Мышеловка на три персоны - Наталья Александрова

Этот аргумент сыграл свою роль. Катя посуровела и решительно заявила:

— Тогда пойдём! Только сначала выпьем чаю! Я ужасно проголодалась, и у меня просто не хватит сил на физическую работу!

— Какая уж там физическая работа, — проворчала Ирина, — всего-то и надо — подняться на четвёртый этаж и проверить пару ящиков! А до твоего дома нас левак довезёт!

— А какие огромные нервные затраты! Нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются…

— Ладно, черт с тобой! Пей чай, только быстро!

Катя повеселела и направилась на кухню. Яша, разумеется, увязался за ней и устроился под столом, тихонько поскуливая и бросая на Катю преданные взгляды.

— Вымогатель! — пристыдила его Ирина, но кокер сделал вид, что не слышит хозяйку.

— Да, кстати, — проговорила Катя, разрезая оставшуюся половину торта пополам, — ты подумала, в чем мы пойдём на дело?

— В чем? — переспросила Ирина. — Да в том же самом, в чем ходим обычно.

— Я на тебя поражаюсь! — воскликнула Катя с полным ртом. — То ты целый час внушаешь мне, как важно правильно одеваться, и заставляешь перебрать весь гардероб, а то легкомысленно относишься к такому важному вопросу! На такие операции все идут в специальных чёрных костюмах, чтобы стать незаметными в темноте, и в масках с прорезями для глаз…

— Катька, — Ирина расхохоталась, — где ты насмотрелась дурацких боевиков? Вроде телевизор почти никогда не смотришь! Прикинь, как дико мы будем выглядеть в таких маскарадных костюмах!

Она хотела добавить, что особенно глупо будет выглядеть сама Катерина, благодаря своим габаритам, но удержалась.

— Представь, если нас в таком виде заметит кто-то из соседей! Сразу будет ясно, что мы задумали что-то противозаконное. А так — идём себе по своим делам, кому какое дело… и вообще, дожёвывай скорее свой торт, нам пора идти!

С этими словами Ирина демонстративно убрала в холодильник четверть торта.

Катя бросила печальный взгляд на холодильник и поднялась из-за стола.

* * *

До Катиного дома подруг довёз жизнерадостный «бомбист» лет тридцати, который всю дорогу распинался про то, какой он ловкий, удачливый и толковый.

— Вот хоть взять, что я по ночам работаю, — говорил парень, притормаживая перед светофором, — так это хорошо! Просто одно удовольствие! Ночью тебе ни пробок, ни заторов… днём я вас вёз бы часа полтора, а сейчас за двадцать минут доберёмся, а деньги те же… я за ночь заработаю как днём за неделю! Опять же ночью ментов не в пример меньше… хотя тоже можно напороться! — он покосился на скучающего на посту полусонного гаишника.

— А не страшно ночью? — поинтересовалась Ирина для поддержания разговора. — Люди ведь разные попадаются!

— А ты с моё поезди — научишься в людях разбираться! — назидательно ответил водитель, подняв палец. — Он только ещё руку поднял, а я уж знаю — можно останавливаться или нет! Наркомана, к примеру, издалека видать. Он чахлый, бледный, сутулый, трясётся, глаза красные…

— Как же вы ночью глаза его разглядите?

— А я только в светлом месте пассажиров беру, под фонарём. Если он в темноте прячется, ясное дело, что ничего хорошего у него на уме… хотя, конечно, и на свету нарваться можно. Вот друган мой, Геша, остановился раз, девчонку подсадил, с виду лет пятнадцати, цветочек ненюханый… косичка, юбочка, портфельчик… ему бы сразу сообразить — что она ночью в таком виде делает? Тот ещё цветочек оказался… села к нему в машину, только Геша отвернулся — портфельчиком своим по голове… а там у неё кирпич, что ли, был… В общем, Геша через час в себя пришёл — ни денег, ни магнитолы… хорошо ещё, голову не проломила!

Закончив рассказ, водитель помрачнел и боязливо покосился на сумку в руках Ирины. К счастью, они уже подъехали к Катиному дому. Подруги расплатились и выбрались из машины.

— Если бы он знал, на какое дело мы идём! — прошептала Катя, проводив машину взглядом.

— Спокойно, — одёрнула её Ирина, — лучше оглядись по сторонам.

На улице было тихо и безлюдно. Случайный прохожий промелькнул в дальнем конце переулка и свернул за угол. Катя запрокинула голову и прошептала:

— В окнах у неё темно!

— Конечно темно! — подтвердила Ирина. — А что ты шепчешь?

— Да ночь все-таки… как-то неуютно, — и Катерина зябко поёжилась, — может, отложим операцию? Какое-то у меня нехорошее предчувствие!

— Вечно у тебя предчувствия! Ничего не будем откладывать, тебя ещё раз на дело подвигнуть — это мне не под силу! И вообще, вспомни — твой муж сейчас томится в заключении!

