Журнал «Вокруг Света» №01 за 1986 год - Вокруг Света

Берем с собой немного еды, банки для проб воды и выходим втроем к величественному порталу — месту, где река уходит под землю. Эта часть пещеры носит имя дочери легендарного Соф-Омера — Айю-Мако.

Чтобы продлить удовольствие, начинаем заплыв метров за тридцать от портала. Складываем рубашки в полиэтиленовый пакет и остаемся в брюках, ботинках и касках. На боку висят заправленные водой и карбидом ацетиленовые бачки. С удовольствием погружаемся в прохладные светло-коричневые воды реки. Наше купание оживленно комментирует толпа паломников и местных жителей.

Первые пятьдесят метров плывем легко, лишь немного мешает мешок с грузом. После небольшого переката вновь попадаем на глубокие участки реки. Широкое русло скрадывает течение, и, чтобы удержаться на плаву, приходится много работать руками. Набухшие ботинки тянут вниз. Из-за избыточного давления в бачке ацетилен выходит через налобную форсунку со свистом. Три больших плывущих факела высвечивают далекие стены и свод туннеля. Когда до следующей отмели остается чуть больше десяти метров, капрал внезапно исчезает под водой, быстро появляется и исчезает вновь. Спешим к нему и помогаем добраться до берега. Выяснилось, что Абэрра последние три года не плавал и двухсотметровая дистанция оказалась для него чрезмерной.

Отдышавшись, наслаждаемся прогулкой по галечным пляжам прямой и широкой речной галереи, названной проспектом Сафари. На перекатах пересекаем вброд реку. Вскоре «проспект» резко поворачивает вправо.

Небольшой подъем — и мы в длинном, так называемом Железнодорожном туннеле, пол которого покрыт толстым слоем мелкого базальтового песка. По пути пересекаем обвальный конус. Наверху завала, среди больших пыльных глыб, лежат огромные гниющие стволы деревьев — следы былых паводков. Сразу же за завалом открывается зал с идеально ровным песчано-глинистым полом. Большие размеры площадки и высокий свод напоминают спортзал. Но в кромешной тьме не очень-то поиграешь — разве что в прятки? Здесь нет привычной пещерной тишины. Все заполнено свистом встревоженных летучих мышей и еле слышным гулом подземной реки. Это Колонный зал, сердце пещеры. Здесь поражает обилие мощных точеных колонн: природа — великий архитектор.

Дальнейший путь опять по реке. Необходимо проплыть более ста метров. Абэрра немного нервничает. Но назад дороги нет: плыть против течения еще опаснее. Плюхаемся в воду и, стараясь держаться ближе к отвесным стенам, медленно движемся вперед. Метров через пятьдесят задерживаемся у левой стены, чтобы отдышаться.

Вспоминаем, как в первые дни вели здесь теодолитную съемку. Лодки не было, и штатив с теодолитом приходилось переправлять с одного берега на другой вплавь. Приподняв над водой навинченный на штатив теодолит, чтобы на него не попадали брызги, один из нас что было сил греб свободной рукой, борясь с течением и глубиной. Ботинки и десятикилограммовый груз тянули вниз, но, даже если голова временами уходила под воду, рука с теодолитом все время оставалась выше поверхности, сохраняя прибор сухим. Зато двухметровая деревянная рейка после небольшого толчка плыла сама, рассекая воды как торпеда. Еще больше сил отнимала сама съемка. Необходимость одновременно держать неподвижно рейку и высвечивать ее деления требует от реечника специальных навыков и высокого мастерства...

Вот и долгожданный берег. Мы карабкаемся по скользким базальтовым глыбам и оказываемся перед одним из эффектнейших мест пещеры — Большими Порогами. Тут в речном ложе на коротком участке перепад метров в пятнадцать. Река в бешенстве набрасывается на базальтовые и известняковые глыбы, разбросанные в русле. Могучий рев воды гулко разносится под высоким сводом. Сухими галереями выводим нашего спутника на Балкон—большую скальную полку, метрах в двадцати над уровнем реки. Природа как бы специально создала смотровую площадку у этой подземной Ниагары.

Оставив Абэрру на Балконе, перебираемся на глыбы, громоздящиеся у верхнего порога. Карбидные лампы вырывают из темноты фрагменты этого зрелища. Берем пробы воды выше и ниже порогов. Анализ проб, взятых в 1983 году, показал, что где-то здесь глубинный разлом.

