Малиновка поёт лишь о любви... (СИ) - Лакомка Ната

- Неужели ты и вправду меня отшлепаешь? – промурлыкала Дьюлла и вдруг обняла его за шею, притягивая к себе, и попыталась поцеловать в губы.

Рик рванулся прочь, понимая, что еще чуть-чуть – и потеряет самообладание, но Дьюлла не отпустила, все крепче прижимаясь грудью к его груди.

- Не сердись, - шептала она, пытаясь поцеловать его, - сегодня твой праздник, и я не хочу, чтобы ты сердился. Давай поцелуемся… в знак примирения?..

Ему все же удалось разжать ее руки и увернуться от алых, ищущих губ, но в тот самый момент, когда он поднимался с кровати, халат распахнулся, и взгляд Дьюллы немедленно скользнул по телу Рика – сверху вниз. Разумеется, она все увидела.

Рик запахнул края халата, молясь, чтобы у кузины хватило такта промолчать и уйти подобру-поздорову. Но молитвы его не были услышаны, потому что Дьюлла посмотрела на брата глазами, полными восхищения.

- О-о, Рик!.. – прошептала она хрипло. – Ты такой красивый! Ты красивее статуй из зимнего сада! Можно, я еще посмотрю? – и она потянулась, чтобы приподнять полу халата.

Рик отпрянул от кровати так стремительно, что Дьюлла не удержалась, промахнувшись, и почти свалилась с постели, успев опереться ладонью об пол. Рубашка задралась до тех пор, что еще чуть-чуть – и покажутся аппетитные булочки.

- Вон! – Рик схватил кузину за руку повыше локтя и поволок к выходу.

Нежная барышня хохотала, визжала и брыкалась, а когда он распахнул двери, уцепилась за косяк.

- Знаешь, о чем я подумала? – спросила она, прежде чем он вытолкал ее из комнаты: - Я очень тебя люблю, и ты меня любишь – почему бы нам не пожениться?

Задвинув засов, Рик прислонился к двери лбом, закрывая глаза и пытаясь успокоиться и отдышаться. Надо думать, святой Вальдерик решил славно позабавиться, устроив ему такой подарок в именинный день.

18. Как купание превращается в пытку

«Почему бы нам не пожениться?»

Эти слова звенели в голове Рика, заставляя напрочь позабыть обо всем остальном. Пожениться! Жениться на кузине?! Немыслимо, невозможно, скандал, отлучение от церкви… Но воображение уже дорисовывало свадебную церемонию, и пир, когда Дьюлла сидит рядом с ним в венке из белых роз, а потом – самое немыслимое и сводящее с ума! – она в постели, распахивает ему объятия.

Рик со стоном потряс головой.

Теперь понятно, почему отец прятал эту птицу-малиновку. Она свела с ума даже собственного брата, что бы произошло с другими мужчинами?

Конечно, перед завтраком он постарался объяснить Дьюлле, что брак между ними невозможен, потому что они – близкие родственники, и Дьюлла искренне огорчилась, но тут же забыла обо всем, потому что к столу подали слоеные пирожки с дичью.

«Она еще ребенок, - убеждал себя Рик, глядя, как Дьюлла ловко орудует ножом и вилкой, расправляясь с очередным пирожком, - ребенок, который не понимает другой любви, кроме родственной. У нее не было никого, кому она могла доверять, и вот появился я. И то, что она понимает, как любовь - это благодарность за доброту. Однажды появится мужчина, на которого она посмотрит – и расправит крылья, чтобы улететь следом за ним».

Сердце его сжималось при одной мысли, что придется отдать ее другому. Что за наваждение?! Он готов был высечь самого себя, лишь бы избавиться от греховных мыслей. Пытался молиться, чтобы избежать искушения – честно пытался, но одно появление Дьюллы разбивало в прах все его высокоморальные настрои.

