На шаг сзади - Хеннинг Манкелль

– Да, – сказал он. – Сумеем. Но у меня есть предчувствие, что придется здорово повозиться.

Он повесил трубку. С окна вспорхнула пара голубей. Вдруг ему пришла в голову неожиданная мысль.

Анн– Бритт сказала, что ружье не зарегистрировано на Сведберга. Значит, у Сведберга оружия не было. Логичный вывод; но действительность не всегда следует правилам логики. В Швеции полно незарегистрированного оружия – предмет постоянной головной боли для полиции. И что мешает полицейскому иметь незарегистрированное ружье у себя дома?

И что все это может значить?

Что ружье принадлежит Сведбергу?

Валландер заерзал на стуле.

Надо спешить, почему-то опять подумал он, встал и вышел из квартиры.

8

Иштван Кечкемети приехал в Швецию ровно сорок лет назад, когда после разгрома восстания тысячи венгров были вынуждены покинуть родину. Ему тогда было четырнадцать лет. Вместе со своими родителями и тремя младшими сестрами он прибыл в Треллеборг. Отец его был инженером. Когда-то, в конце двадцатых годов, он проходил в Швеции практику на заводе «Сепаратор» под Стокгольмом и надеялся получить там работу. Но дальше Треллеборга он не добрался – на лестнице портового терминала с ним случился удар. Его вторая встреча со шведской землей произошла, когда его безжизненное тело грохнулось на мокрый асфальт. Его похоронили на местном кладбище, семья так и осталась в Сконе, и теперь в свои пятьдесят четыре Иштван давно уже был хозяином одной из пиццерий на Хамнгатан в Истаде.

Много раз Валландер слышал рассказы о его жизни. Но и сейчас, когда он время от времени заходил к Иштвану и если посетителей было мало, хозяин подсаживался к нему и рассказывал очередную историю.

Когда он появился в дверях, было половина седьмого. До встречи с Ильвой Бринк оставалось полчаса. В пиццерии было пусто, как он и предвидел. Из кухни доносились звуки радио, кто-то отбивал мясо. Иштван за стойкой говорил по телефону. Он помахал Валландеру – садись, я уже заканчиваю. Валландер присел к угловому столику. Иштван подошел почти сразу. Лицо его было серьезно.

– Что я слышу? Погиб полицейский?

– Да, к сожалению. Карл-Эверт Сведберг. Ты его знал?

– Мне кажется, он здесь не бывал, – сказал Иштван по-прежнему очень серьезно. – Хочешь пива? Я угощаю.

Валландер покачал головой.

– Мне надо быстро перекусить, – сказал он. – Дай что-нибудь подходящее для человека с высоким сахаром.

Иштван поглядел на него непонимающе:

– Ты что, заболел диабетом?

– Нет. Но у меня высокий сахар крови.

– Тогда у тебя диабет.

– Это может быть случайностью. И побыстрее, я спешу.

– Кусок мяса, поджаренный в оливковом масле, – сказал Иштван. – И салат. Подойдет?

– Отлично.

Иштван ушел. Валландер удивился самому себе – почему он так среагировал? Диабет – вовсе не какая-то постыдная болезнь. Но в глубине души он знал причину – он стеснялся своего веса. Иногда хотелось зажмуриться и ничего об этом не знать.

Он поел, как всегда, слишком быстро и выпил кофе. Иштвана обступила большая компания польских туристов. Валландер порадовался, что удалось избежать расспросов о Сведберге – он слишком хорошо знал Иштвана. Он заплатил, встал и ушел. Стояла теплынь, на улицах было необычно много народа, и Валландер то и дело раскланивался со знакомыми. Он попытался обдумать предстоящий разговор с Ильвой Бринк. Конечно, она будет отвечать на его вопросы совершенно честно и постарается припомнить все, что может. Труднее будет заставить ее говорить о том, что она знает, но этого не сознает. Ключевой вопрос – известна ли ей женщина по имени Луиза? Может быть, Ильва все же что-то знает о ней, хотя и говорит, что нет?

Валландер пришел на работу в самом начале седьмого. Ильвы еще не было. Он двинулся прямо к Мартинссону. Ханссон тоже был там.

– Как дела?

– Почти ничего. Никаких звонков, ничего. Никто ничего не видел.

– А что предварительное заключение из Лунда?

– Еще не пришло, – ответил Ханссон. – Вряд ли что-то будет известно до понедельника.

– Время, – сказал Валландер. – Это крайне важно. Мы должны отталкиваться от момента, когда это случилось.

– Я проверил базу данных, – сказал Мартинссон. – Картина взлома и убийства не имеет аналогов – во всяком случае, пока.

– Мы не знаем, был ли это взлом.

– А что же еще?

