Патриот - Терри Пратчетт

– А что, чтобы начать войну, нужно оправдание? – спросил Шнобби. – Я к тому, перед кем оправдываться-то? Почему бы просто не сказать: «У вас полно денег и земли, а зато у меня большой меч, так что катитесь, пока живы» – и хрясть! хрясть! вжик! Я бы именно так и сказал, – кивнул капрал Шноббс, известный военный стратег. – Вернее, сначала бы напал, а потом уж говорил бы сколько влезет.

– Это все потому, что ты ничего не смыслишь в политике, – опять поднял палец Колон. – В наше время так никто не поступает. Поверь мне на слово, это дело – одна сплошная политика. Потому-то старик Ваймс и поручил расследование мне: он знает, что на меня можно положиться. Политика… Юный Моркоу – он, конечно, молодец, но в деликатных политических ситуациях навроде этой нужен человек вопытный – как я, например.

– Постукивание по носу у тебя отлично получается, – согласился Шнобби. – Я обычно промахиваюсь.

И все же тревога не оставляла его – она засела если не в носу, то в чем-то другом, в том маленьком органе, где бы он ни находился, что гнал кровь по сосудам его тела. Что-то было не так. В жизни Шнобби почти все было «не так», и уж это чувство он изучил во всех тонкостях.

Шнобби оглядел голые стены, перевел взгляд на грубые половицы.

– На полу песок, – заметил он.

– Вот, еще одна Улика, – довольно отозвался Колон. – Здесь был клатчец. Уж чего-чего, а песка в Клатче хватает. И на сандалиях он принес песок.

Шнобби открыл окно. Оно выходило на пологую крышу. Можно было легко вылезти туда и затеряться среди каминных труб.

– Он мог уйти через окно, сержант, – рискнул предположить Шнобби.

– Отличная мысль, Шнобби. Запиши ее. Доказательство того, что он вынюхивал и шпионил.

Шнобби глянул вниз.

– А там, снаружи, осколки стекла, Фред…

Сержант Колон тоже выглянул в разбитое окно. Рама с одной стороны была разломана до щепок. Шифер напротив поблескивал осколками.

– Это ведь тоже может быть Уликой? – с надеждой в голосе спросил Шнобби.

– Самая настоящая Улика и есть! – отозвался сержант Колон. – Видишь, осколки не внутри, а снаружи. Всем известно: прежде всего смотрят на то, как расположены осколки. Думаю, он испытывал свой лук, а тот возьми да и выстрели.

– Ну и умный же ты, сержант.

– То-то! Это называется расследование, – важно промолвил Колон. – Что толку просто смотреть? Нужно еще и думать правильно. И делать выводы.

– Сесил, сержант.

– Фредерик, Сесил. Ну, пошли, по-моему, мы во всем разобрались. Старик Ваймс сказал, ему нужен такой рапорт, чтобы всем рапортам рапорт. И он его получит.

Шнобби покосился на разбитое окно. Крыша упиралась в торец высокого складского здания. На мгновение ему показалось, что он думает не совсем правильно или делает не те выводы, но он тут же себя одернул, решив, что все его мысли – это мысли обычного капрала и как таковые стоят за штуку гораздо меньше, чем мысли сержанта, а стало быть, лучше их вообще не думать.

Когда они спускались по лестнице, госпожа Трата подозрительно следила за ними через щелку в дальнем конце коридора, готовая хлопнуть дверью при малейшем намеке на какой бы то ни было сексуальный магнетизм.

– А ведь я не знаю даже, где эти сексуальные магниты продаются, – пробормотал Шнобби. – А она поверила.

«…А еще мы обашли мастерские по изготовлению луков, что на улице Искусных Умельцев, и паказали иконаграмму человеку в лавке Коренного и Рукисилы, который завсвидевтельствовал, что это он, т. е. Скончавшийся…»

– …О боги… – Переведя взгляд в начало страницы, Ваймс слегка пошевелил губами.

«…А еще, акромя клатчских денег, сразу прыгнуло в глаза, что там был один из них, т. е. там же на полу был песок…»

– Ну точно, человек пришел из самого Клатча, и в сандалиях у него был песок, – пробормотал Ваймс. – Силы небесные.

– Сэм?

Ваймс поднял глаза от рапорта.

– Твой суп остынет, – произнесла с противоположного конца стола госпожа Сибилла. – Ты держишь ложку в воздухе целых пять минут, я засекла по часам.

– Прости, дорогая.

– Что ты читаешь?

– О, всего лишь маленький шедевр, – Ваймс отложил рапорт Фреда Колона в сторону.

– Интересно? – кисло осведомилась госпожа Сибилла.

– Практически не имеет себе равных, – ответил Ваймс. – Единственное, что они не нашли, так это список паролей и верблюда под подушкой…

Хоть и с некоторым запозданием, но его супружеский радар уловил, что с противоположного конца стола повеяло холодком.

