Блеск алмазов и коварство - Николай Калифулов

Мы подъехали к моему дому. Я вышел из автомобиля и остановился возле калитки. Кирюхин махнул мне на прощание рукой и поехал. Я стоял, дышал свежим воздухом и взглядом провожал удаляющуюся машину.

Я пошёл домой, разделся, принял душ, приготовил крепкий кофе и сел в своё любимое кресло.

Фёдор, Рябов, Жанна и теперь Фомин. Мир сошёл с ума. Раскрыть эти преступления для меня стало делом чести.

Внезапно позвонили в дверь. Я чуть не захлебнулся кофе. Меня внезапно охватило чувство тревоги. Я взглянул на часы, было без пяти девять вечера. Странно, я никого не ждал. Я подошёл к входным дверям и взглянул в монитор цветного видеодомофона. Возле входа на веранду стояла женщина. Я пригляделся и узнал в ней своего секретаря Миллер. Я открыл входную дверь: — Входи, Мария.

Она вошла в дом.

— Что-нибудь случилось? — спросил я, возвращаясь к своему креслу.

— Я узнала о происшествии от Кирюхина, — произнесла она. — Вот решила тебя навестить. Помочь. Может нужно чего-нибудь.

— Спасибо, Мария, у меня есть всё, — сказал я. — Проходи, присаживайся. Будешь кофе?

Она утвердительно кивнула.

Я поднялся, чтобы обслужить гостью. Она запротестовала.

— Сиди, сиди, я сама приготовлю, — торопливо проговорила она, сходила на кухню и через минуту пришла с наполненной чашечкой. Мария тут же опустилась в кресло напротив.

— Я волновалась, звонила тебе, но телефон не отвечал, — пояснила она своё беспокойство.

— Возможно, в телефоне опять сел аккумулятор, — пробубнил я. — Периодически забываю зарядить.

— Расскажи. Как всё произошло?

Я подробно изложил все перипетии, которые со мной произошли за сегодняшний день.

Мария внимательно слушала и наблюдала за мной. Её взгляд был тревожен и мрачен, брови наморщены.

— Что ты намерен предпринять?

Я встал, поскрёб затылок и рассеянно вымолвил: — Пока не решил. Нужен мозговой штурм. А у меня болит голова.

— Тебе нужно лечь в постель.

— Наверное, ты права, — согласился я. — Завтра мне нужно ехать в "Марьино", чтобы опознать Фомина.

— Я категорически против твоей поездки, — резко возразила она. — Ты пока не в форме, чтобы ехать. Поехать могу я или кто-то другой из нашего агентства.

Я приблизился к шкафу, где хранились таблетки.

Одну таблетку я бросил в рот и запил кофе.

— Тебе необходимо поехать в травмпункт, чтобы врач осмотрел твою голову, — посоветовала Мария.

Мне было видно, что она взволнована.

— У тебя может быть сотрясение мозга.

Семейство Гонымар славится своими каменными черепами, — произнёс я, раздумывая, достаточно ли обезболивающего я принял.

Чтобы не сомневаться, я выпил ещё одну таблетку.

Меня беспокоила одна мысль, у кого поднялась рука стрелять в беззащитную хрупкую Жанну. Завтра мне обязательно нужно успеть её увидеть.

— О чём ты всё думаешь? — с тревогой спросила она. — Может быть, ещё что-то произошло помимо Жанны и Фомина?

— А разве этого мало?

Она промолчала.

Наконец таблетки сделали своё дело. Головная боль стала постепенно утихать.

— Извини, но мне необходимо лечь в постель, — сказал я и встал.

Мария тоже поднялась с кресла. — Я ухожу.

Я сопроводил гостью до двери и сказал: — До свидания.

Она вышла, и дверь за ней закрылась. Через минуту до моих ушей донёсся звук автомобиля. Я заторопился в спальную комнату.

ГЛАВА 9

На следующее утро из Москвы приехал Олег Юдин. Я сообщил ему последние новости, он был потрясён. Потом Олег доложил, что алиби у Богданова железные: тот был с Алиной Овсянниковой с одиннадцати вечера до двенадцати часов следующего дня. Это подтвердила соседка по квартире. Примерно этому же времени соответствовали записи журнала учёта охраняемой автостоянки, где находился автомобиль Богданова.

Мария не хотела, чтобы я ехал в командировку, но я настоял на поездке. Мы решили поехать в моём "Ситроене", но только за руль сел Юдин. Прежде чем отправиться в "Марьино", мы заехали в больницу, узнать состояние здоровья Жанны. Мне сообщили, что она не приходила в сознание.

