Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сбросила красный шелковый халатик с китайской вышивкой и опустилась передо мной на колени.
(Я решил слегка изменить сценарий, не представляя, к чему это может привести.)
– Руки!
Она с поклоном протягивает их перед собой. И я застегиваю кожаные наручники на запястьях. Преданно и покорно смотрит на меня. В лучах заката русые волосы отливают медью.
В фильме «Титаник» есть сцена, когда герой просит героиню закрыть глаза, перелезть через ограждение палубы и встать на мысу корабля, раскинув руки. Он держит ее за талию, и она словно летит над морем. Очень раскрученная сцена, на всех рекламных кадрах и плакатах, центральный эпизод, гвоздь программы и хит сезона.
В этой сцене мне чудится нечто Тематическое. Да, конечно, можно увидеть Тему в чем угодно, зависит от восприятия. Но это абсолютное доверие! Нижний также вверяет жизнь партнеру во время экшен.
Я не стал приказывать. Я поднял ее с колен и положил на кровать. Завел руки за голову и приковал к спинке второй парой наручников.
– Жди!
Вышел и закрыл дверь.
Жюстина терпеть не может, когда я оставляю ее одну связанной. Если уйти из дома на пару часов – это действительно опасно. Мало ли что! Потоп, пожар, короткое замыкание! Но я только на кухню продезинфицировать иглы. Десять минут. Правда, Жюстина об этом не знает.
Кипятить иглы нельзя, кипячение тупит. И я погружаю в спирт подарок Небесного Дока. Думаю, не все бэдээсэмщики такие аккуратисты, но меня Кабош основательно напугал всякими стафилококками. Впрочем, есть в Теме отдельные последователи рыцаря Леопольда фон Захер-Мазоха, имеющие индивидуальные плетки, чтобы не дай бог спидом не заразиться, если у Топа несколько боттомов и на всех один девайс. Микротрещины, знаете ли, на коже образуются, а он через кровь передается. На кнут презерватив не наденешь. Как говорится, если идешь к женщине – возьми с собой плеть… и не забудь ей отдать.
Звон наручников в соседней комнате.
– Государь?
Да сейчас приду. Так и подмывает пойти к входной двери и сделать вид, что ухожу: открыть и захлопнуть. Но нет. Так можно весь кайф сломать. Я предпочитаю заранее договариваться о значимых деталях экшен, хотя в случае Д/с это не является обязательным. Но у нас вариант смягченный или, возможно, просто романтизированный.
Возвращаюсь с готовыми иглами. Она улыбается, вздыхает с облегчением. Нахожу точку на бедре и вгоняю первую иглу…
Путешествие 2 (Посвящение)
Я на проселочной дороге, среди поля то ли пшеницы, то ли чего-то в этом духе. Впереди возвышаются горы. Зеленые, поросшие лесом. У обочины синие и желтые цветы.
На мне кожаный колет с металлическими пластинами и серебряным поясом. Черные кожаные штаны, высокие сапоги, короткий алый плащ через одно плечо и меч за спиною.
Иду пешком, и не потому, что беден. Этот путь я должен проделать пешком, в напоминание о том, что и у меня есть Господин, тот, который на небесах, и тот, который на земле, в напоминание о том, что я не всевластен. Таков обычай.
Я направляюсь в город, чтобы купить себе йалайти. Наконец-то я накопил денег. Мне двадцать лет, и я уже четыре года женат. Значит, есть та, что ждет меня дома, но до сих пор нет того, кто последует за мною на войну.
У подножия гор – деревня. Несколько деревянных домиков в зарослях садов. Было бы здорово найти йалайти в какой-нибудь из деревень. Здесь народ проще и беднее, чем в городе. Они будут рады продать йалайти небогатому рыцарю. Горожане, боюсь, фыркнут. Им бы кого побогаче да повлиятельнее, чтобы не только деньги выручить, но и связями обзавестись.
Но дело не только в деньгах. Здесь народ чище. Может быть, я и наивен, но до сих пор верю в честность поселян.