– Вот этого-то мы и не знаем. Я сейчас буду беседовать с Ильвой Бринк. Встретимся завтра в девять.

Он пошел к себе. На столе лежала записка от Лизы Хольгерссон – просьба переговорить с ним как можно скорее. Валландер позвонил ей – никто не ответил. После долгих безуспешных попыток он дозвонился в приемную – Эбба уже ушла. Он пошел на пост дежурного.

– Лиза ушла домой, – сказал полицейский, сидевший за коммутатором.

Валландер решил позвонить попозже ей домой и пошел в приемную дожидаться Ильву. Она не задержалась. По пути в кабинет он предложил ей кофе, но она отказалась.

Валландер заставил себя включить магнитофон. Он очень не любил записывать допросы – у него всегда появлялось ощущение, что в комнате присутствует посторонний, к тому же это его отвлекало. Но сейчас он решил включить запись, чтобы не пропустить и не забыть ни одного слова. Потом он отдаст кассету в канцелярию, пусть распечатают текст дословно, а пометки можно сделать потом, прослушивая пленку. Он спросил, не против ли она, если беседа будет записана.

– Нет, – коротко ответила она.

– Это никакой не допрос, – заверил он Ильву, – просто для памяти. У магнитофона память лучше, чем у меня.

Он нажал кнопку. Девятнадцать минут восьмого.

– Пятница 9 августа 1996 года, – сказал он. – Беседа с Ильвой Бринк. Дело: гибель следователя Карла-Эверта Сведберга, не исключено убийство.

– А что это еще может быть? – спросила она.

– Полицейские иногда используют довольно бюрократические обороты, в чем в общем-то никакой необходимости нет, – извинился Валландер. Ему было неловко. – Прошло несколько часов, – продолжил он. – У тебя было время подумать. Ты спрашивала себя, как это могло случиться. Смерть всегда бессмысленна, для всех, за исключением, может быть, самого убийцы.

– Мне до сих пор трудно поверить, что это правда. Пару часов назад я говорила с мужем – теперь с кораблем есть спутниковая связь. Он решил, что я брежу. Но только рассказывая другому человеку, я сама поняла, что это все случилось на самом деле.

– Конечно, лучше бы нам подождать с этим разговором. Но время не терпит. Мы должны взять преступника как можно скорее. У него перед нами преимущество во времени, и с каждым часом оно растет.

Она смотрела на него выжидательно – когда же он начнет задавать вопросы?

– Женщина по имени Луиза, – сказал Валландер. – Карл-Эверт регулярно встречался с ней в течение долгого времени. Годами. Ты встречала ее когда-нибудь?

– Нет.

– И даже не слышала?

– Нет.

– Как ты отреагировала, когда первый раз услышала ее имя?

– Что этого не может быть.

– А что ты думаешь сейчас?

– Что, может быть, это и правда, но в голове у меня это не укладывается.

– Ты наверняка когда-нибудь говорила с Карлом-Эвертом о женщинах, к примеру, почему он не женится. Что он вообще говорил на эту тему?

– Говорил, что ему нравится быть закоренелым холостяком.

– Ты ничего не замечала, когда вы разговаривали на эту тему?

– А что я должна была заметить?

– Что он говорит неискренне. Что он смущен.

– Он всегда был очень убедителен.

Валландеру показалось, что он уловил в ее ответе нотку сомнения.

– Мне показалось, ты о чем-то подумала.

Она ответила не сразу. Пленка медленно крутилась.

– Иногда мне приходила в голову мысль, что он не такой, как все…

– Ты имеешь в виду – гомосексуалист?

– Да.

– А почему это приходило тебе в голову?

– По-моему, любому бы пришло.

Валландер и сам не раз ловил себя на той же мысли. Вообще-то конечно.

– Как-то раз мы с ним затронули эту тему. Довольно давно, несколько лет назад. Мне кажется, дело было во время рождественского ужина у нас дома… Нет, о его гомосексуализме речь не шла. Говорили о ком-то из общих знакомых. Меня тогда удивило, с какой страстью Калле это осудил.

– Вашего приятеля?

– Вообще всех гомосексуалов. Это мне не понравилось. Я всегда считала, что он человек достаточно широких взглядов.

– А что было потом?

– Ничего. Мы к этой теме больше не возвращались.

Валландер задумался.

– Как, на твой взгляд, нам найти эту женщину, Луизу.

– Представления не имею.

– Поскольку он почти никогда не уезжал из Истада, она, скорее всего, живет в городе. Или поблизости.

– Не знаю… Наверное.

Он посмотрел на часы:

– Тебе когда на работу?

– Через полчаса. Терпеть не могу опаздывать.

– Точно, как Карл-Эверт. Он был очень пунктуален.

– Я знаю. Как говорится, хоть часы по нему проверяй.