Станция слепого командора - Константин Белоручев

Вокруг ни звука. Станция оглушает своей тишиной, и лишь призрачным светом кроваво мигает убийственный сигнал тревоги.

Билли задумчиво почесал давно не бритую щетину, порядка ради пригладил растрепавшиеся волосы, одновременно вспоминая, что в этой борьбе он еще никогда не выходил победителем.

Но последний раз проникновение оказалось чересчур жестким. Из-за сбоя в программе он вполне мог и не выбраться.

Разлетающееся в клочья сознание и головокружительное падение в дымящуюся смертельным туманом бездну.

Надо с этим завязывать, надо…

Билли попытался припомнить, сколько же раз он давал себе подобное обещание; безразлично покачал головой.

Ладно, нельзя терять время, которого сейчас практически не осталось!

Превозмогая боль, обосновавшуюся в каждой клеточке своего тела, Билли встал. Осторожно сделал шаг, затем второй, восстанавливая координацию движений. Ничего, можно идти… Нужно идти! Билли стиснул зубы.

Забросив за спину верный рюкзак - с походным набором инструментов и переносным терминалом Билли предпочитал никогда не расставаться - он шел по бесконечным коридорам станции. Не было нужды прогонять экстренное тестирование - Билли прекрасно знал, откуда распространяются помехи, убийственными волнами расходится угроза Старому Нику и всей станции. Из Анкилы, откуда ж еще?

Билли торопился как мог, но все же достаточно часто ему приходилось останавливаться и отдыхать, тяжело опираясь на металлические переборки. Слабость все еще давала о себе знать. Ну почему каждый переход воспринимается так болезненно?

– Эх, Мак, ну угораздило же тебя! Да еще в самый неподходящий момент.

Ответа не последовало. Плохо дело. Хотя… чего бы иначе его так выкинуло? Ладно, давно следовало заняться делом вместо того, чтобы закладывать виражи между постготическими башнями.

Он снова был там. Мессир Уильям, Повелитель Туманов. С вечным вызовом в упрямом взгляде, дерзкий и бесстрашный…

Билли с трудом отогнал наваждение. Нельзя расслабляться, ни в коем случае…

Тяжело дыша, Билли прислонился к холоду металлу. Он здесь и сейчас, здесь и сейчас, а не там и тогда…

Это помогло. Рвущаяся в неведомое душа застыла недвижимо и тихо опустилась на дно. Слишком много проблем ждали своего решения, слишком большая ответственность ложилась на плечи Билли в тот самый момент, когда он оказался на покинутой станции. Наверное, судьба…

На Элладу Билли попал во многом случайно. Ему было все равно куда лететь, все равно куда бежать, лишь бы… Лишь бы как можно дальше от бессмысленной бойни, в которую очертя голову бросались молодые ребята, мечтая о славе, легких победах, орденах и восторженного обожания в глазах прекрасных женщин. Но получали лишь кровь, грязь и безжалостную смерть, расходящимися кругами собирающую непомерную дань.

Рвущиеся в бой идеалисты возвращались назад с сердцами, окаменевшими в непрерывной привычке убивать, убивать, убивать, без жалости и сомнений. Те из них, кому удавалось вернуться.

Поэтому, когда Виргинская Краина патриотическим завыванием ответила на сакраментальный вопрос, а что они могут сделать для своей родины, Билли решил, с него хватит. Он просто исчез, растворился, пропал, словно призрачный сон в безмолвии Хаоса.

Его просто никогда не существовало. Он стер всю информацию о том человеке, которым был, работая в Центре Стратегического Планирования. Прихватив на память небольшой сувенир.

На этом его война закончилась.

Афины оказались первым местом, где он не встретил войны. Кровавой мясорубкой прорезая свой путь, война оставила здесь неизгладимые шрамы и покатилась дальше. По иронии судьбы эта станция некогда числилась за Гленнской Империи, чьи корабли безжалостно обстреливали планеты Виргинской Краины. Нельзя сказать, чтобы Краина оставляла свои долги неоплаченными.

Но ему было все равно. Упрямо пожав плечами, Билли сошел с корабля. Его случайные попутчики, каждый из которых стремился извлечь хоть какую-то выгоду из полыхавшей вокруг войны, пожелали ему удачи и отправились дальше. Эллада не представляла для них никакого интереса. После проведенных вместе лет им было немного жаль расставаться, но раз Билли нашел быть может именно то, что искал…

И он нашел.

Компьютер станции был далек от совершенства. Старая модель, ИскИн, который Искусственным был наверняка, а вот Интеллектом… Но со своими функциями он по-видимому справлялся. По крайней мере, обитатели станции не жаловались.

Одним словом, неплохое местечко для Великого Эксперимента, к которому Билли готовился всю свою предшествующую жизнь.

Точно судьба.

Если Билли о чем-то и жалел, то лишь о том, что не попал сюда раньше. Раньше? насколько. Война не пощадила и Афины, но Билли начал это понимать слишком поздно.

Великий Эксперимент, как он сам его окрестил, удался, хотя до конца было еще очень далеко. По крайней мере, это был уже не тот ИскИн, который мог лишь выполнять жестко детерминированные функции. Старый Ник, старый добрый Ник, как его называли все обитатели станции за исключением Билли. Скажи мне, что ты о себе думаешь, и я скажу кто ты…

Все стало на свои места в тот самый день, когда компьютер прочитал Макиавелли, и назвал себя "Старым Ником". Для Билли, так и быть, просто "Мак".

Почему Билли выбрал "Il Principe"? Макиавелли он уважал, хотя не мог согласиться ни с одной из высказанных им идей. Просто это была единственная книга, абсолютно не связанная с компьютерами, электроникой и программированием, которую Билли смог дочитать до конца. Ничего лучшего для переформатированной и заново формирующейся личности он не мог предложить.

Особой разницы не было.

Великий Эксперимент несомненно удался. И самое главное - ни одна из воюющих сторон не могла использовать его в своих целях.

Билли упрямо прислонился к металлической переборке. Не останавливаться. Все что угодно, но только не останавливаться. Еще ни разу погружение не выбивало его до такой степени. Да, но еще ни одно погружение не было настолько глубоким. И надо же, чтобы именно сейчас…

Погружение куда? В идеальный мир, какой он хотел бы иметь для себя? в прошлое, которого у него никогда не было? в будущее, которого, может, никогда и не будет. Или это был скачок в одну из его прошлых жизней, когда возведенные за все бесчисленные жизни существования защитные блоки взрываются в едином порыве понимания?

Билли и сам толком не мог сказать. Зачастую ему приходилось вполне сознательно отказываться понимать Старого Ника. Чтобы не сойти с ума. Ведь теперь он был больше чем компьютер. Он был живым, но не стал ли он от этого еще более чужим для людей?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});