Девушка: В одиночку - Пирс Блейк

– Как раз только что закончили. Это займет пару минут.

– Хорошо. Они нашли пулю? И что это, черт возьми, за запах?

– А вы как думаете? – спросил Харрис. – Это трупный запах, мэм.

«Я точно знаю, что это за запах», – сказала Элла сама себе, но после той взбучки, что устроила ей Рипли, она решила, что не стоит сейчас вмешиваться. Она не хотела еще больше злить Рипли, выдвигая необоснованные теории. Страх еще раз получить выговор, да еще и при свидетелях, заставил ее молчать. Она вспомнила о школьных днях, когда она мгновенно решила задачу на доске, но вынуждена была ждать, пока весь класс с ней разберется, чтобы она могла поднять руку. Это раздражало, но она убедила себя, что когда-нибудь настанет ее время заговорить. Она видела, что Рипли уже сделала кое-какие выводы касательно тела перед ними, судя по ее недоверчивому взгляду. Элла вспомнила, как Рипли разнесла в пух и прах ее предыдущие теории, и не хотела, чтобы это повторилось.

– Нет, дело не в этом. Это что-то другое.

– Думаю, это выяснится в отчете криминалистов. Что скажете, агенты? – спросил Харрис.

Рипли встала и достала свой блокнот.

– Вся эта сцена – один большой средний палец, адресованный нам. Этот парень знает, что мы у него на хвосте, и он показывает нам, на что способен.

– С чего вы взяли? – спросил Харрис.

– Судя по отсутствию крови в других местах, жертву убили прямо здесь, на диване. Это значит одно из двух. Либо убийца пробрался незамеченным и неожиданно напал на жертву, скрутив ее и не дав покинуть диван. Либо он втерся в доверие к жертве настолько, чтобы выполнить свой план, сидя рядом с ней. Оба сценария говорят об организованности, навыках межличностной коммуникации и манипуляции. Он также заявил в полицию сам, чего не делал в прошлый раз. Он хочет, чтобы мы были здесь. Он хочет, чтобы мы восхитились его творением.

Один из криминалистов вошел в комнату и передал Харрису папку-планшет. Элла не могла разобрать, мужчина или женщина прячется под маской.

– Мазок готов, сэр. В организме обнаружено высокое содержание алкоголя, а также значительные следы гидроксибутирата на слизистой щеки.

Харрис просмотрел заметки, перевернув пару страниц.

– Понятно. А что это значит на обычном языке?

– Изнасилование на свидании, – вмешалась Рипли. – Жертву накачали наркотиками.

– Накачали?

– Вероятнее всего, подмешали. Скорее всего, убийца бросил таблетку в напиток – это наиболее эффективный и действенный способ отравить человека гидроксибутиратом.

– Что ж, я отправил офицеров на поиски людей, которые знали этого парня. Жена, девушка, друзья, родные.

– У него не было девушки, – сказала Рипли. – Он гей и одинок. Он мог встретить убийцу в баре, и они могли прийти сюда вместе. Начните с бара.

Рипли повернулась к Элле.

– Новенькая? Ты что-то притихла. Что скажешь об этом?

– Просто пытаюсь осознать все.

– Послушай, я сказала, что ты можешь делиться своими мыслями со мной и Харрисом. Мы здесь одни, так что выкладывай.

Пришло время добавить недостающий фрагмент пазла. Но она не ожидала, что Рипли примет его к сведению.

– Прежде всего, я не думаю, что жертву застрелили, – Элла подошла и провела пальцем около раны на виске жертвы.

– Нет?

– Однозначно нет. Я думаю, он использовал перфоратор, чтобы просверлить это отверстие.

Харрис пробубнил что-то невнятное.

– Не хочется признавать, но все может быть. Меня уже ничто в поведении этого типа не удивит. Не говоря уже о том, что в отчете сказано, что на голове парня не найдено выходного отверстия. Если, конечно, убийца не стрелял с расстояния мили, в голове жертвы должно быть как минимум две дырки.

Рипли задумалась.

– Интересно. Отверстие определенно небольшое, но его сложно рассмотреть из-за свернувшейся крови.

– А запах, о котором вы спрашивали? – продолжила Элла. – Думаю, это кислота или отбеливатель. Наш убийца просверлил в голове жертвы дырку и заполнил ее какой-то жидкостью.