И тогда мы двинулись в путь. Я всю дорогу думал о Фомине. Я знал его много лет, и мы хорошо сработались. Конечно, он был по натуре авантюрист, рисковый парень, но честный с товарищами и добросовестный в работе. Из родственников у него никого не было. Он вырос в детдоме. Думать о том, что его уже нет, было очень больно.

Юдин пытался меня убедить в том, что нет никаких доказательств того, что смерть Влада связана с орловским стрелком. Но я думал иначе. Связь существует и эту связующую нить я должен отыскать.

Юдин признался мне, что ранее замечал, что Влад увлекается игральными картами. Покер его любимая игра, которая приносила ему дополнительный доход и вполне возможно, в командировке он ввязался в азартную игру и вероятно выиграл. Быть может, на этой почве его сбросили в озеро. На этой версии Юдин не настаивал, но сказал, что Влад был лихим парнем и вполне мог угодить в подобного рода трагедию.

Я был категорично не согласен с его доводами. На работе Влад был настоящим трудягой. Возможно, он был лихим, но только не тогда, когда выполнял служебные обязанности.

За два с половиной часа мы доехали до места. Следователь нас уже ждал и препроводил в здание судмедэкспертизы, где должен был провести опознание тела. Судебный эксперт в белом халате откинул простыню, закрывающее тело. Увидев Влада на длинном мраморном столе в несколько ином виде, у меня вновь разболелась голова.

Следователь коротко спросил: — Это он?

— Да, это Владислав Фомин, — ответил я.

Он посмотрел на Юдина, у которого лицо стало, словно белая простыня.

— Вы подтверждаете?

Юдин утвердительно кивнул.

Судебный эксперт накинул простыню на тело Фомина.

Мы подписали протокол.

Следователь произнёс: — Как это ни печально, но никто из нас смерти не избежит. Этого парня ударили по темечку тяжёлым предметом. Смерть наступила мгновенно, воды он не почувствовал.

Следователь оказался разговорчивым парнем. Он рассказал, что Фомин приехал позавчера около семи часов вечера на рейсовом автобусе. Билет был в кармане пиджака. Он устроился в санатории. Вчера в восемь часов утра его тело обнаружил служащий лодочной станции. Экспертиза показала, что он был мёртв около девяти часов. Из этого следует, что его убили примерно в одиннадцать часов вечера, то есть через пять часов после приезда в "Марьино". Мы осмотрели его комнату, ничего подозрительного не нашли. Его вещи разместили в камере хранения пансионата. Можете их забрать.

Я подумал, что пяти часов ему было вполне достаточно, чтобы начать наводить справки о частной жизни Ларисы Будиной и Виктора Астахова и при этом окончательно засветиться.

Мы вышли из здания судмедэкспертизы.

* * *

В пансионате были созданы такие условия, что можно было без проблем устроиться хоть на одни сутки. Фомин поселился в обычной ничем не примечательной комнате с типичным стандартом мебели и аксессуарами. Мы осмотрели комнату и вещи Фомина, но ничего такого, что привлекло бы наше внимание, не нашли.

У дежурной по этажу мы узнали, что Фомин после того как разместился в номере, ушёл в столовую на ужин и больше она его не видела. Официантка обслуживающая его стол ничего существенного не сообщила.

Мы вышли из главного административного корпуса во внутреннюю часть парка к огромному водоёму, и двинулись по аллее. Подойдя к пруду, мы пошли вдоль берега к лодочной станции.

— Где-то здесь выловили тело Влада, — грустно сказал я, окидывая взглядом обширный водоём и лодочную станцию, где были видны катамараны и лодки.

Я вынул из внутреннего кармана пиджака фотоснимок и протянул Юдину. — Посмотри. Это место, где Влад начал своё расследование.

Пока Юдин с интересом разглядывал фото, я рассказал ему, где нашёл фотокарточку. — Перед отъездом Влад мне сказал, как только доберётся сюда, то первым делом возьмётся за проверку фотографии. Поэтому мы здесь. Я заранее сделал для него копию.

Юдин, внимательно изучал снимок и сопоставлял с местностью. Он сориентировался и нашёл то место, откуда происходило фотографирование.

— Хорошо бы узнать, кто был тот фотограф? — спросил он и посмотрел на меня.

Я задумался и перевёл взгляд на лодочную станцию. Там возле пристани возился с лодками какой-то мужчина.

Мы, не сговариваясь, двинулись к нему. Неожиданно мне в голову пришла идея. — Постой, не спеши, — резко притормозив, сказал я. — Где-то на пути своей проверки Влад сделал неверный шаг и сошёл с дороги. Результаты мы знаем. Поэтому, сделаем так: я буду действовать, а ты меня прикрывать. Твоя задача висеть у меня на хвосте, при этом оставаясь незамеченным. Если я окажусь в опасности, то поможешь мне. Ты понял?