Галопом по Европам - Валентина Панкратова

чтобы въезжать на холм в коляске.

Пашка прыскает от смеха и хлопает в ладоши, оценивая по достоинству изощренность древних властителей.

Мы идем к площади Навона[13], потом к Фонтану де Треви[14], потом к Испанской лестнице.[15] Здесь Лена с нами прощается.

– Ну что ребят, последняя точка нашего путешествия лестница, соединяющая Испанскую площадь, где находится посольство Испании, и французскую церковь, что стоит на холме, – пока Лена рассказывает, мы потихоньку поднимаемся вверх по широкой многомаршевой каменной лестнице, состоящей из нескольких террас, с посажеными на них деревьями и кустарниками. – Обязательно посмотрите на город со смотровых площадок. Но сразу напоминаю, сидеть на ступенях нельзя. Совсем недавно, месяца три назад власти запретили. За это теперь можно схлопотать нешуточный штраф.

– Серьезно? Можно ходить, но нельзя сидеть? Почему? – все-таки иногда дотошность Пашки мне нравится, и я полностью с ним соглашаюсь.

– Власти хотят защитить памятники. А туристы, сидя на лестнице, часто начинают есть, мусорят… На самом деле многие римляне не понимают этого указа. Но лучше не нарываться, – с улыбкой заключает наш Гид.

Расплачиваемся и с сожалением сдаем аппараты.

– Наушники одноразовые, так что оставьте их себе на память, – смеется Лена и, помахав рукой, покидает нас.

– Ну как?

– Могу резюмировать… Гид сильно скрасила впечатление о городе. Ставлю ей пять, – Пашка плюхается на ступени лестницы.

– Что значит, скрасила? – от удивления у меня вытягивается лицо. – Тебе не нравится Рим?! Кстати, вставай быстро. Тебе же Лена русским языком объяснила, власти Рима запретили сидеть на ступенях Испанской лестницы. За это могут очень сильно оштрафовать. Я читала про четыреста евро.

– Отстань. Вон, все сидят, – Чернышов оглядывается, обводя рукой сидящих на ступенях людей.

– Пашенька, золотце, я прошу тебя, не лезь на рожон, – абсолютно не хочется попасть напоследок в неприятную историю, поэтому уговариваю здорового переростка, словно маленькую дитятку не делать бяку. А эта дитятка смотрит непонимающе, писает в свой подгузник и тянет ручки, куда не следует. Интересно, какой размер подгузника у этого упрямца? – Ну, Паш! Посмотри внимательнее, сколько людей проходят по лестнице и не садятся. Таких глупышек, как ты, не так уж и много.

Упрямое дитятко с раздражением смотрит сначала на меня, потом переводит взгляд куда-то слева за мной и практически сразу встает. Выражение его лица меняется на «я просто мимо проходил». С удивлением оглядываюсь через плечо и ниже нас ступенек на пять вижу полицейского в желтом жилете, что-то строго выговаривающему чернокожему парню. Тот упрямо продолжает сидеть и спорит с представителем закона. Краем глаза замечаю, что немногие сидящие на ступенях, глядя на эту сцену, один за другим встают и тихо сливаются подальше от полиции.

Мы также отходим на несколько шагов в сторону от греха подальше.

– Видел? – язвительно усмехаюсь, но, передумав, возвращаюсь к прерванной теме, – так что значит «Гид скрасила впечатление от Рима?». Тебе реально не понравился город? Ты посмотри, какая красота.

– Отдельные места высший класс. Но в целом… – Пашка на секунду задумывается, – слушай, хранить исторические развалины – это одно. Это дело, можно сказать, благое. А вот держать относительно современные здания в качестве развалин… Уж простите меня! Ты видела их жилые дома? Понятно, что все постройки тут по сто-двести лет и старше. Но ты видела, в каком обшарпанном состоянии они? Разве их нельзя оштукатурить, покрасить, привести в нормальный вид? Там же люди живут.

– Ты, видать, голоден. Пошли посидим где-нибудь. А то я тоже устала.

– Да, поесть не мешало бы. Но я сыт по горло этой толчеей. Не город, а московское метро в час-пик. Давай пообедаем где-нибудь в парке.

– Так это надо было у Лены спросить, где тут ближайший парк, – я оглядываюсь кругом: дома и туристы, тыкающие пальчиками в карты всех размеров и видов.

– Мы когда шли к Колизею, проходили мимо парка. По пути зайдем в магазин, купим чего-нибудь, а там сядем на скамеечке. Мне срочно надо на природу.

– Ты представляешь, сколько туда идти-то?! Это же к практически к началу экскурсии!

Родимые ножки издают жалобные вибрирующие звуки. Мы стоим на самом верху многомаршевой лестницы. Однако, чтобы спуститься вниз надо пройти сто тридцать шесть ступеней.

– Успокойся, мы пойдем по навигатору прямым ходом. Не будем заходить в самые толкучки, – Пашка протягивает мне свой смартфон, чтобы я могла сравнить пройденный нами путь с тем, что предстоит еще пройти. Знание, что он действительно гораздо короче, успокоения моим ножкам не приносит.

– Паш, во сколько мы уезжаем с Термине?

– В семь надо быть на вокзале, чтобы спокойно доехать на поезде до аэропорта.

– А во сколько здесь темнеет? – ответом мне служит кокетливое пожимание плеч. Другого и не ожидаю, – тогда давай пройдем мимо фонтана де Треви ну и мимо Колизея. Хочется там медленно пройтись и даже постоять, чтобы в памяти как следует отпечаталось.

– Ок. Любой каприз. Помнится, кто-то совсем недавно жаловался на усталость.

– Пошли, – мужественно шагаю вперед, но что-то дергает меня назад, – Чернышов, перестань дурачиться, и так еле стою.

– Держи своего камикадзе, – Пашка вытаскивает мою меховушку, застрявшую в лямках его рюкзака, – видишь? Опять колечко растянулось. Кстати, я сегодня в поезде уже цеплял его к твоей сумке. Он в купе на полу валялся. Вроде сильно сжимал. Короче, не долго ему осталось болтаться.

– Давай, я попробую его привязать.

Пашка медленно выдвигается на спуск, а я старательно прилаживаю брелок к сумке. Звено между карабином и медвежонком действительно болтается скорее для красоты, а не в качестве соединительного элемента. Дерни, и меховушка опять отвалится. Запихиваю брелок в сумку, но мишка слишком большой для моей залипупочки и не дает застегнуть молнию. Догоняю ушедшего вперед Пашку и на ходу засовываю меховушку в боковой карман его рюкзака. Медвежонок, я с тобой не прощаюсь. Пусть пока твоим домом побудет Пашкин рюкзак. Не скучай, я потом что-нибудь придумаю. Мне совершенно не хочется потерять память о Мишане. И как обычно мысли об Акимове накрывают меня светлым облаком грусти.

Михаил

Почти в десять утра выхожу из поезда на вокзале Термине. Перелет из Вены в Рим на удивление прошел без приключений. Ни один итальянский полицейский не глянул в мою сторону. И на том спасибо.

Всю дорогу я изучал достопримечательности Рима и составил приблизительный маршрут по городу. Он сильно совпадает с тем маршрутом экскурсии, что я увидел на Светкиной флешке. Не тешу себя надеждой встретить в огромном городе Иванову с Чернышовым. Вероятность этого стремится к нулю. Поэтому днем буду получать удовольствие