Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

Каких именно? Есть два, взаимно дополняющих подхода к определению этого перечня. Самый распространенный, простой и понятный: любых артсистем, стоящих на вооружении пехотной (стрелковой) дивизии противника — и не более того. Логика здесь вполне очевидная — за то время, пока командир дивизии запросит и получит поддержку корпусной или армейской артиллерии, танки «раскатают» его дивизию и уйдут в оперативную глубину обороны.

Второй подход основан на том, что для успешного ведения дуэли с танком пушка ПТО должна обладать не только достаточной пробивной способностью, но и малыми габаритом и весом. Первое позволяет пушке надежно замаскироваться и выиграть таким образом «право первого выстрела», второе (малый вес) позволяет силами самого расчета многократно сменить в ходе боя огневую позицию. Конкретные цифры предельного веса орудия ПТО, как показала практика войны, не должны превышать 1,5 тонны (в этот диапазон укладываются самые массовые системы завершающего периода Второй мировой войны: немецкая 75-мм Pak-40, советские 57-мм ЗиС-2 и 76-мм «дивизионка» ЗиС-3).

Таким образом, применительно к июню 1941 г. понятие «противоснарядное бронирование» конкретно означает: для танка Красной Армии — способность выдержать попадание снаряда немецкой 37-мм пушки Pak-36, для танка вермахта — способность выдержать попадание снаряда 45-мм противотанковой и 76-мм дивизионной пушки (имевшиеся в некоторых немецких и советских пехотных дивизиях в штучных количествах 50-мм Pak-38 и зенитные 76-мм пушки мы вполне осознанно выводим за рамки обсуждения типовых, наиболее распространенных ситуаций боя).

Прежде чем начать листать соответствующие справочники, полезно уяснить, что само понятие «пробитие брони» весьма сложно и многозначно. Что считать пробитием? Крохотную трещину на тыльной стороне бронелиста («предел тыльной прочности», на профессиональном языке)? Или пробоину, через которую целиком прошел бронебойный снаряд («предел сквозного пробития»)? Или пролом в броне размером с футбольный мяч? Наконец, сам процесс взаимодействия снаряда и преграды является вероятностным, т. е. снаряды, взятые из одной заводской партии и отстрелянные из одного и того же орудия, могли пробить мишень, а могли и не пробить. Стоит отметить, что принятые в СССР стандарты испытаний были одними из самых жестких — перенос через преграду более 90 % массы снаряда в 75 % попаданий. Все эти различия в способах оценки приводят к тому, что показатели бронепробиваемости противотанковых пушек, приведенные в разных источниках, существенно различаются. Что и было учтено при составлении Таблицы 6.

Таблица 6

Примечание: угол встречи с броней 90 град / угол встречи 60 град.

Цифр много, зато выводы из этих цифр получаются предельно простые. Советские танки «старых типов» (Т-26, БТ, Т-28) имели броню толщиной 15–22 мм. Такая броня пробивалась немецкой 37-мм пушкой всегда, на любых реальных дистанциях прицельной стрельбы. Немецкие танки 38–40-х гг. (а также принятые на вооружение вермахта легкие чешские танки) имели броню толщиной 15–30 мм. Такая броня пробивалась советскими пушками ПТО всегда, на любых реальных дистанциях прицельной стрельбы. Можно сказать, что имеет место полное «равенство в нищете», и все же немецкие танки «равнее других» — им предстояла встреча с более тяжелыми советскими БР снарядами, и есть существенная разница в заброневом воздействии снарядика весом в 680 г и снаряда весом в 6,2 кг. На рубеже 40–41-х годов будущие противники занялись усилением бронезащиты своих танков. На Гитлера работала «вся Европа» (интересная такая «всяевропа», в составе которой не было Великобритании, Испании, Швейцарии, Швеции, а на вооружение Италии приходилось еще и тратить германские ресурсы), но работала плохо, не по-сталински. В результате все, что совместными усилиями удалось сделать, — это привинтить (или приварить) к лобовым листам корпуса танков Pz-III и Pz-IV стальные «нашлепки». Таким образом толщина лобовой брони выросла до 50–60 мм, что уже превысило бронепробиваемость «сорокапятки» [23]. Затем, на следующих модификациях, усилили бронирование «лба» башни до 50 мм. Борт и корма корпуса и башни всех немецких танков по-прежнему остались с 20–30-мм противопульной броней .

