Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут его осенило.
ДЕНЬГИ НУЖНО ОБЕРНУТЬ В БУМАГУ И ПОЛОЖИТЬ В ОБЫЧНУЮ ДОРОЖНУЮ СУМКУ ПОД СТОПКУ АККУРАТНО СЛОЖЕННОЙ ОДЕЖДЫ. СУМКА ДОЛЖНА ЗАКРЫВАТЬСЯ НА МОЛНИЮ, И ТОЛЬКО. НИКАКИХ ЗАМКОВ, БОМБ ИЛИ ПОДВОХОВ. ПЕРВОЙ ЕЕ ОТКРОЕТ МАССИМИНА. ВЫ ПОЛОЖИТЕ СУМКУ НА БАГАЖНУЮ ПОЛКУ В ПЕРВОМ ПО СЧЕТУКУПЕ ПЕРВОГО КЛАССА ЭКСПРЕССА МИЛАН-ПАЛЕРМО, КОТОРЫЙ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ИЗ МИЛАНА В…
Надо уточнить время и определить день. Последнее, разумеется, зависит от того, когда он отправит письмо.
…ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ НАХОДИТЬСЯ НИ В КУПЕ, НИ В ПОЕЗДЕ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ НАША МАЛЕНЬКАЯ ДРАГОЦЕННОСТЬ НИКОГДА НЕ УВИДИТ СВОБОДЫ.
Поневоле почувствуешь себя жестокосердным, коли из-под твоего пера выходит такое, но ведь иначе и не напишешь письма с требованием выкупа.
ВТОРОЙ ВОЗМОЖНОСТИ У ВАС НЕ БУДЕТ! ЯСНО? БОЛЬШЕ ПИСЕМ ОТ МЕНЯ…
Нет. Не от меня. От нас.
…ОТ НАС НЕ ЖДИТЕ. ТОЛЬКО СВОЮ ДОЧЬ. ЖИВУЮ ИЛИ МЕРТВУЮ. ВЫБОР ЗА ВАМИ.
Моррису подумалось, что можно уговорить Массимину расписаться под письмом отцу, а затем вырезать подпись и наклеить ее на окончательный вариант письма. Дабы доказать им, что она жива. Но это слишком хитро. Они ведь могут задаться вопросом, почему ее не заставили подписать оригинал. Поэтому он решил подписаться сам: I VENDICATORI DELLA POVERTА.[46]
Неплохо звучит. Загадочно и с намеком на терроризм. Настоящий ложный след. И тут ему в голову пришла еще одна мысль.
В ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТОГО, ЧТО МАССИМИНА ЖИВА И НАХОДИТСЯ СО МНОЙ, Я ПОПРОСИЛ ЕЕ РАССКАЗАТЬ МНЕ НЕЧТО ТАКОЕ, ЧТО ИЗВЕСТНО ТОЛЬКО ЕЙ. ТАК ВОТ, ЕЕ МАТЬ ДОЛЖНА КАЖДУЮ НОЧЬ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ПЯТЬ РАЗ ВСТАВАТЬ В ТУАЛЕТ ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ МОЧЕВОГО ПУЗЫРЯ, КОТОРОЙ СТРАДАЕТ УЖЕ МНОГО ЛЕТ. ОБ ЭТОМ НЕИЗВЕСТНО НИКОМУ, КРОМЕ ВРАЧА И ЕЕ РОДНЫХ.
Это отобьет у них охоту показывать письмо репортерам!
– Сорок пять тысяч лир, – сказала парикмахерша, с улыбкой оглядывая свое творение.
О, с волосами Массимины он ошибся так же, как в свое время с бронзовой статуэткой Грегорио. Короткие, выкрашенные хной и уложенные волнами волосы шли Массимине даже больше – с новой стрижкой она выглядела прелестно, а длинная прядь, падавшая на лицо, придавала ей сексуальности. Лицо девушки действительно округлилось, но лишь выиграло от этого, в нем прибавилось живости и озорства, а открывшиеся маленькие ушки были настоящими жемчужинами. Кто бы мог подумать?.. Он и не подозревал, что эта девчонка так преобразится. Признаться, он всерьез опасался, что стриженая Массимина окажется существом примитивным и тошнотворно вульгарным, так что ему будет неловко показываться на людях в ее компании. Впрочем, с бровями он не промахнулся. Выщипанные тонкие дуги согнали с ее лица ребячливое выражение, придали легкий намек на искушенность. Но хорошо ли получилось, плохо ли, не в том суть, главное – Массимина, черт бы ее побрал, стала неузнаваемой!
– Такая куча денег, Морри! – надулась она.
Они вышли из парикмахерской на раскаленный воздух; перед ними расстилались ослепительно белые пляжи Римини.
– Но ты выглядишь изумительно! – воскликнул Моррис (вот именно, изумительно непохожей на саму себя) и, накрытый волной внезапно нахлынувшей эйфории, наклонился и звучно поцеловал девушку в краешек губ. И ему понравилось!
– Морри! – Она прильнула к нему, провела тонким пальцем по его груди. – Знаешь, ты впервые поцеловал меня.
– Не может быть!
– Иногда я думаю, а любишь ли ты меня, ты всегда такой сдержанный.
Массимина снова надула губы. Как же, думает! В действительности-то она вовсе не задает себе таких вопросов. Наверняка ведь считает, что заполучила его навеки, достаточно вспомнить униженное письмо, что она накропала своей мамаше. И надулась только потому, что по пути попалась витрина, в которую можно взглянуть и оценить, идут ли надутые губки к ее новой прическе. Тщеславие, одно тщеславие. Но, право, обиженное выражение ей к лицу.
