Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

Несколько слов на неизвестном мне языке почудились трехэтажным матом, пока Вархар не загоготал и не перевел:

— Женщина! Ты такая воинственная. Такая несгибаемая. Заводишь прям с пол оборота. Жаль, тут полно народу.

Я тоже очень об этом жалела, но по совсем другой причине.

Еще пару секунд во мне жила тщедушная надежда на то, что проректор шутит. Но его мутный взгляд и бесстыдно разгоряченные руки, добили ее. Если не насмерть, то до глубокой комы уж точно.

Я напряжено ждала, когда же лифт остановится. И уже было совершенно все равно где — на Луне, на соседней планете, в другой Галактике. Лишь бы сбежать от Вархара подальше.

И вот когда я совсем отчаялась, а жаркие руки проректора поползли к бедрам снова, лифт дернулся, встал, и двери его распахнулись.

5

— К уклонению от предметов готовьсь! — скомандовал проректор, словно в армии. И я уже предположила, что он шутит в своей незабываемой варварской манере. Но не тут-то было.

Нашему взору открылся громадный зал. Всех прибывших он вместил без проблем, хотя там уже шарахались из стороны в сторону не меньше четырех сотен существ. Или того больше.

Преподаватели и студенты с выпученными глазами носились по помещению, падали навзничь, подпрыгивали, приседали, уклонялись.

По залу, со свистом вспарывая воздух, летала мебель — будто бы какой-то заезжий великан неумело жонглировал всем, чем ни попадя.

— Магнитная буря. Ты еще не видела, что на улице творится, — подмигнул мне Вархар так, словно ничего особенного и не случилось. — Мебель прилетела из соседних помещений. С других этажей. Двери-то открыли загодя. Иначе мы остались бы и без дверей. Для полного-то счастья.

Действительно, две двери на противоположных сторонах зала были не только распахнуты настежь, но и прижаты каменными глыбами, размером с Драгара.

В громадные проемы задорно влетала мебель самого разного цвета, размера и назначения. Словно решила тут погостить, поздороваться.

Иногда она текла сплошным потоком. Иногда в проеме нерешительно появлялась одна ножка, другая и лишь после этого к нам в гости залетал очередной стол, стул или шкаф.

Я никак не могла взять в толк, почему магнитная буря подняла в воздух деревянные столы, стулья и шкафы, с четырех Вархаров размером.

— Бронзовое крошево, — подсказал начальник — наша очередь выходить из лифта еще не наступила. Кабинку покидали поочередно и медленно расстредотачивались в мебельном граде. — Его добавляют повсюду. Иначе пожары, вроде вчерашнего, спалят все подчистую. А что натворят водники! Или камнепадники! И это я еще магнетиков не вспоминал! — Вархар поднял глаза к небу, словно молился. Неожиданно. — Энергетические выбросы студентов и преподов скопятся в мебели махом. И она махом поменяет свойства. С безобидных на угрожающие, естественно. Тогда то, что ты видишь здесь, покажется детским утренником.

На этой веселой и не совсем понятной мне, физику ноте, Вархар поставил меня на пол изрядно опустевшей кабинки лифта и первым вышел наружу.

Мебельную бомбардировку все воспринимали по-разному. Некоторые студенты и преподы с визгом и хохотом скакали по залу словно сайгаки. Другие многоэтажно чертыхались и с трудом спасали части тела от ударов громадных предметов.

Третьи норовили притулиться где-нибудь у стенки. Они забились бы в угол, если бы в круглом помещении нашелся хоть один.

Те, кому «посчастливилось» пропустить мебельную атаку визжали и многоэтажно выражались на разных языках. Недолго они жалобно, но сдавленно постанывали, прихрамывали или держались за поврежденное место. Но вскоре отвлекались на новую мебельную бомбардировку, благополучно забыв о боли и травмах, и спасая пока еще целые части тела.

К гадалке не ходи — все, кто воспринимал происходящее с гоготом и без драматизма — оказывались скандрами. Вархар уходил от бомбардировки так лихо и ловко, словно передо мной не двухметровый варвар, а юркий постреленок, играющий в вышибалы. Складывалось ощущение, что для него это скорее игра, тренировка, чем сражение с опасностью. Слабенький квест, так, для разминки. Глядя, как Вархар почти без усилий уклоняется от мебели, я вдруг поняла, что шансы мои достать его молнией-мечом были еще ничтожней, чем предполагала.

Немного помедлив, выскочила из лифта в свою очередь, и проректор мигом очутился рядом.

Что ж, новая проверка на вшивость.

Сколько их еще предстоит?

Поначалу уворачиваться от мебели оказалось ой как нелегко. Не смотря на мою вроде бы неплохую спортивную форму, бронзированные снаряды так и норовили заехать по голове или спине. И стоило отшатнуться, присесть, как мебель бросалась под ноги, норовя уложить на обе лопатки. Ножки стульев и столов непременно метили в голову, или того хуже — в глаза. Ящики в обязательном порядке вываливались на самом подлете мебели, словно контрольный выстрел.

Если я упускала смертельный град из виду, уши закладывало от крика Вархара «береги-ись!». Он шустрил вблизи, не отступая дальше, чем на несколько шагов. Охранял. И если бы не наш разговор в лифте, я поблагодарила бы начальника от души. Его опека помогла избежать нескольких сотрясений мозга и многих травм спины. Но едва «спасибо, Вархар» норовило сорваться с языка, в голове всплывали его рассуждения в кабинке, и в груди закипало негодование.

* * *

Салочки студентов, преподавателей и мебели затягивались. Но я навострилась так лихо избегать столкновения, что вскоре даже исхитрялась переговариваться с Вархаром без ущерба для здоровья.

Оказывается в нижних корпусах сейчас «магнитные завихрения», а здесь «они рассеиваются». Как физик, я впервые слышала эти термины. Но в «Академии войны и мира» меня давно ничего не удивляло.

Вархар поведал, что оставаться внизу опасно для жизни. Что-то происходит с мозгом и человек медленно сходит с ума. Никакое «волшебное» и не волшебное лечение уже не помогает.

— Ну и так, по мелочи. Спонтанно возникают всяческие кровотечения. Кровь льет, откуда ни попадя, — бросил Вархар так, словно рассуждал о погоде. — Короче! Спасти удается не всех. А кто выживает, уже не приходит в здравый рассудок.

Прямо скажем, приятная перспектива.

— А как дд-ооолго длится буря? — спросила я, перескакивая через стул — ему вздумалось срочно сделать мне подножку.

— Да не больше трех-четырех часов, — весело отмахнулся Вархар, уклоняясь от стола. Его ножки просвистели прямо над виском проректора, но он и бровью не повел.

— А сколько уже прошло?

— Полтора, — бодро крикнул Вархар, без видимых усилий уходя от шкафа. Тот вращался в воздухе как гигантский бумеранг и размахивал открытыми дверцами, словно крыльями.