– Что-то, гм, не так, дорогая?

– Ты помнишь, когда мы в последний раз обедали вместе, Сэм?

– Во вторник, кажется?

– Во вторник был ежегодный прием в Гильдии Купцов, Сэм.

Лоб Ваймса подернулся морщинами.

– Но ты ведь была на этом приеме?

По очередному изменению коэффициента драконизма Ваймс понял, что выбрал не лучший вариант ответа.

– И обед еще продолжался, когда ты убежал разбираться с тем брадобреем с Тусклой улицы.

– Со Свини Джонсом, – вспомнил Ваймс. – Так он ведь убивал людей, Сибилла. Самое большее, что можно сказать в его оправдание: он делал это не специально. Просто не умел брить…

– Но почему именно ты должен был с этим разбираться?

– Стражником нельзя быть какое-то время. Стражником можно быть только двадцать четыре часа в сутки, дорогая.

– Это ты так считаешь! А твои констебли отдежуривают свои десять часов, и все! А ты вечно работаешь. Это ведь вредно. Днем ты где-то бегаешь, а когда я просыпаюсь посреди ночи, то нахожу рядом лишь холодную подушку…

Многоточие повисло в воздухе призраками несказанных слов. «Маленькие, незначительные вещи… – подумал Ваймс. – Именно с них и начинаются войны».

– У меня очень много работы, Сибилла, – сказал он со всем терпением, на какое только был способен.

– Работы всегда было много. И чем больше Стража разрастается, тем больше становится работы. Ты не заметил?

Ваймс кивнул. Жена говорила правду. Расписания дежурств и нарядов, квитанции, бухгалтерские документы, рапорты, бумаги, бумаги, бумаги… Как реагирует на разросшуюся Стражу преступный элемент – это неизвестно, но деревья уже дрожат от страха.

– Надо делегировать свои полномочия, – сказала госпожа Сибилла.

– То же самое и он говорит, – пробормотал Ваймс.

– Что?

– Просто думаю вслух, дорогая. – Ваймс отодвинул бумаги в сторону. – А знаешь что?.. Давай проведем спокойный вечер дома, – предложил он. – В гостиной так чудесно горит камин…

– Э-э… нет, Сэм, не горит.

– А разве Прямс не растопил его?

Прямс был мальчиком на побегушках. Ваймсу никогда не нравилось это официальное название должности, но в обязанности такого мальчика входило топить камины, чистить отхожие места, помогать садовнику и быть виноватым во всем случившемся.

– Он поступил барабанщиком в полк герцога Эорльского, – сообщила госпожа Сибилла.

– И этот тоже? А казался таким смышленым! Не слишком ли он молод?

– Он сказал, что про возраст соврет.

– Надеюсь, про свои музыкальные способности он тоже соврал. Я однажды слышал, как он насвистывал. – Ваймс покачал головой. – Что за дурь на него нашла?

– Ему кто-то сказал, что мундир производит на девушек неизгладимое впечатление.

Сибилла мягко улыбнулась. Вечер дома внезапно показался очень многообещающим.

– Ну, чтобы найти дрова, гением быть не надо, – подмигнул Ваймс. – А потом мы запрем двери и…

Одна из вышеупомянутых дверей аж затряслась: с такой силой принялись колотить в нее чьи-то кулаки.

Ваймс перехватил взгляд Сибиллы.

– Ну, иди же. Открывай, – вздохнула она и села обратно за стол.

Дверь пропустила капрала Задранец. Шелли тяжело дышала.

– Вы… надо торопиться, сэр… на сей раз… убийство!

Ваймс беспомощно посмотрел на жену.

– Раз нужно, значит, нужно, – сказала госпожа Сибилла.

Ангва, глядя в зеркало, отбросила в сторону непокорную челку.

– Не нравится мне все это, – сказал Моркоу. – Нехорошо себя так вести.

Она в ответ похлопала его по плечу.

– Главное, не волнуйся, – успокоила она. – Ваймс ведь все объяснил. А ты ведешь себя так, как будто мы делаем что-то дурное.

– Мне нравится быть стражником. – Моркоу по-прежнему пребывал в глубинах скорби. – Стражнику положено носить доспехи. И если их не носить, то это все равно что… шпионить. А он знает, как я к этому отношусь.

Ангва посмотрела на его короткие рыжие волосы и честные уши.

– Я снял с его плеч бóльшую часть обязанностей, – продолжал Моркоу. – В патрули он теперь вообще не ходит – и все равно пытается везде успеть.

– А может, ему вовсе не надо, чтобы ты так уж помогал? – Ангва попыталась выразить свою мысль как можно более тактично.

– Да и не молодеет он. Я пытался намекнуть ему на это.