывала, чтобы мы с Дидой все время были вместе – сегодня ведь Белтейн…

Дида подняла голову; глаза ее сверкали яростью.

– Да будь же ты хоть немного милосердной! Рея не смеет перечить твоему отцу, и моему тоже. – Она судорожно сглотнула. – Если бы они знали, они ни за что не позволили бы нам побыть вместе даже сегодня!

Эйлан широко раскрыла глаза, несколько мгновений с серьезной задумчивостью смотрела на Диду, потом кивнула.

– Наверное, мне не следовало оставлять Эйлан наедине с чужим человеком? – прошептала Дида, идя за Синриком. – Он ведь жил среди римлян и, возможно, научился обращаться с женщинами так же, как и они.

– Он гость нашего дома. Будь он даже сыном самого прокуратора…

– Он никак не может им быть, – неожиданно рассмеялась Дида. – Отец говорит, у прокуратора есть только дочь.

– …если бы он был им, я уверен, он все равно не посмел бы проявить неуважение к дочери хозяина дома, приютившего его. И потом, Эйлан ведь еще совсем дитя, – сказал Синрик.

– Мы родились с ней в один год, – заметила Дида. – Это тебе она кажется маленькой, потому что она твоя сестра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});