Дачный роман или охота на кота - Евгения Светлакова

у нее за спиной, а девушка прижалась своим телом ко мне.

— Ты! — зашипела соседка и дернулась, чтоб освободиться из моей хватки, и тут же зашипела от боли.

— Не стоит так ерзать, или же ты хочешь завершить то, что мы начали днем? — от этих слов Дина дернулась и покраснела еще больше. Может, напомнить ей, что у меня в заложниках ее бюстгальтер? Или выменять его на поцелуй? Проклятье, надо не забывать, что баба Маня может все это увидеть, и мне это будет сложно объяснить. Особенно с учетом того, что официальных отношений я не хочу…

— Отпусти меня сейчас же! — прошипела девушка. — Иначе я закричу.

— А если я тебя поцелую? — немного ослабив хватку, поинтересовался у Динки. Я заигрался, мне это и самому было понятно, и в другом случае я бы, наверное, себя отчитал, но сейчас мне было все равно. Меня больше волновало то, что я же хотел расположить ее к себе, а сейчас… Проанализировав все свои действия и то, как это выглядит со стороны, чуть было не выругался в голос… Боже, что я творю, да я же…

Дина снова дернулась, видно, не желая, чтоб я исполнил свою "угрозу", я же просто отпустил свою добычу. Может, конечно, плохие парни и нравятся девушкам, мне же как-то не хотелось быть одним из них. Хотя звание "мудака" я уже заслужил.

Резкое освобождение, и девушка почти упала, по инерции я снова попытался ее поймать, и это было ошибкой с моей стороны. Падение прекратилось, разъяренная фурия сделала резкий выпад в мою сторону и от души замахнулась коленом…

— Твою ж мать… — сдавленно прошипел от боли, сгибаясь пополам…

* * *

Дина

— А если я тебя поцелую? — с усмешкой поинтересовался мужчина, немного ослабляя хватку, так, что я смогла рассмотреть его лицо. Плюнуть, что ли, в эту рожу? Козел. Скотина. Урод!

От злости я даже не могла высказать все это вслух! Новая попытка вырваться, и вот она свобода! Несколько шагов, чтоб не упасть, а эта сволочь вновь потянулся, чтоб меня поймать, а хер ему… Удар по яйцам был не столь сильным, как хотелось бы, но мужчине этого хватило.

— Твою же мать, — прохрипел мой обидчик и сложился пополам. Я сделала несколько шагов назад, хватая тяпку и выставляя вперед на случай, если он опять решит распустить руки, только после этого позволила себе перевести дыхание.

— Добавки надо? — смело выдала я, глядя на корчившегося от боли мужчину.

— Ну ты стерва, оказывается, — вздохнул Борис, поднимая на меня злой взгляд. — Я же просто пошутил.

Это он называет — пошутил? Серьезно? А по голове он не хочет, ну так, чтоб мозги обратно вернуть, а то шуточки явно у него несмешные. Да я его…

Новый замах прервало появление рыжей морды, которая выскочила так внезапно между нами, что я вскрикнула. Ненавижу этого кота! Почему он меня всегда пугает?!

Рыжий замер, явно изучая ситуацию, а после, махнув хвостом, направился к Борису. Так и знала, что они заодно! Потерся об ноги мужчины, словно утишая пострадавшего, после чего котяра бросил на меня такой взгляд, что я невольно почувствовала себя виноватой.

Да что за черт, меня кот обвиняет в том, что я обидела этого…

— О, Боря, ты зашел к нам в гости? О Боже, с тобой все в порядке, чего это тебя так скрутило? Живот? — внезапное появление бабушки заставило моего обидчика выпрямиться.

— Да, Мария Богдановна, — весело улыбнулся мужчина, бросив на меня испепеляющий взгляд, а потом повернулся к моей бабуле. — Так с Рыжим здоровался, — весело указал на все еще ластившегося к нему кота.

— Опять этот негодник, — нахмурилась старушка, заметив нарушителя границы, но более ничего не сказала. По данному поводу. — А вы чего оба делаете? — в лоб спросила моя старушка, и я, честно, растерялась. Сложно было объяснить, что мы тут делали, особенно если я сама этого не понимала.

— Мы? Разговаривали, — весело известил Борис, не знала бы, какая он скотина на самом деле, поверила в то, что он такой обаяшка. Сама невинность, блин. Только это дьявол воплоти с ангельской внешностью. — Предлагал Дине свою помощь, а то мне показалось, ей и с ведром сложно договориться, а грабли и прочие обитатели сарая уже высказали свое пренебрежение к ее персоне, даже боюсь представить, что будет, если она решится взяться за серп…

Не поняла? Он только что сказал бабушке, что я безрукая? Да я его! Как он посмел? Кто его, вообще, спрашивал? Я и так у бабули на плохом счету, а он еще подливает масло в огонь? Ну и козел!

— Вот уж точно, эта помощница мне весь огород разнесет, и о чем думал мой сын, отправляя ее меня контролировать? А она даже со шлангом для поливки совладать не может.

— Даже не сомневаюсь, вот и пришел спасать ваши владения, баба Маня.

Спасать? Да как он смеет? У меня все было под контролем! И без него бы справилась…

— Ну чтобы я без тебя делала, пойдем, чаем напою. А ты, — бабушка погрозила мне кулаком. — Займись травой, она сама себя не уберет.

После этого Мария Богданова развернулась на каблуках и довольно бодро для восьмидесятилетней старухи прошествовала в дом.

— Удачи, рыжий, заходи в гости, только не провоцирую Балбеса, — удостоили прощания кота и потрепали по шерстке, животинка благодарно потерся об руку, мурлыча, — да, хороший, ну давай, иди.

— Ма-у, — ответил хвостатый негодник и тут же скрылся в траве, словно повинуясь просьбе.

— Мы еще договорим, растяпа, — обратится ко мне мужчина, оскалившись, улыбкой это назвать сложно. — А пока не убейся.

Выдав это свое "не убейся", Борис поспешил за бабушкой.

— Я серьезно, поверь, заголовок "Девушка убилась тяпкой. Самая нелепая смерть" рассмешит многих. — крикнул он перед тем, как исчез в доме.

— Нелепая смерть? — переспросила я, хотя знала, что мне явно никто не ответит. — Ну я тебе это еще припомню…

* * *

Борис

Так, достоинство не пострадало, дети тоже будут. Кто же знал, что она так, а я ведь и правда хотел помочь… Проклятье, хотел завести приятную беседу, а теперь повезет, если меня по вечерам с топориком поджидать не будет, уж больно сильная неприязнь была в ее глазах, и не появись баба Маня и Рыжий, меня бы убили все той же тяпкой. Вот тут точно бы были печальные заголовки: "Мужчину за домогательства до смерти заколотили садовой тяпкой". Тьфу, ну что за мысли в голове сегодня?

— Себе бы пальцы не отрубила, — вздохнула баба