Двойная взлётная (СИ) - Дашкова Ольга

— В брюках.

В ворохе одежды ищу брюки, в кармане три презерватива.

— А ты готовился, я смотрю.

— Иди уже сюда, задолбали твои разговоры.

В темноте с ним на самом деле легче, рву фольгу, сжимаю член в руке, провожу по нему несколько раз. Большой, твердый, гладкий, хочу немного попробовать его на вкус. Облизываю влажную от моих соков головку, беру глубже, еще глубже.

— Доиграешься.

— Но ты ведь не скорострел.

— Снова много говоришь.

— Лучше сам помолчи.

Раскатываю по члену презерватив, сажусь сверху, меня потряхивает от возбуждения. Медленно оседаю, растягивая себя, расслабляя нижние мышцы, стараясь принять его весь, но не получается.

Мой громкий стон отдается эхом о стены полупустой квартиры, Игорь не шевелиться, только слышу, как шумно дышит. Гладит по бедрам, а я двигаюсь на его члене, вспыхиваю, как спичка, теряясь в ощущениях.

Мне кажется, что проходит целая вечность, спина мокрая, я двигаюсь то медленно, то быстро. Член упирается так глубоко, что вызывает легкую боль и удовольствие.

— Да, маленькая, прими глубже мой член. Давай, девочка, покажи, как тебе хорошо, покажи мне, милая.

Игорь делает резкие выпады тазом, держит меня за талию, кричу громче, горю изнутри, мышцы влагалища сокращаются на его члене. Бьюсь в своем оргазме, а Громов, с силой удерживая меня на месте, резко переворачивает, придавливая собой. Входит на всю длину, слишком глубоко, целует, заглушая мои крики, кончает сам, продолжая двигать бедрами.

Он такой тяжелый, что мне нечем дышать, глажу Громова по влажным от пота волосам, он выходит из меня, приподнимаясь на руках, стягивая презерватив, бросает на пол. Ложится рядом, прижимая меня к себе.

— Тебе не пора уходить?

— Нет, не пора.

Сил нет совсем никаких, даже спорить с ним и возражать, а уж тем более выгонять.

— У меня днем рейс.

— Куда?

Его вопросы и мои ответы такие ленивые, я, не открывая глаза, чувствую, как Игорь укрывает нас одеялом.

— Прага.

— Какие-то старперы летают лечиться минеральными водами и грязями?

— Не знаю, — улыбаюсь. — Почему старперы?

— В Праге тоска смертная.

— Лучше уж тоска, чем с вами напряг.

Молчит. Думает, наверное, о своем поведении, хотя сомневаюсь. Хочу освободиться от его крепкого захвата и тяжелых рук, но Громов не дает.

— Не ерзай, — это слышу уже сквозь сон, тело становится невесомым, а я проваливаюсь в черноту.

Глава 21

— Что значит плюс один пассажир? Вчера его не было.

— Вчера нет, сегодня да. Любимова, что ты хочешь от меня? Я такая, как и ты, рабочая лошадка, крутись, Крис, да и лететь недолго.

Смотрю на девочек из службы, да, сделать они ничего не могут, как и я.

— Ну, хорошо, черт с ним, пусть хоть табором летят, у меня еды только на двоих.

Сжимаю в кулаке бумаги, качу чемодан по коридорам. Как раз мимо нашего любимого начальника, Виктор Иванович провожает недобрым взглядом. Да, поняла я, поняла, никаких чувств и всплесков гормонов, вы только это еще Курапову скажите, а то задолбает своим глазками обиженного Пьеро.

В самолете с остервенением делаю уборку, натирая поверхности, навожу лоск и красоту. Вылет через два часа, надо все успеть, проверить, принять ланч-боксы, собрать себя в кучу и постараться не замирать каждые пять минут, вспоминая ночь и утро с Громовым.

Нет, не для меня мужик.

Слишком велика вероятность влюбиться как сумасшедшей, потерять рядом с ним себя и остатки воли. Ведь поиграет и исчезнет. Хотя, с другой стороны, ну вот что я теряю?

Казалось бы, уже нечего, но понимаю, что потом будет больно. Классный мужик, фантастический секс, бриллианты. Вот когда мне еще кто подарит эти прекрасные камешки? Они так и валялись на полу, пока не подобрала, не зная, куда деть, снова сунула коробку в сумку.

Раннее утро, первые лучи солнца, мой не совсем надежный диван.