– Я просто не хочу, чтобы ты подумала, будто я подталкиваю тебя к тому, о чем ты можешь потом пожалеть. – Витиеватый ответ у Морриса был заготовлен давным-давно. – Кроме того, я же англичанин. Ты ведь знаешь, какие мы, англичане. (А будь он французом или кем еще? Но для этой дурехи подойдут любые оправдания.)
– Come sei comico, Morri, – прощебетала Массимина. – Come sei comico! Ti amo sai.[47]
И рука об руку они спустились по каменным ступеням на обжигающий песок и углубились в разноцветье пляжных зонтов. Сейчас Морриса беспокоило только одно: глядя на многочисленных любительниц загорать топлесс, Массимина, чего доброго, возжелает последовать их примеру. С недавних пор его подопечная просто одержима авантюризмом (мало того, что бежала из дома, так еще и волосы остригла), а если она, со своими буферами, снимет лифчик, то поглазеть сбежится весь пляж, и уж тогда-то они точно окажутся в центре всеобщего внимания.
Глава десятая
На следующее утро после его возвращения в Виченцу они купили ей одежду. Массимина упрямилась что было мочи, и они впервые крупно повздорили. Моррис охотно уступил бы, поскольку не переваривал открытых конфликтов, но красный тренировочный костюм слишком уж мозолил глаза. В конце концов он предложил купить одежду на собственные деньги (заодно покажет ей, кто здесь щедрый. Пусть потом рассказывает своей подозрительной мамочке), и Массимина, вспыхнув, залилась слезами.
– Во-первых, в спортивном костюме слишком жарко. А кроме того, я люблю тебя, Мими, и хочу, чтобы ты выглядела красивой. (Правильно, нужно играть на ее тщеславии.) А эти бесформенные тряпки закрывают тебя с ног до головы. Как можно быть женственной в спортивном костюме? К тому же мне неприятно, что ты каждый второй день торчишь в помещении, ожидая, пока высохнет эта красная тряпка.
(На самом деле Моррису был только на руку такой расклад. Пока Массимина сидела взаперти, он мог спокойно заниматься своими делами, не опасаясь, что она позвонит, отправит письмо или сунет нос в газету.)
Массимина сдалась, хотя и настояла на том, чтобы отправиться за покупками в большой универсальный магазин, а не в какой-нибудь роскошный и дорогой бутик; на сей раз Моррис проявил покладистость – расплачиваться-то ему. Но когда они наконец подошли к кассе с охапкой юбок и блузок, Массимина и слышать не захотела о том, чтобы платил Моррис, и в результате выложила из своего кармана кругленькую сумму в двести тысяч лир. Пока пальцы кассирши изящно порхали по клавишам кассового аппарата, Массимина быстро подалась вперед и поцеловала Морриса в шею.
Ей было так приятно, прошептала она едва слышно, когда он сказал, что хочет видеть ее красивой. Он прав, сто раз прав! Но зачем же ему тратить на нее свои деньги, заработанные тяжким трудом, ведь ей-то все досталось задаром… Вряд ли он сам мог выразиться лучше. Но Морриса все-таки жгла совесть, и он настоял на том, чтобы купить ей две пары туфель, ему даже понравилось выбирать их. Красные отлично подойдут к жемчужно-серой юбке. Нет, только не на высоком каблуке, они давно вышли из моды; плоские лодочки с открытым верхом. И еще босоножки для пляжа. Красота и гармония, в конце концов, – это его стихия, да и чертовски приятно одевать женщину. Он даже раскошелился на большую соломенную шляпу с широкими полями, которые чудесно прикрывали девичье лицо. После этого ему пришлось согласиться на скудный обед, состоявший из купленных в супермаркете моццареллы, хлеба и бутылки дешевого мерло.
В тот первый день, а если честно, все первые двадцать четыре часа после поездки в Верону, где он сжег корабли, Моррис боялся, что откусил слишком большой кусок, который не сможет прожевать; то и дело он ловил себя на том, что оборачивается через плечо и съеживается, когда мимо проезжает полицейская машина. И хотя уже утром Массимина избавилась от своего приметного красного чудовища, Моррис нервничал до самого вечера, да так сильно, что временами его прошибал холодный пот; на нервной почве он даже заработал легкую диарею, которая загоняла его во все кафе, встречавшиеся по пути – не обращая внимания на официантов, он мчался прямиком в туалет, изводя себя мыслями, что Массимина сейчас одна и способна на любой фортель.
Один раз он вышел из кафе и обнаружил, что она беседует с каким-то человеком. Все пропало, мелькнуло у него в голове, – девчонка встретила знакомого, и на гениальной затее можно поставить крест. Но оказалось, что это всего лишь американский солдафон, спросивший, как пройти к собору, и Массимина честно пыталась ответить на своем кошмарном английском, которому научилась на уроках Морриса. Разобравшись в ситуации, Моррис быстро отделался от назойливого типа.
– Направо, налево, снова направо, приятель, вот тебе и собор, – сказал он, не имея никакого представления о городе, после чего, крепко ухватив Массимину за руку, потащил ее прочь. В желудке у него было легко и пусто, зато кишечник своей переменчивостью мог соперничать с английской весной.
- Ежевичное вино - Джоанн Харрис - Современная проза
- Бог дождя - Майя Кучерская - Современная проза
- Венецианские сумерки - Стивен Кэрролл - Современная проза
- Хелл - Лолита Пий - Современная проза
- Селфи на мосту - Даннис Харлампий - Современная проза
- Маленькая девочка - Лара Шапиро - Современная проза
- Хороший год - Питер Мейл - Современная проза
- Босиком по небу (Крупинки) Сборник рассказов - Владимир Крупин - Современная проза
- Я не один такой один - Лилия Ким - Современная проза
- Любовь красное и белое - Давид Беньковский - Современная проза