Вот и сейчас он смотрел, как она поправляет волосы, убирая локон, выбившийся из прически, как ласково улыбается, как маняще-притягательно двигаются ее губы, когда она дает распоряжения слугам – и понимал, что это - самое настоящее счастье. И ничего больше не надо было - только смотреть на Дьюллу-малиновку, слышать ее голос, наслаждаться ее обществом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К полудню он был распален так, что на нем впору было жарить бекон. Лучшим (и испытанным) средством в таких случаях всегда была холодная ванна, и Рик решил наведаться к озеру чаши, чтобы освежиться купанием и хоть немного охолонуть. Была, конечно, еще одна причина, почему он решил поплавать в озере, а не приказал слугам наполнить ванну. В озере Чаши он впервые увидел Дьюллу – обнаженную, под водопадом. И теперь хотел постоять там же, где она, чтобы хоть так ощутить причастность к ее телу.

Он хотел уехать незаметно, но в тот самый момент, когда готов был вскочить в седло, появилась пташка-малиновка и немедленно ухватила коня под уздцы.

- Сейчас самая жара, - сказал Дьюлла, похлопывая коня по атласной морде. – С чего это ты тебе не сидится дома, Рик?

- Уезжаю, - сказал Рик коротко.

- Куда? – немедленно спросила она. – Можно с тобой?

- Нет. Разве у тебя нет занятий?

- Я все сделала, - просияла она улыбкой. – Переписала текст, что задавал отец Ансельм, танцев сегодня не будет, так что я совершенно свободна!

- Тогда останешься дома, - распорядился Рик. – Есть еще чтение и вышивание.

- Несправедливо, - проворчала она, сразу повесив нос. – А куда ты поедешь?

- По важным делам, - Рик постарался сделать строгое лицо, но с Дьюллой ему никогда этого не удавалось.

Он быстро поцеловал ее в лоб, прощаясь, и погнал коня в лес – подальше от искушения, подальше от этой соблазнительницы, которая умеет сводить с ума, не прикладывая никаких усилий.

На берегу он разделся догола, побросав одежду, со вздохом облегчения нырнул в прохладную воду и размашисто поплыл к водопаду.

Холодная вода охлаждала тело и голову, но зато не имела никакой силы на сердце, и оно по-прежнему болезненно ныло.

Рик плавал, пока мышцы не налились свинцовой усталостью, а потом взобрался на камень, на котором стояла Дьюлла в день их первой встречи, и закрыл глаза, позволив струям воды ласкать его тело так же, как когда-то они ласкали Дьюллу – бесстыдно, игриво, всюду… Поневоле он воскресил в памяти то чудесное видение – девушку совершенной красоты, прикрытую лишь распущенными волосами.

- Рик! – раздалось вдруг над озером.

Едва не свалившись с камня, Рик открыл глаза и увидел у самой кромки воды Дьюллу. Уперев руки в бока, она зорко оглядывала озеро.

Повернувшись лицом к скале, Рик молился только о том, чтобы струи водопада скрыли его от взгляда Дьюллы.

Но легче было скрыться от смерти, чем от этой девчонки.

- Эй, я тебя вижу! – закричала она радостно. – Как вода?

Рик промолчал, и она снова заголосила на весь лес:

- Почему не отвечаешь? Вода хороша? Пожалуй, я тоже искупаюсь!

Отмалчиваться не было смысла.

- Вода ужасно холодная, - крикнул Рик ей в ответ. – Не вздумай сюда лезть!

Он был наивен, полагая, что она послушается. Не успел он и глазом моргнуть, как послышался всплеск, и вот уже Дьюлла вынырнула из воды, отбрасывая с лица прилипшие волосы. Она положила руки на камень, на котором только что стоял Рик, и смотрела, склонив голову к плечу.

- Ты можешь отвернуться? – попросил Рик, стоя спиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Зачем? – удивилась девушка. – Разве я чего-то не видела?

- Ну да, - разозлился Рик, - я и забыл, что ты уже все успела посмотреть.

- Почему ты злишься? – спросила она недоуменно. – Все видела, и мне все в тебе нравится. Ты очень красивый!

Эти слова окончательно добили Рика:

- Особенно моя спина красива, - сказал он резко.

- Глупый, - сказала Дьюлла, и голос ее дрогнул от нежности. – Причем тут твоя спина? Для меня ты – самый красивый мужчина на свете. Можно я тоже встану под струю?

И не дожидаясь разрешения, она подтянулась до пояса и забросила на камень ногу. Разумеется, забираясь в озеро, Дьюлла позаботилась сбросить с себя всю одежду – вплоть до нижней рубашки и штанов.