— Куда собралась? — сонный голос Игоря, прижимает к себе, шумно втягивая мой запах у шеи, упираясь в ягодицы возбужденным членом.

— Кофе хочу.

— По утрам лучше кофе только секс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Могу с этим поспорить, но не буду.

Целует, такой горячий, огромными ручищами стискивая грудь, а другой рукой поднимая колено, скользит пальцами по бедру, накрывая мою промежность. Каждый день секс по утрам, я так могу и привыкнуть.

— Правильно делаешь, потому что все равно сейчас не отпущу.

— Это называется примитивные инстинкты.

— Мне похуй, как это называется.

Громову снова не нужно мое согласие, он и так чувствует, до какой степени я согласна, вся уже мокрая от его ласк. Кусаю губы, выгибаюсь, кручу попкой.

— Сучка какая, играешь со мной, да?

— Боже упаси. Презерватив не забудь.

— Заебали эти резинки.

Он на самом деле не любит ждать и тянуть, резко встает, приподнимая меня, оказываюсь на коленях. Входит одним движением, вскрикиваю, сминая простыни, прогибаясь как кошка в сумасшедшем желании.

Вынырнула из воспоминаний, застыла с тряпкой и средством для чистки в руке, по телу прошла дрожь. Они вдвоем сделают из меня нимфоманку. Я кончила, наверное, через несколько минут, пульсируя, сжимаясь стеночками влагалища, на его еще ставшим больше члене

Громов шлепал ладонью по ягодицам, вызывая во мне странные ощущения. Он матерился, кончал на мою спину помогая себе рукой, другой, до боли, которую я не чувствовала, ухватив за бедро.

Игорь ушел почти сразу, кто-то позвонил, разговорил недолго и все короткими фразами. Дав телефон водителя, сказал, что он отвезет меня, куда надо, и хлопнул напоследок дверью. В квартире сразу стало свободней и просторней. Не для него мои хоромы.

Никогда не встречалась с двумя мужиками одновременно, ну так, чтоб они знали о существовании друг друга. Даже не знаю, как назвать такую связь. А тут они знают, посещают меня по очереди, пойди разбери, что там у них на уме. Хотя кто сказал, что мы встречаемся? Секс совершенно не повод ни для чего.

Вышла из джета на улицу, солнце приятно греет кожу, легкий ветерок ее ласкает. Курапов снова красиво выхаживает по летному полю, идет к джету. Надо бы с ним поговорить.

— Здравствуй, Дима.

— Привет.

— Как твои дела?

— Все хорошо.

— Мне Трофимов вчера сказал, что ты написал заявление о переводе.

— Хотел написать.

Очки скрывают глаза первого пилота, но я физически чувствую, как он напряжен.

— Дима, я…

— Крис, не надо, давай потом, будем в Праге, поговорим.

— Хорошо.

Не хочу сама этого разговора, но надо. Я не могу вот так работать, когда прекрасно понимаю, как он меня ненавидит, потому что я не отвечаю ему взаимностью, при этом утверждает, что любит.

Олег где-то задерживается, а вот пассажиры уже прибыли. Вглядываюсь в приближающийся автомобиль, черный «Ягуар», тот самый, что привез меня сюда. Красивый разворот, двери распахиваются с двух сторон, а из моей груди вырывается невольный стон.

Старперы, говоришь? Скукота в Праге смертная? Кто вообще туда летает?

Ну вам-то двоим нигде не скучно.

Громов и Шульгин как всегда великолепны, шикарные костюмы, отутюженные рубашки, Артём в очках. В их манерах сквозят небрежность и превосходство, а еще чувствуется немереное количество денег, на которые, если они захотят, могут купить весь мир.

Но что странно, на меня они почти не смотрят. Так, словно я часть трапа или самолета.

Я забыла про третьего пассажира.

Последним идет коренастый мужчина, серый костюм, на вид старше Игоря и Артёма, наверное, ему за сорок, почти лысый. Держу спину ровно, так, что уже ломит позвоночник, а внутри меня странное, до того неприятное чувство, что оно скручивает тело спазмами боли.

— Добрый день. Добро пожаловать на борт.

Приглашаю пассажиров подняться по трапу, двое моих случайных любовников уже зашли, а вот мужчина задержался, оценивающе окидывая меня взглядом.

Поганый взгляд, за эти секунды, что он смотрит, кажется, меня поимели, расчленили, потом собрали и еще раз поимели. Глаза мутные, как грязное болото, кожа лица в рытвинах от оспы, полные губы, мощная шея. Его не красит даже дорогой костюм.