Танк на поле боя не всегда движется строго по прямой линии, подставляя под огонь орудий ПТО исключительно и только свой «лоб»; башня танка не случайно сделана вращающейся (хотя это и создает уйму технических и компоновочных проблем), а при всяком повороте немецкий танк подставлял тонкий борт башни под огонь ПТО. И тем не менее, самые массовые 45-мм пушки (напомню, что ими же были вооружены легкие советские танки и бронемашины БА-10) стали «ограниченно годными» для борьбы со средними танками вермахта. Теперь при встрече с ними нужно было использовать 76-мм «дивизионки», которых было относительно мало (16 на дивизию), а непосредственно в составе стрелкового полка их не было вовсе. Впрочем, и танков с «нашлепками» было не слишком много. Точного их количества по состоянию на 22 июня 1941 г. на Восточном фронте не знает никто. Обычно принято зачислять в этот перечень все Pz-III с 50-мм пушкой (707 единиц) и некую неопределенную «большую часть» от общего количества (439 единиц) танков Pz-IV. Даже при таком подходе получается одна треть от общего числа танковой группировки вермахта (причем в 6 из 17 танковых дивизий «троек» не было вовсе). Однако знакомство с документами штабов Красной Армии заставляет усомниться в правильности этой оценки — в большинстве случаев при описании встречи с танками противника, вооруженными 75-мм и 50-мм пушками, толщина их брони оценивается в 25–30–40 мм. Это еще можно было бы объяснить поспешностью (в бою не до работы с микрометром), но и в обобщающем документе, подготовленном в ГАБТУ (судя по входящему делопроизводственному номеру — 28.1.1942 г.), «тройка» описана как танк с толщиной брони «лобовой, бортовой и башни — 30 мм» ; про «четверку» сказано: «лобовая броня 40–50 мм, бортовая 20–40 мм, башни — 20 мм». [62]

Сталин готовился к войне серьезно и имел для того значительные сырьевые и трудовые ресурсы. Про «нашлепки», кстати, тоже не забыли (дополнительной броней экранировали средние трехбашенные танки Т-28), но главное было в том, что к 1 июня 1941 г. в составе Красной Армии числилось без малого полторы тысячи танков «новых типов» (545 КВ и 969 Т-34). Эти машины поставили перед ПТО немецкой пехотной дивизии почти неразрешимую задачу. Корпус и башня тяжелого танка КВ имели толщину брони в 75 мм (на некоторых модификациях «лоб» был усилен до 90 мм). Пробить это 37-мм немецкая пушка не могла ни при каких условиях.

Корпус среднего танка Т-34 был сварен из броневых листов толщиной «всего лишь» в 40 и 45 мм, но миллиметры эти были установлены под большими углами. Лобовой лист корпуса имел наклон в 60 градусов от вертикали, что обеспечивало почти гарантированный рикошет бронебойного снаряда [24]. Бортовой лист корпуса (40 мм) был установлен под углом 40 градусов, борт башни (52 мм толщиной) имел наклон в 30 градусов. При таких углах встречи снаряда с броней 37-мм немецкая пушка оказалась практически бесполезной даже на самых ближних дистанциях (за что и получила от солдат вермахта презрительное прозвище «колотушка»). Да, уязвимым местом «тридцатьчетверки» был вертикальный 45-мм лист борта корпуса, но для того, чтобы поразить его, надо было загнать снаряд в просвет между гусеничными катками — фокус не для слабонервных…

Еще раз напомним, что никаких других пушек (аналогов советских длинноствольных 76-мм «дивизионок» и зениток) в составе вооружения пехотной дивизии вермахта не было. Новейшие на тот момент 50-мм противотанковые пушки Pak-38 поступили лишь в каждую четвертую пехотную дивизию Восточного фронта, да и то в количестве 2 единицы на пехотный полк. Это позволяло подбить несколько «блуждающих» танков, но отразить собственными силами массированную атаку Т-34 и КВ пехотная дивизия вермахта не могла.

«Противотанковая оборона, без сомнения, является самой печальной главой в истории немецкой пехоты. Путь страданий немецкой пехоты в борьбе против русских танков Т-34 идет от 37-мм противотанкового орудия, прозванного в армии «колотушкой», через 50-мм к 75-мм противотанковой пушке на механической тяге. Видимо, так и останется до конца неизвестным, почему в течение трех с половиной лет с момента первого появления танка Т-34 в августе 1941 г. до апреля 1945 г. не было создано приемлемого противотанкового средства пехоты». [63]

В этой известной цитате из книги Миддельдорфа много примечательного, в частности — слова о том, что танки Т-34 якобы появились на фронте лишь в августе 41-го (то есть без малого тысяча таких танков, находившихся в июне в западных округах, оказалась незамеченной). Что же касается затянувшегося на долгие годы перевооружения пехоты адекватной противотанковой пушкой, то одной из причин такого провала стала попытка решить проблему «просто и быстро» — совершенствованием снаряда к имеющимся малокалиберным орудиям ПТО.