Сорвать маску - Маргарет Макфи

— Я его отнесу наверх, мэм, — вызвался Джеммел.

Арчи весил немало, и Арабелла испугалась, что дворецкий не справится с этой задачей. Однако она решила не оскорблять старого слугу, высказывая это соображение, и только благодарно улыбнулась:

— Спасибо.

И, расправив юбки, направилась в гостиную к Доминику.

Арабелла, немного запыхавшись, наконец, появилась в дверях.

— Извини, — произнес Доминик. — Я помешал?

— Вовсе нет, — отозвалась она. — Я почти закончила ужинать, когда услышала, что ты приехал.

— Я не хотел прерывать твой ужин. Ничего срочного, мне просто хотелось переговорить с тобой. Давай вернемся в столовую, побеседовать можно и там.

— Нет, это совершенно не обязательно. — Арабелла с ужасом подумала о лентах, по-прежнему украшавших каминную полку, о трех приборах на столе и незаконченном ужине... и о матери и сыне, оставшихся внутри. — Кроме того, боюсь, у меня пропал аппетит.

Доминик напряженно замер, услышав это, но, когда его взгляд скользнул по ее лицу, он не увидел в синих глазах ни презрения, ни насмешки.

Заметив, как ее гость изменился в лице, Арабелла поспешно произнесла:

— Я не хотела сказать... Я имела в виду...

Доминик удивленно посмотрел на свою собеседницу. Ни тени холодной сдержанности и принужденности, к которым он успел привыкнуть. Она внезапно превратилась в ту Арабеллу, которую Доминик знал и любил. Никогда еще навязанная ей роль любовницы не казалась ему такой отвратительной, вместе с тем он не мог отвести от нее взгляда.

— Я приехал, чтобы предложить тебе поехать вместе со мной на вечер в Воксхолл-Гарденс. Принц Уэльский устраивает бал-маскарад, и я обязан явиться туда. Поскольку все будут в костюмах... маска скроет твое лицо, никто не узнает, кто под ней. И возможно, тебе бы хотелось для разнообразия провести вечер не за рукоделием.

Арабелла открыла рот, собираясь что-то сказать, затем снова закрыла. И на ее лицо словно вернулась прежняя равнодушная маска.

Они посмотрели друг на друга.

— Можешь подумать об этом, Арабелла. Пожалуйста, сообщи мне о своем решении.

Доминик положил приглашение на столик и направился к выходу.

— Подожди! — Она шагнула вперед, умоляюще протянув руку. — Пожалуйста!

Доминик остановился и вопросительно взглянул на Арабеллу.

— Я бы очень хотела пойти с тобой на маскарад в Воксхолл.

Напряжение, охватившее его, немного ослабло.

— Спасибо, — произнес он, кивнув. — Что ж, в таком случае я тебя оставлю — возвращайся к ужину.

Поклонившись, Доминик отвернулся.

— Доминик! — В ее голосе прозвучала неприкрытая мольба, которой раньше не было. — Ты не можешь ненадолго задержаться?

Он снова оглянулся, едва смея верить в такую внезапную перемену.

Арабелла указала на диван:

— Давай присядем и поговорим немного.

Выражение ее лица было вполне серьезным, и Доминик не смог отказать. Кроме того, если она хотела поговорить, он был готов слушать. Возможно, Арабелла наконец ответит на вопрос, который Доминик задавал себе каждый день на протяжении последних шести лет.

— Расскажи мне, как прошел твой день.

Он чувствовал, что Арабелла нервничает, видел, как облизывает пересохшие губы, напряженно сжимает пальцы.

— Ты действительно хочешь знать, как я провел время?

— Да. Мне интересно. Ты ничего не рассказывал мне о своей жизни.

Она присела на краешек зеленого дивана.

— Ты же не спрашивала, — отозвался Доминик, опустившись рядом.

— В таком случае я слишком несерьезно отнеслась к своим обязанностям, — улыбнулась Арабелла.

Доминик не мог не заметить, что глаза ее при этом оставались серьезными.

Арабелла вцепилась пальцами в край дивана. Он нежно коснулся ее руки.

— Я не хочу, чтобы ты задавала эти вопросы из чувства долга, — тихо произнес Доминик.

Их взгляды встретились, и улыбка сошла с ее лица.

В коридоре раздался грохот, и Арабелла тут же вскочила.

— Что такое?..

Доминик тоже поднялся и направился к двери с намерением выяснить, что происходит.

Но Арабелла уже загородила ему дорогу:

— Джеммел немного неуклюж. Прошу тебя, не будь с ним слишком суров, умоляю!

Она побледнела и, казалось, была серьезно напугана.

— Я не собираюсь никого наказывать, Арабелла. Я хочу только убедиться, что ничего страшного не случилось.

— Доминик...

Она шагнула к нему. В ее глазах Доминик с легкостью прочел напряжение и неуверенность. Арабелла медленно протянула руку и коснулась кончиками пальцев его лица.

И все вокруг замерло.

Арабелла погладила его по щеке, словно желая убедиться, что перед ней действительно Доминик.

Он задержал дыхание, боясь шевельнуться.

Тонкие пальцы, холодные как лед, погладили ровный нос, коснулись щеки, подбородка, прошлись в другую сторону и вернулись к ямочке.

Доминик не отрывал взгляда от ее глаз, наблюдая за тем, как они следят за движениями пальцев.

А затем они медленно поднялись выше...

Он напрягся всем телом.

И еще выше...

Дыхание сбилось.

Наконец она коснулась его губ и замерла. Ее прикосновение было легким, как перышко, пальцы едва заметно дрожали.

Доминик перестал думать и ответил единственным доступным ему способом — поцеловал эти тонкие, хрупкие пальчики, каждый по очереди. А когда она оказалась в его объятиях, прильнув всем телом, прижался к ее губам, и ничего более естественного в этот миг сделать было нельзя.

Арабелла целовала его, забыв, что делает это только для того, чтобы Доминик не увидел Арчи и ее мать. Она целовала его, и весь мир перестал существовать. Доминик обнимал ее и ласкал так, словно и впрямь испытывал любовь. Циничный герцог внезапно стал тем человеком, которого она знала и любила. И в этот миг, чувствуя частое биение его сердца под ладонью, ощущая силу и тепло мускулистого тела, Арабелла словно вернулась в прошлое, превратившись в девятнадцатилетнюю девушку. Он ласкал ее губы своими, она верила в иллюзию любви и защиты. Обвила его шею руками, отдаваясь поцелую, скользя по волнам страсти, желая большего. Все эти годы, проведенные в разлуке, ее сердце упорно рвалось к Доминику, не желая забывать его.

«Ложь, сплошная ложь», — внушал внутренний голос. И Арабелла внезапно вспомнила, как Доминик обошелся с ней. Подумала о сыне, который рос без отца. Воспоминания мгновенно остудили страсть, словно ей на голову вылили ведро с ледяной водой.

Арабелла отшатнулась, прижав руку к губам, преисполненная отвращения к самой себе и своим действиям.