Черные флаги - Януш Майснер

Рассказывал о дворах вицекоролей, богатства и власть которых превосходили богатства и могущество многих монархов Европы; о сворах"гачупинос"-испанских чиновников, кабальерос, коррехидоров и алкальдов, правящих креолами и безжалостно их обирающих, в то время как креолы в свою очередь не стесняясь грабили своих подданных-индейцев и негров-невольников, трудившихся на ранчо и гасиендах; о законах и высшем духовенстве, в руках которого находились колоссальные капиталы, обращаемые не только на украшение соборов, но прежде всего на ростовщические займы и спекуляции; о сокровищах, накопленных в монастырях, о роскошной жизни епископов и приоров...

- Лишь ничтожная часть этих богатств ежегодно попадает в казну Филипа II, - мимоходом заметил он. - Крошки от доходов светских вельмож, латифундистов и владельцев приисков, сборщиков налогов, таможенников, торговцев и плантаторов. Светских, я подчеркиваю, ибо доходы церкви не облагаются никакими налогами.

- Но Золотой Флот... - начал Мартен, но Бельмон прервал его на полуслове.

- Золотой Флот, по сути дела, флот скорее серебряный, - сказал он. Но и серебро - достаточно ценная вещь, чтобы стать желанной добычей, тем более что как правило оно густо украшено золотом и драгоценными камнями. Потому только раз в году, обычно в феврале, громадный конвой грузовых судов под охраной военных кораблей отправляется в Испанию, везя королю его долю. Каждое из этих судов стоит куда больше, чем"Кастро верде", и все равно это только крохи.

- Королевским галеонам и каравеллам приходится нелегко с их охраной, продолжал он. - Золотой флот медленно плывет от порта к порту. Так, например, плавание из Вера Крус или Панамы до Ла Хабаны на Кубе длится иногда шесть недель и более. А по дороге, у полуострова Кампече, между мелкими островками и дальше-у берегов Флориды и среди многочисленных, почти безлюдных Багамских островов-поджидают их корабли корсаров."Аррандоре"тоже досталось там королевского серебра и золота-иронично улыбнулся он. - Но что это в сравнении с добычей какого-нибудь Дрейка или Хоукинса? Они грабили целые города! Целые провинции!

У Мартена заблестели глаза.

- И я бы мог, - заявил он. - Будь у меня проводник.

- Не сомневаюсь, - буркнул Бельмон больше про себя. - Я знаю такую бухту, - медленно продолжал он, глядя куда-то в пространство над головой Мартена, - такую бухту, о которой не ведают ни испанцы, ни их противники. А если б даже и узнали о её существовании, добраться туда не сумеют.

Умолк, словно сомневаясь, говорить ли дальше. Взглянул Мартену прямо в глаза и вдруг оживился, видно приняв решение.

- Послушай, - начал, склонившись к нему. - Я оказал когда-то важную услугу одному индейскому вождю. Зовут его Квиче, Квиче-Мудрец. Речь шла ни больше, ни меньше как о царстве. О царстве самом земном, естественно, не о том, которое обещают нам попы в обмен на жизнь праведную, умервщление плоти, молитвы и исповеди. Речь шла о королевстве, весьма недурном к тому же: примерно равном размером Фландрии. Край этот лежит к северу от испанской провинции Тамаулипас, в северо-западном углу Мексиканского залива и вдоль реки Амаха, от которой берет свое название.

Квиче тогда ещё не носил почетного титула Мудрец. Зато у него был воинственный, заносчивый и жадный до власти свекр, который поднял против него бунт-что-то вроде пронунциаменто или куартелазо. Законный владыка Амахи должен был бежать из своей столицы-то есть из деревушки над рекой, состоявшей десятков из четырех хижин, - и с горстью верных воинов вначале долго оборонялся на побережьи, потом даже заключил перемирие и провел какие-то политические переговоры, раз за разом срываемые то одной, то другой стороной, совсем как в Европе. Речь-то шла о королевстве! Ну, а я искал там места, пригодного для высадки, чтобы набрать пресной воды, и едва не посадил "Аррандору"на проклятую мель в той бухточке.

Квиче вовремя предостерег меня. Выслал навстречу кораблю пирогу, полную визжащих дикарей. К счастью, я не стал в них стрелять, а один из моих боцманов сумел с ними объясниться. Они провели"Аррандору"в бухту и указали нам источник прекрасной воды. Потом на борт прибыл сам Квиче в окружении свиты, разукрашенной перьями и вооруженной копьями, луками и щитами. Выглядел он весьма импозантно! И при этом был и вправду интеллигентен, если можно так сказать о gente sin rason, как бы назвали его испанцы.

