Рейтинговые книги
Читем онлайн В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943 - Ханс Киллиан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 93

– Слава богу, это вы, профессор! – с облегчением восклицает он.

– Что такое, – удивляюсь я, – что-то случилось?

– Да, нас сильно беспокоит один пациент из терапевтического отделения. Наш терапевт полагает, что у него туляремия*[11] или чума.

– Как?! – восклицаю я, совершенно обескураженный. – Туляремия или чума? Ну знаете ли, это просто невероятные диагнозы!

– Я, конечно, сразу принял все необходимые меры, отдал распоряжение изолировать больного. У двери поставили дежурить постового. Выставлены дезинфекционные тазы. Следует незамедлительно известить главного врача. Сейчас должен прийти главный гигиенист. – Начальник не замолкает ни на секунду. От переживаний он весь вспотел. – Только подумайте об ответственности: чума – даже представить трудно, это же опасность для всей нашей армии, для всего наступления…

– Погодите, успокойтесь! А то я ничего не разберу. Каким образом ваш доктор пришел к такому экстравагантному диагнозу?

– У больного сильный жар, все железы набухли, невозможно себе представить, бубонная чума!

– Отведите меня, пожалуйста, к больному. А также мне хотелось бы поговорить с вашим терапевтом.

Идем. В небольшой комнатке, куда мы заходим, перед постелью больного сидит совсем юный бледный доктор. Он поднимается, приветствуя нас. Я тотчас же задаю вопрос:

– Скажите, пожалуйста, какие у вас основания для такого диагноза – бубонная чума?

– Обнаружена ригидность затылка, высокая температура, сопровождаемая ознобом. Кроме этого, все железы в области шеи, под ключицей и подмышечные железы чрезвычайно набухли и очень болезненны. Опухоль еще не распространилась на лимфатические железы в паховой области, но это ведь возможно.

Нет сомнений в том, что юный солдат очень болен. Глаза воспалены. Температура наверняка выше 39 градусов. От испуга у него даже не поворачивается голова.

– Где больней всего? Ты можешь вертеть головой туда-сюда? – обращаюсь я к нему.

– Нет, господин доктор. Больше всего болит сзади под головой.

– Та-ак, посмотрим.

Я осторожно поднимаю его рубашку, освобождая грудную клетку, и ощупываю железы: поднижнечелюстную, подъязычную, околоушные и подмышечные. Терапевт оказался прав – все они набухли и при надавливании очень болезненны.

– Хм, – буркнул я. – Ваша правда, доктор, все местные лимфатические железы набухли, отсюда и подозрения.

– Конечно!

Но лимфатические железы в области паха не набухли, вероятно, они и не болят. Чтобы убедиться в этом, я спрашиваю больного:

– Здесь болит, когда я надавливаю?

– Нет, господин доктор, внизу совсем не больно.

Теперь переходим к затылку. Кожа подвижная, но горячая; слева от средней линии в глубине прощупывается большая твердая опухоль. Хм, значит, вот в чем причина ригидности затылка. С сердца будто камень свалился. Медленно я выпрямляюсь и встаю со своего места.

– Кажется, я могу вас успокоить. Немедленно отправляйте своего пациента в операционную к вашему хирургу рассекать нарыв в области затылка.

Гной тек рекой, армия была спасена.

Грязная война

Наша автоколонна устало плетется по скользкой дороге вслед за наступающей армией. Снова и снова колеса автомобилей пробуксовывают в грязной жиже. Нас бросает из стороны в сторону. Каждую секунду образуются заторы – то и дело какой-нибудь грузовик, артиллерийское орудие или автомобиль с боеприпасами застревают в грязи и преграждают путь.

Неожиданно мы сталкиваемся с тыловыми гиенами. Вооруженный пулеметами отряд окружил деревню. Это значит, что под покровом ночи партизаны заминировали дорогу. Из-за взрывов мы теряем людей и оборудование. Жестоко и беспощадно отряды СС проводят облавы. Хватают каждого, кто не является жителем деревни и не имеет при себе документов.

Медленно Густель проезжает мимо бревенчатых домов. Вдруг мы замечаем группу эсэсовцев в плащах с автоматами и карабинами в руках. Они охраняют несколько русских мужчин, выстроенных в ряд с поднятыми вверх руками, лицом к стене. Я обращаюсь к одному эсэсовцу:

– Что здесь происходит? Кто эти люди?

– Партизанские свиньи, – раздается в ответ, – сейчас мы их уложим.

И парень ухмыляется так, словно все это доставляет ему удовольствие. К горлу подкатил комок. Я тороплю Густеля ехать подальше отсюда. Бледный как мертвец, он старается держать себя в руках.

Русская война становится страшной. Нас всех гнетет ужас, но каждый остается наедине со своими мыслями, одинокий и покинутый. Чувство отвращения переполняет душу. Нам стыдно.

После бесконечной поездки наконец-то добираемся до стометрового моста через реку Шелонь под Сольца-ми. На мосту образовалась пробка. Приходится ждать. Все вытянулись в ряд.

Город Сольцы живописно расположился на берегу реки – типичный российский гарнизонный городок. Неподалеку находится аэродром с огромными ангарами, казармами, административными зданиями. Тут же кинотеатр и другие постройки, идеально подходящие для размещения военных госпиталей. Здесь можно принимать раненых из северных районов сражений, из Новгорода, а также с востока и юга, из-под Старой Руссы. Аэродром приводят в порядок: наши летчики его изрядно подпортили. По краям летного поля можно видеть множество разрушенных русских самолетов: бомбардировщиков, истребителей и других машин – настоящее кладбище.

Наш новый лагерь располагается почти в десяти километрах к востоку от города, в небольшом лесу на берегу Шелони. Мы сворачиваем в Борки. Машина останавливается перед настоящей огромной дачей. Раньше здесь, по-видимому, находился детский сад. Вокруг здания теснятся домики, которые подойдут в качестве лабораторий для патологоанатомов. Я поселяюсь в одной комнате с язвой Форстером. Самую большую комнату командир нашей медико-санитарной дивизии отводит под клуб.

Идиллический уголок земли эти Борки. Если, выйдя из дома, пройти несколько шагов по направлению к Шелони, окажешься на краю высокого обрыва. Над головой – огромные древние сосны. Далеко внизу сверкает зеркальная гладь реки, которая медленно и величественно несет свои воды. На том берегу видны избушки небольшой деревеньки. Они так гармонично вписываются в ландшафт, что еще более мелкие рыбацкие хижины, расположившиеся на склоне, почти сливаются с землей.

Впереди на линии фронта идет ожесточенное сражение за Старую Руссу, знаменитый курорт на озере Ильмень, где жил Достоевский и где он написал свой роман «Идиот».

Аллея повешенных

Впервые въезжаем в Старую Руссу спустя два дня после взятия города. Пасмурная, промозглая погода, город производит унылое впечатление. Дождь насквозь пропитывает землю, делая ее рыхлой. Неприятно, холод пронизывает до костей, знобит. Сточные канавы переполнены водой. Малейшие углубления на дороге наливаются огромными лужами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943 - Ханс Киллиан бесплатно.
Похожие на В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943 - Ханс Киллиан книги

Оставить комментарий