Увы, это не первая деревня. Мне предлагали йалайти в деревнях. Но ни один мне не понравился: этот груб, этот нерасторопен, этот просто неумен или некрасив. Я усмехнулся про себя: с таким скромным капиталом не следует быть столь разборчивым.
Ищу ворота со знаком. Солнечные блики играют на траве, у обочины пасется мелкая деревенская живность: птицы, похожие на наших кур и гусей. Я знаю, что здесь они называются по-другому, да и выглядят иначе, но отодвигаю эту память куда-то на задворки сознания. Мне это не важно да и не интересно.
Вот! Предпоследний дом. Я уж было потерял надежду.
Пучок стеблей тростника на воротах – символ покорности. Йалайти должен быть покорен Господину, как тростник покорен ветру. Здесь есть йалайти, и его хотят продать.
Стучу.
Ждать приходится недолго. К воротам идет статный мужчина в желтых одеждах и таком же покрывале на голове. Священник! Я вздохнул. Правильные черты лица, русая борода, серые глубокие глаза. Наверное, у него красивый лайти. Жаль! Я вряд ли смогу купить йалайти у священника.
Он с улыбкой кланяется.
– Радуйтесь, Господин!
Я отвечаю на поклон.
– Радуйтесь! Я рыцарь Айдзен Господина Тода.
– Я Рихей, раб Небесного Господина. Добро пожаловать! Заходите!
Идем мимо ветвей деревьев, гнущихся к земле под тяжестью яблок, которые не совсем яблоки. И я замечаю, что ряса у хозяина старая и застиранная, даже зашитая в паре мест чьими-то заботливыми руками. Может быть, и ничего. Видно, деревня бедная и священник небогат. А яблок здесь и так у всех полно. Не голодают, конечно. Но вряд ли часто видят серебро.
Над деревьями – шпиль, не золотой, как положено, облезший. Не заботятся о храме селяне. Мои предположения оправдываются.
На пороге нас встречает хозяйка, немолодая, но еще вполне привлекательная женщина.
– Радуйтесь, Господин!
Из-за ее плеча выглядывают задорные мордашки двух мальчишек лет двенадцати. А рядом и чуть позади стоит девочка годом постарше и с любопытством смотрит на меня.
Йалайти нет. И не должно быть. Он где-нибудь в дальней комнате: ждет, когда позовут прислуживать. Судьба йалайти только на первый взгляд печальна. Его продадут, и он станет рабом, да и дома его с малолетства готовят к рабскому званию. Но его купит рыцарь или торговец, и он станет членом семьи рыцаря или торговца и перейдет в другое сословие, а сыновья хозяина так и останутся крестьянами (в лучшем случае кто-то из них унаследует должность отца). Йалайти не называют сыном, отец говорит о нем «лайти», перевести это адекватно нельзя, потому что у землян только два пола, а не три.
– Пожалуйте к столу, Господин!
– Спасибо, хозяйка.
Стол грубый, срубленный из толстых досок. Но дерево отливает золотом и создает ощущение тепла и уюта. Возле стола низкие лавки, даже не стулья.
Я с поклоном сажусь. И вся семья рассаживается следом, священник с женой напротив меня.
– Я увидел на воротах тростник, – сказал я. – И решил просить о гостеприимстве. С вами ли еще ваш лайти, отец Рихей?
- История жизни венской проститутки, рассказанная ею самой - Жозефина Мутценбахер - Эротика
- Темная крепость (ЛП) - Шериз Синклер - Эротика
- 120 дней Содома, или Школа разврата - Маркиз Сад - Эротика
- 30 лет до нашей встречи - Игорь Викторович Бажан - Эротика, Секс / Эротика / Юмористическая проза
- Вырываясь на свободу - Шериз Синклер - Эротика
- После долго и счастливо (ЛП) - Лиезе Хлоя - Эротика
- Его сладкая месть (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Эротика
- Азиатка - Владимир Лещенко - Детективная фантастика / Эротика
- Прекрасный принц [ЛП] - Уэбстер Кристи - Эротика
- Права животных и порнография - Эрик Миллер - Эротика