Нет, ума у него хватало, по крайней мере сообразительности. Сумел убедить меня помочь ему. По правде говоря, я рассчитывал на золото в этой его Амахе. Но золота там было очень мало, разве что чуть больше, чем потом он мне преподнес.

Гражданская война, в которой я принял участие на его стороне, для меня продолжалась едва ли несколько часов. С дюжину лодок отбуксировали"Аррандору" в верховья реки, а там, где это было возможно, несколько десятков людей тянуло её на буксире, идя по берегу. По дороге мы отбили две атаки индейцев. Каждый раз достаточно было одного залпа из мушкетов. Его грохот производил куда большее впечатление, чем незначительное число убитых и раненых. А когда в конце концов я открыл орудийный огонь по столице, свекра моего союзника привели на берег, связанного по рукам и ногам. Выдали его главные сообщники-два колдуна или жреца какого-то Тлалока, который там играет роль Зевса. Оба, кстати, были отправлены на смерть вместе со свекром-не помню уже, как его звали.

Я посоветовал вождю объявить всеобщую амнистию, и он оказался менее кровожаден и мстителен, чем многие из цивилизованных европейских владык, тем самым доказав свою политическую прозорливость.

Мы были там ещё дважды; последний раз примерно год назад. Столицу я нашел восстановленной, а всю страну в гораздо лучшем состоянии, чем мог ожидать. Квиче-мудрец заслужил свой титул. Заключил перемирие с вождями нескольких соседних племен и правит своим независимым королевством деспотично, но справедливо.

Как я уже говорил, Амаха неприступна со стороны моря из-за коварных мелей; со стороны суши эти края окружают высокие дикие горы, болота и непроходимые джунгли. Видимо, потому не заглядывали туда ни корсары, ни испанцы, хотя слухи о Квиче-мудреце кружили по Мексиканскому заливу. Знаю, что у него укрываются беглецы с креольских плантаций, причем и индейцы, и негры. Квиче наделяет их участками земли, которые те сами обрабатывают. Образовалась уже целая колония, которая называется Пристань Беглецов.

Вот я и думаю, что Амаха отлично подошла бы для тайной базы экспедиции, рассчитанной на два-три года. Можно бы укрепить устье реки, и сам черт не заметит этого с моря. Залив уже защищен самой природой. Кто не знает нужных проходов, не сможет миновать рифы, образующие атолл, окружающий мелкую лагуну, закрытую вдобавок мысом с высокими деревьями. Кто не знает рукавов и лиманов, не найдет истинного устья реки даже во время отлива. Два-три корабля могли бы там обороняться против целой военной флотилии. Пары сотен людей хватит, чтобы отразить любой десант. В глубине, в нескольких милях от моря, находится столица-Нагуа. В мое последнее пребывание Квиче там начал строительство помоста на сваях, вбитых в дно у правого берега Амахи. Кажется, он намеревался строить ещё какие-то склады или что-то в этом роде, чтобы хранить припасы. Можно бы их расширить, перестроить и соответственно защитить, предназначая для хранения добычи. А потом, имея такую твердыню на севере...

Зажмурившись и приподняв брови он покачал головой, словно сам удивлялся размахом возможностей, вытекавших из этой идеи.

Мартен уставился на него пылающим взглядом. Ноздри его дрожали, словно уже ловя горячий душный запах тропических лесов над таинственной рекой, кровь стучала в висках и согревала мышцы при одной мысли о столь необычном приключении.

В первый момент он уже готов был оставить возвращение в Англию, развернуть корабль на юго-запад и плыть туда, к той ласковой бухте, укрытой от чужих взглядов. Но тут же сдержал свой порыв. Понимал, что ни"Зефир", ни его экипаж не готовы к такому предприятию. Что сам должен все обдумать, во всех деталях, обговорить с Уайтом и своими людьми. Что нужно собрать запасы оружия, аммуниции и всяческих инструментов. Заранее предусмотреть основные потребности и все трудности, а также обеспечить себе участие и помощь Бельмона.

Это последнее многих усилий не потребовало. Шевалье де Бельмон не скрывал, что давно уже намеревался за свой счет оснастить и вооружить второй корабль, чтоб отправиться в Амаху. Собирал для этого деньги, и экспедиция вдоль западных берегов Африки принесла ему столько, что уже был близок к воплощению своих планов, когда гибель"Аррандоры"у мыса Падруо отняло их безвозвратно.

Теперь же, раскрыв Мартену свою тайну, он не колебался сообщить тому все дополнительные данные и заключить соответствующий уговор.

В основном договорившись об условиях ещё в тот же день, впредь они обсуждали только шаги, которые надо было предпринять в Англии, да ещё все остальные детали предстоящих приготовлений к экспедиции, начало которой Бельмон планировал на весну.