Новый Мир ( № 12 2010) - Новый Мир Новый Мир

Спокойные годы длятся в Высоком Доме — вот уже, почитай, пятую дюжину лет не было большой войны. Западных варваров разбили еще при покойном государе Амангаилу, с севера опасаться некого — тамошние племена и не думали объединяться в общую орду, непрерывно грызясь друг с другом. А Восток...

Ну, Восток — дело непростое. Появлялись там время от времени крепкие вожди, но зубки-то им государевы легионы быстро обламывали. Высокий Дом не стремился завоевывать эти бескрайние жаркие степи — землицы и без того хватало, а степнякам нужны были наши товары... и потому установился шаткий, неопределенный мир.

Настоящая опасность грозила лишь с юга — там за Змеиным Морем (потому и названо так, что длинное да узкое) давно уже укрепилась империя Ги-Даорингу. И оттуда, из-за моря, поглядывали на Высокий Дом... поглядывали, прикидывали, корабли строили один за другим... Но до открытой схватки пока не доходило.

Наставник мне объяснял, что это плохо, время работает против Дома. Войско, ни разу не побывавшее в настоящем сражении, немногого стоит. Ежедневная муштра необходима, говорил он, но совершенно недостаточна. А для того чтобы разбойников в страхе держать да бунты селянские в зародыше давить, много воинов не требуется — тут важнее опыт бойцов да сметка начальствующих...

Ударит по нам когда-нибудь Юг, непременно ударит, и мало Дому не покажется. Если б верила я в богов, об одном бы молила — пускай не при мне, пускай хоть чуточку, да после. Не хочу глядеть, как древней земле нашей кишки наружу выпустят. О Ги-Даорингу мало что известно, но достаточно и редких слухов. Высокий Дом не заподозришь ни в излишнем милосердии, ни в неразумной жестокости. У нас за недоплаченную подать на кол не сажают, за едкое словцо о властях в медном драконе не жгут — всего лишь высекут.

...Прежние караваны не годились — или они были слишком уж многочисленны, или, судя по охранникам, везли что-то по-настоящему ценное. Я целую седмицу сидела как в засаде на этом грязном и скудном постоялом дворе. Все достоинство его крылось лишь в том, что на Большой северной дороге он последний между Иггиду и Ноллагаром.

И всего в дне пешего пути — Костяная Чащоба. Самое неудобное место для купцов — и самое лучшее для разбойников. Именно здесь и резвится Худгару, здесь и стрижет караваны, словно шерсть овечью. Дорога в Костяной Чащобе сужается настолько, что двум груженым возам трудно разъехаться. К обеим сторонам дороги вплотную примыкает лес... По-хорошему, уездный начальник давно должен был бы там все вырубить на два полета стрелы. Но сколько этих начальников сменилось, а лес и ныне там.

Я уже изрядно устала, когда впереди показались клубы пыли. Ведь я не сразу вслед за караваном припустила, выждала время. Успела и над собой поработать, и в ближнем селе мула своего забрать, щедро заплатив доброму селянину медной монетой.

Ползет, ползет караван огромным дождевым червяком. И верит червяк, что нет до него дела прожорливой птице...

— Любезные, — нагнав задние повозки, громко спросила я, — кто тут у вас за главного?

До ушей заросшие мужики остолбенело вылупились на меня, пожевали губами знойный воздух. В глазах их сквозила отчетливая мысль: “Откуда такая взялась? И к добру ли?”

— Поезжай вперед, высокородная госпожа, — наконец ответил дядька посмышленее. — Там он, впереди, господином Гайхнои звать.

Я действительно была теперь высокородной госпожой. Платье из искрящегося, расшитого летучими змеями синего шелка, изумрудная брошь в черных как смоль волосах, изящные сандалии хитрого плетения. Мне удалось помолодеть по меньшей мере на пару дюжин лет. Сейчас на ухоженном муле пробиралась между повозок знатная, напыщенная особа. Которая, по всему видать, и богата, и весьма недурна собой.

В кои-то веки пригодились мне особые краски, притирания да лаки. И бронзовое, идеально отполированное зеркальце. Долго вся эта красота не протянет, не более пары дней, но мне и не надо долго.

— Мир и здоровье вам, почтенные господа. Кто из вас двоих Гайхнои? — обратилась я к тем, кто скорее всего и был мне нужен. Двое пожилых, солидной внешности купцов ехали верхами бок о бок и о чем-то нервно переговаривались. Все остальные на роль хозяина каравана не годились — слишком простоваты.

Протянулась понятная пауза. Тоже удивляются.

— Это я Гайхнои, высокородная госпожа, — склонил седую голову всадник в светло-сером плаще. — Могу ли я спросить о твоем имени?