Катя охнула и первой ворвалась в подъезд. Задержавшись на площадке первого этажа, она обвязала лицо ярким шёлковым платком в крупных цветах. Ирина с сомнением посмотрела на подругу, но возражать не стала. Больше того, она последовала её примеру, только платочек был поскромнее — синий в горошек.

Поднявшись на четвёртый этаж, подруги остановились перед запертой дверью.

— Ой, — прошептала Катя, — а как же мы сюда попадём? Я об этом как-то не подумала!

— Зато я подумала, — вполголоса ответила Ирина и вытащила из сумки что-то вроде вязального крючка.

— Ой, а что это? — Катерина изумлённо округлила глаза. — Неужели настоящая отмычка?

— Конечно, — спокойно отозвалась Ирина, склонившись над замком, — зря я, что ли, детективы пишу?

— А правда, где ты её взяла?

У нас в доме есть слесарь, который приходит, когда кто-нибудь случайно дверь захлопнет или замок сломается. Пьяница, конечно, но руки золотые. Вот я у него эту отмычку и выпросила… во временное пользование. Сказала, что от дачи ключ потеряла. Ну он и отмычку мне дал, и даже показал, как пользоваться. Не даром, конечно, пришлось ему две бутылки водки хорошей купить, да ещё и закуски… но оно того стоило! — И Ирина с победным видом открыла дверь. — Хорошо, что замок самый простой, ригельный!

Подруги бесшумно проникли в тёмную квартиру. Ирина пошарила на стене возле входа, послышался какой-то скрип.

— Что ты такое делаешь? — испуганно прошептала Катя.

— На всякий случай пробки вывернула… а то кто-нибудь войдёт, включит свет… представляешь? А так мы в темноте сможем ускользнуть…

Ответом на эти слова стал тихий ритмичный стук: это застучали от страха Катины зубы.

— Возьми себя в руки! — прошептала Ирина и крадучись двинулась вперёд.

Летом в нашем городе ночи светлые, но в старой квартире царила почти полная темнота. Наткнувшись на какой-то твёрдый предмет, Ирина шёпотом чертыхнулась и включила карманный фонарик. Луч вырвал из темноты голые серые стены, пополз по ним и остановился на дверцах резного дубового комода.

— Вот он, — прошипела Ирина, — кто-то ящики обратно вставил, порядок навёл! Ну давай, приступаем к основной части операции!

Надо же, — прошептала у неё за спиной Катя, — у Мурзикиных ведь точно такой же комод в прихожей стоял… Мария Николаевна в нем разную ерунду хранила… просто один к одному! Интересно, зачем они шило на мыло меняли? Это ведь сколько труда ушло — тот шкаф на помойку вынести, этот на его место втащить…

Ирина выдвинула нижний ящик и склонилась над его содержимым.

— И правда одни уставы… зачем хранить несколько ящиков уставов? — пробормотала она, перебрав десяток одинаковых книжечек. — И кому эти уставы могли понадобиться?

— Ну ты ведь тоже каждый раз получаешь в издательстве штук двадцать авторских экземпляров своих книг, — ехидно заметила Катя, вытаскивая одну из брошюрок и перелистывая её, — может, покойному мужу Ирины Сергеевны тоже полагались авторские экземпляры…

— Ну я их потом раздариваю знакомым, — отозвалась Ирина, выдвигая следующий ящик, — вам с Жанкой в частности. Потом, я все-таки получаю двадцать экземпляров, а здесь этих уставов сотни… и кроме того, я надеюсь, что мои романы поинтереснее устава караульной службы…

— Не скажи, — прошептала Катя, поднося открытую книжечку к свету, — здесь тоже много интересного, вот послушай:

«При посещении туалета военнослужащий должен принимать основную позу, изображённую на рисунке сорок шестом… при этом следует для сохранения равновесия держаться левой рукой за ручку, обозначенную на рисунке буквой В…»

— Тише! — прошипела Ирина, схватив подругу за руку, и выключила фонарик.

В глубине квартиры послышался шорох, скрип, затем тихое недовольное бормотание.

— Ой! — пискнула Катя, прижавшись к Ирине. — Я сейчас умру! Это она, Ирина Сергеевна!

— Не болтай глупостей, — шёпотом ответила Ирина, тем не менее медленно отступая к дверям, — и вообще не болтай, если не хочешь загреметь на нары вслед за своим Валиком!

В дальнем конце коридора появилось слабое колеблющееся свечение. Катя сжала Иринину руку и закусила губу, чтобы не закричать от страха.

Свечение становилось все ярче, и наконец в дверном проёме показалась свечка, сжатая в тощей старушечьей руке. Свечка медленно выплыла в коридор, и в её неровном свете проступили черты лица, удивительно похожего на бабушку с коробки молока «Хуторок в степи». Старуха была облачена в длинный фланелевый халат, усеянный мелкими цветочками. Цвет этого халата трудно было разглядеть при скудном дрожащем свете. Старуха что-то сердито ворчала себе под нос.