Харрис скривился. Он покачал головой.

– Зачем, черт побери?

– Потому что именно это сделал Джеффри Дамер с двумя своими жертвами в восьмидесятых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Дамер? Псих из Висконсина? Я не слышал это имя уже много лет.

– Дамер был одержим идеей создания зомби из человека. Он думал, что сможет сделать это, закачав соляную кислоту в череп жертвы, но, очевидно, это не сработало.

– Еще одна теория о подражателе? – сказала Рипли.

– Образ действий идентичен. Наш убийца встречает темнокожего гея в баре и идет с ним домой. Затем он накачивает его алкоголем, подсыпает наркотики и сверлит в его голове отверстие, пока тот еще жив. После этого он вливает внутрь любую жидкость, которая у него имеется. Все сходится, до последней детали.

 Рипли потерла лоб кончиками пальцев. Элла ожидала возражений.

– Точно, – сказала Рипли. – Я поняла. Запах. Это антифриз.

У Эллы и Харриса ушло несколько секунд, чтобы соединить ниточки. Они оба поняли.

– Господи, – сказал Харрис. – Тот антифриз, который он взял в строительном магазине.

– Весьма вероятно, но точно неизвестно.

Затем Элла подумала кое о чем. Это была еще одна закономерность, которую ее подсознание вывело из увиденного ею за короткую жизнь. Она вспомнила о преступлениях Дамера, о расчленениях, о каннибализме, о фотографиях, сделанных им.

– То есть мы можем с уверенностью сказать, что это тот же парень, который убил мисс Хартвелл? – спросил Харрис. – Ненавижу искать позитив в таких делах, но это правда хорошо.

– Опять же, мы не можем сказать с абсолютной уверенностью, но я бы сказала, что это возможно.

Рипли сфотографировала тело Шона Келли на свой телефон. Она набрала номер, но тут вмешалась Элла.

– Шериф, криминалисты все здесь обыскали?

– Еще нет. Это следующий пункт плана. А что?

– Я думаю, что знаю, как найти доказательства, что это сделал один и тот же преступник.

Рипли и Харрис повернулись к ней.

– Внимательно слушаем, – сказала Рипли.

– В других убийствах присутствуют наиболее известные элементы каждого из серийных убийц. Дамер влил кислоту только двум своим жертвам. Он куда более известен другими вещами.

– Например?

– Он хранил части тел как трофеи.

Рипли снова посмотрела на жертву.

– Но тут все части тела на месте, новенькая.

Элла надеялась, что провела правильные параллели. Казалось, Рипли начинает склоняться к ее теории, и ей не хотелось, чтобы энтузиазм агента погас.

– Так и есть. Может, и не у этой жертвы, но у других некоторых частей не хватает.

Она рванулась на кухню, щедро обставленную мебелью в деревенском стиле, и остановилась перед холодильником. Рипли и Харрис последовали за ней.

– Видите эти фотографии? – спросила Элла, указывая на снимки вокруг ручки на двери. – Я думала, они расположены так из эстетических соображений, но нет.

Рипли отошла на шаг, чтобы четче рассмотреть картину.

– Они расположены в форме вопросительного знака.

– Именно. Он привел нас сюда. Дамер хранил некоторые части тел в холодильниках.

– Да вы издеваетесь, – сказал Харрис.

– Позовите сюда криминалистов, – прокричал он из задней двери.

Шериф вернулся к холодильнику и открыл его. Все было обыденно: две бутылки молока, консервы для кота, овощи, масло. Харрис доставал продукты один за другим, пока не добрался до большой пластиковой коробки, зажатой в нижнем левом углу холодильника. Стенки были испачканы, из-за чего нельзя было рассмотреть содержимое.

Но Элла точно знала, что внутри. Рипли и Харрис тоже поняли это. Харрис поднял крышку – и комната наполнилась тошнотворным запахом. Это был запах залежавшегося трупа, который днями гнил, прежде чем его переместили в новое место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Элла увидела это в глазах Рипли. Ее теория была верна, и Рипли выглядела так, словно тоже была убеждена в этом.

Харрис раскрыл рот в удивлении.

– Матерь божья. Что это за чертовщина?