Еще раз полюбовавшись на могучие пороги, преодолеваем глубокий каньон, балансируя на бревне, невесть как занесенном на такую высоту. Вскоре упираемся в завал из базальтовых и известняковых глыб. Это «наружная стенка» гигантской чаши — Провала. Когда-то здесь был обширный зал. Кровля его обрушилась, и теперь на плато огромная, идеально круглая пропасть: в поперечнике—сто тридцать метров, в глубину — ровно сто...

Только через неделю мы достигнем дна этой гигантской впадины.

Из дневниковых записей. Суббота, 13 апреля:

«...Плоское и пыльное плато, покрытое невысокими колючими деревьями и кустарником, не располагает к прогулкам. Неподалеку от дороги встречаются заброшенные делянки — следы подсечно-огневого земледелия. Буш изборожден тропами, проложенными животными и людьми..

Хотя Провал расположен всего в 600 метрах от дороги, выйти прямо на него нелегко. И на этот раз мы поначалу промахиваемся, взяв чуть левее.

Деревья, растущие по периметру Провала, настолько маскируют его, что можно пройти буквально в метрах от края и не заметить этот феномен природы. Но, встав на кромке стометровой пропасти, уже не можешь отвести взгляд от величественных отвесных стен. Провал гипнотизирует. Представляем, как он должен действовать на воображение местных жителей. Несмотря на внушительный диаметр Провала, дно его не просматривается ни с одной из верхних точек.

Обходим по кругу пропасть, подыскивая наиболее безопасное место для спуска. Веревки у нас всего двадцать метров. С ее помощью мы рассчитываем преодолеть самый сложный — отвесный — участок скал, опоясывающих Провал. Остальную часть спуска придется проходить скалолазанием.

Выбираем самый короткий участок отвеса. Стены Провала представляют собой прекрасный объект для изучения стратиграфии района. В том месте, где базальты сменяются известняками, мы закрепляем веревку и начинаем по очереди спускаться. Пройдя отвесный участок, мы приземляемся прямо на колючий куст. Чтобы встать на землю, надо откачиваться к стене.

А вот и первые обитатели среднего яруса — 15-сантиметровый палочник, которого мы поначалу приняли за тонкую изломанную веточку, и почти такой же длины толстая многоножка — кивсяк, — словно панцирем покрытая жесткими кольцами.

Под нависающими стенами, защищающими от дождя, почти нет растительности. В толстом слое пыли видны завалы из упавших сверху веток, каменные глыбы. Кое-где встречаются гнезда мелких и крупных птиц, следы их трапез. Костей упавших сверху животных на удивление мало. Находим хорошо сохранившиеся черепа небольшого бабуина и какого-то мелкого грызуна. Вокруг нас кипит жизнь — порхают куропатки, снуют изумрудные ящерицы, летают пестрые бабочки.

Придерживаясь за ветки, спускаемся еще метров на двадцать, огибая базальтовые скалы. Отсюда уже просматривается заваленное глыбами и щебнем дно, на краю которого чернеет щель. Может, там ход в подземный лабиринт? Возбуждение быстро спадает: первая же попытка спуска действует отрезвляюще. Склон, крутизна которого достигает здесь 80 градусов, сложен из крупных и мелких камней, слабо сцементированных землей.

Останавливаемся и выбираем оптимальную трассу. На ключевом участке — нависающей глыбе — закрепляем пятиметровую прочную капроновую стропу, предварительно завязав на ней узлы, чтобы не скользили руки. Один из нас осторожно повисает на стропе и, нащупывая ногами опору, спускается вниз. Второй его подстраховывает. Еще десять метров лазания по ненадежной стене, и можно встать на дно. Следом сползает рыхлое месиво из мелкой скальной крошки и глины. В одном месте виден монолит, изъеденный желобковыми бороздами-каррами. Под ним — темная щель. Это понор — место поглощения дождевой воды, стекающей в Провал. К нашему разочарованию, через щель не пройти — она изрядно забита глиной.

Путь наверх среди огромных «живых» камней опасен не менее, чем спуск. Но вот и эти препятствия позади.

Пристегнув к веревке зажимы, быстро поднимаемся...»

Повторяем: это все мы увидим неделей позже. А сейчас мы уперлись в то же самое дно Провала, но извне, со стороны пещеры. Перед завалом замечаем странные сооружения. На площади в пять-шесть квадратных метров разбросаны в беспорядке больше десятка витых наклонных трубок. Они сооружены из смеси песка и глины, на конце раструб — входное отверстие. Отдельные трубки достигают полуметра — при ошеломляющем угле наклона. Внимательно понаблюдав за этими «инопланетными» строениями, мы обнаружили их создателей — небольших жучков, напоминающих тараканов. Рядом с этим «поселком» разместился высохший «сад», образованный подушечками переплетенных растений, похожих на осыпавшиеся ромашки.