Любовь черного лорда - Энн Стюарт

И в эту самую минуту Эмма услышала приближающиеся шаги. Дверь в библиотеке была одна, и девушка бросилась к окну. Медлить она не стала. К тому времени, когда дверь распахнулась, Эмма уже стояла на заснеженной мостовой.

Спрыгнула она прямо в снег, и подол платья мгновенно намок. Ботинки промокли через несколько секунд. Эмма поплотнее запахнулась в плащ графа Киллорана. Увы, ее худшие ожидания оправдались — согреться в нем было невозможно.

Ледяной порыв ветра ударил девушке в лицо, заставив на мгновение пожалеть об уютной комнате и теплом покрывале на диване. Но стоило ей вспомнить холодные глаза хозяина того и другого, как сожалений словно не бывало. Собравшись с духом, Эмма Ланголет шагнула вперед.

Прислонившись к оконной раме, Киллоран рассеянно смотрел, как высокая фигура, закутанная в его собственный плащ, исчезает в снежной круговерти.

Он бросил взгляд на столик. Бриллиантовая застежка исчезла. Вполне возможно, не только эта безделушка, подумал Киллоран и еле заметно улыбнулся. Другой бы на его месте такого не потерпел. Другой бы бросился за воровкой — и убийцей! — или как минимум послал за ней слуг, чтобы те вернули ему украденное. Джеймс Киллоран не собирался ничего этого делать.

Теперь уже эта девушка не просто забавляла графа. Она его восхищала. Очевидно, что у нее была необычайно сильная жажда жизни, причем жизни честной, порядочной. Она не ударилась в истерику, убив собственного дядюшку, посягнувшего на добродетель племянницы. Правда, потом эта самая племянница упала в обморок при виде своей второй жертвы, на сей раз ожившей, — она ведь была уверена в том, что раскроила кочергой череп негоднику, покусившемуся на то же самое сокровище. Впрочем, Киллоран подозревал, что на самом деле настоящим ударом для рыжеволосой фурии стало его собственное появление, а отнюдь не воскресение Фредерика Варьенна.

Потом она стащила его бриллиантовую застежку и плащ и выпрыгнула в окно, чтобы оказаться на заснеженной мостовой. Судя по всему, эта девица на редкость ловка, вынослива и смекалиста. Так почему бы не позволить ей уйти? Предсказать ее поведение невозможно. Предположим, он бы приказал слугам привести ее назад. Кто поручится за то, что рыжая не проткнет его шпагой или не огреет кочергой?

Киллоран невольно развеселился. С тех самых пор, как он вышел победителем из нескольких дуэлей подряд, никто не пытался убить его. Сложилось мнение, что графу дьявольски везет в поединках, и потому бросить ему вызов охотников не находилось.

Конечно, в последнее время его немало развлекал Натаниэль своими возвышенными идеалами. Впрочем, он то забавлял Киллорана, то раздражал. И все же, при всех своих нелепых представлениях о том, что есть жизнь, Натаниэль Хепберн был в большей мере мужчиной и мог претендовать на расположение графа, чем любой лондонский аристократ, считавший себя другом Киллорана.

Интереснее Натаниэля была разве что рыжеволосая убийца, с которой судьба свела его уже два раза. Об этом стоило поразмыслить. Киллоран верил, что встретился с этой девушкой не случайно и они наверняка увидятся еще. В последние пять лет только одному человеку удавалось вывести Киллорана из привычного состояния апатии, безразличия и скуки. Имя этого человека было Джаспер. Лорд Джаспер Дарнли.

У Киллорана к нему был давний счет. Побалуй, Дарнли пора нанести решающий удар. И, пожалуй, та, что ушла в ночь в его плаще, прихватив с собой его бриллиантовую пряжку, может стать в этой игре отличной фигурой. О, это будет тонкая игра.

Киллоран не сомневался, что Дарнли, увидев эту девушку, мгновенно воспылает желанием. На это он и сделает ставку. Впрочем, нет. Пусть «мисс Браун» идет, куда хочет.

Тем временем Эмма добралась до ограды. Киллоран с трудом мог разглядеть ее сквозь метель. В такую погоду ее тонкие ботинки наверняка уже промокли, как, впрочем, и дешевое платье. Атласный плащ — тоже не самая хорошая защита от ветра и снега.

А что, если девушка замерзнет до смерти неподалеку от его дома? Пожалуй, сие вызовет интерес. Начнут шептаться о том, что это, должно быть, его новая служанка. Негодяй Киллоран соблазнил бедняжку, а потом бросил… Или дальняя родственница, которой мерзавец отказал в приюте и куске хлеба. Люди охотно поверят всему и будут правы: он действительно мог сделать и то и другое.

В любом случае девушка обречена. Если ее не остановят снег и ветер, это наверняка сделает кто-нибудь из обитателей лондонских трущоб или какой-нибудь богатый бездельник. Киллоран понятия не имел, как эта девица жила раньше, но сегодня одного взгляда на ее бледное лицо было достаточно, чтобы понять: сил у нее почти не осталось.

Если он не вернет девушку и не поможет ей, рыжую ждут большие испытания.

Но какое дело до этого ему? Бессердечный подлец, репутацию которого он сам себе создал, наверняка предоставил бы все на усмотрение судьбы. Он и так уже дважды спасал эту девицу, а сейчас она к тому же его обокрала. Да и на улице холодно. Только сентиментальный глупец отправится в такую погоду за бездомной девчонкой.

Киллоран отошел от окна и налил себе бренди.

Ноги Эммы окоченели. Ей и раньше приходилось мерзнуть, но чтобы так… Казалось бы, все ощущения уже давно должны были исчезнуть, но ступни болели невыносимо — каждый шаг превращался в настоящую пытку. И все же она упорно шла вперед.

Ветер растрепал волосы Эммы, и теперь они били ее по лицу. На ресницах она ощущала застывшие слезинки. Над городом, должно быть, уже всходило солнце, но сейчас Эмма Ланголет не видела ровным счетом ничего.

Она где-то слышала, что замерзнуть совсем не страшно. Эмма не помнила, кто и когда говорил это: рассказ просто хранился у нее в памяти, как хранятся порой в доме ненужные вещи. Сейчас девушке, как никогда, хотелось бы поверить услышанному, поскольку собственные ощущения свидетельствовали об обратном.

Эмма даже не понимала, вышла ли она за пределы сада, но какое это теперь, на пороге смерти, имело значение? Девушка сделала еще шаг и всем телом ударилась обо что-то твердое. Она в изнеможении опустилась на колени. Должно быть, это ограда, решила Эмма, прижимаясь к ней. Решетка не могла закрыть ее от снега, но девушке было уже все равно. Единственное, чего она сейчас хотела, — быстро и безболезненно умереть.

Эмма не собиралась плакать: на лице у нее и так была чуть ли не ледяная корка. Ее трясло от холода, зубы выбивали дрожь, так что надвигающуюся смерть девушка ждала как избавление от страданий. Да скоро ли наступит конец? Она уже достаточно натерпелась…

Он вынырнул из снежного вихря так внезапно, что у Эммы не было ни малейшего шанса убежать, даже если бы она могла двигаться. Только что она была совсем одна — ледяная статуя, и вот уже сильные руки схватили ее и попытались поставить на ноги.