— Можешь, почтенный, — улыбнулась я так, что оба старичка наверняка вспомнили свою игривую молодость. — Имя мне Гайомах-ри, я жена славного Сайготтин-ри, старшего писца Налоговой Палаты из города Гменниройи. Была я, с позволения мужа, в гостях у отца своего и матери, в Иггиду. Ныне возвращаюсь домой, да вот в дороге со мной произошла неприятная история. Слуги, которых брала я для сопровождения, подло изменили мне и скрылись. Прихватив, замечу, все мои драгоценности. Равно как и дорожные припасы. Это случилось сегодня утром... Представляете, я просыпаюсь на постоялом дворе — и никто не помогает мне одеться, никто не несет подогретую воду для умывания! Я не знала, что и думать. А подлый содержатель постоялого двора потом клялся, что ничего не видел и не слышал. Наверняка он был в сговоре с негодяями! Слава богам, хоть жизни меня не лишили во сне. Но все равно это не спасет мерзавцев от мучительной казни. Едва лишь я вернусь в Гменниройи, славный Сайготтин-ри поднимет на ноги всю уездную стражу!

Я всхлипнула, изобразив горлом, сколь тяжки мои страдания. Оба купца внимали с живейшим интересом.

— Но сперва надо вернуться домой. А дороги тут, говорят, опасные.

Я не знала, что и делать, но один добрый селянин сказал мне, что впереди движется ваш караван и что я, если изрядно поспешу, успею нагнать его до захода солнца. Верно говорят, что и среди низкого люда встречаются высокие сердца... Я мчалась весь день, я измучилась сама и измучила моего бедного мула, но, слава богам, все же нагнала вас. Ты, почтенный Гайхнои, конечно, не откажешь мне в помощи и защите?

— Ну разумеется, высокородная госпожа! — сейчас же закивал предводитель каравана. — Разве можем мы оставить в беде беззащитную и... — он чуть помедлил, видимо размышляя, не сочту ли я его излишне дерзким, — и такую прекрасную даму? С радостью услужу тебе всем, чем могу... Единственно опасаюсь я, что пища наша покажется тебе излишне грубой, а быт — устроенным не так, как ты, должно быть, привыкла. Да и люди у меня наперечет, боюсь, я не смогу приставить к тебе слугу и тем более служанку... Сама видишь, люди мы торговые... Но все, в чем будешь испытывать нужду, говори мне, я постараюсь услужить...

Ну, что в караване только одни мужчины, я и сама понимала. Более того — будь тут хоть одна женщина, я непременно изменила бы уловку. Женщину моими ухищрениями обмануть куда труднее, чем этих вот...

— И еще сложность одна, — нахмурился купец. — Мы же не в Гменниройи следуем, а в Ноллагар, ярмарка там сейчас. После домой... А от Ноллагара до Гменниройи еще два дня пешего пути... ну или день конного...

— Превосходно! — Я мило улыбнулась. — Замечательно. Я остановлюсь в Ноллагаре и пошлю весточку мужу, он немедленно явится за мною...

И если вы не успеете еще отправиться обратно, то славный Сайготтин-ри достойно вознаградит вас... Ну или потом письмо ему пошлете с верным человеком...

Вот так и попала я в этот караван. Только бы сработало! Но должно, должно сработать. Подходящий груз, подходящая охрана. Предыдущих разбойникам пришлось пропустить, тем более они захотели бы урвать свое. И не случайно на том постоялом дворе двое оборванцев сперва стреляли глазами, словно бы от скуки шлялись около повозок, а после вдруг не пойми куда делись. Оставив даже пиво недопитое. Это оборванцы-то! Вернее знака не бывает.

Я наблюдала это сквозь полуприкрытые веки. Всем, должно быть, казалось, что полудохлая старуха нищенка в грязном тряпье, которую из милости пустили переночевать под крышей, ничего уже не видит, не слышит да и вообще доживает последние свои дни. И уж точно никому не могло и в голову прийти, что в ближайшей деревне старуху дожидается ладный мул, а в лесочке неподалеку надежно укрыт ее багаж. Багаж, стоящий, пожалуй, поболе, чем весь этот постоялый двор...

...Уже на второй день после отъезда из Огхойи я поняла, что первоначальную задумку надо менять. Да, я, конечно, смогу пешком под видом нищей побирушки незаметно дойти до Ноллагара. Могу вплотную приблизиться и к лесной крепости разбойников. Но что дальше? Какой такой дух Ингрийя перенесет меня через частокол высотой в три человеческих роста? Как мне удастся справиться со стражей, как я смогу подобраться к Худгару? В услугах ведьмы разбойники вряд ли нуждаются, а если и надо им кого лечить — так и местные бабки найдутся.