НЛО из Грачевки - Виталий Пищенко

- Согласен, - коротко ответил Тихон.

Пашка шмыгнул носом. Помолчал.

- Что вы все сегодня сговорились, что ли? То тарелка, то теперь Левка.

- Как это - тарелка? - встревожился Тихон.

- Когда меня из сарая вышибло. Сначала голоса послышались. Повернулся, а она... это... сворачивается, вроде. Ну, я ухватился за край. А она дунула чем-то. А вдогонку еще и говорит: "Хватит, мол, одному!"

- Стоп, стоп... я тоже что-то похожее слышал... Но не так. Лев, ты слышал что-нибудь, когда этот... - Тихон кивнул головой, - сквозь стены ходить начал?

- Пашка, помню, орал: "Куда!" - говорит, - А чтобы еще что-нибудь... Хотя, постой... Вроде было: "Хорошо с одним... или с одной..."

- Ой, мужики... Что-то не то, ей богу... Не надо было лететь сегодня. А ну, как она вместе с нами начнет сворачиваться?

- Решили же, Тихон. Золото в море спихнем и домой. Не оставлять же сорок тонн кому попало. Да и образец отпилить нужно. Ученым, поди, пригодится...

- Так я разве против этого? Просто надо было кому-нибудь остаться. Мало ли что.

- Хм... Вот и оставался бы.

Тихон замолчал.

- Мы же ненадолго. - Пашка вытащил откуда-то из-за глобуса свои часы с потертым ремешком, глянул на них и засунул обратно. - Недолго, - повторил он.

Действительно, с золотом они управились удивительно быстро. Отпилив образец "второго увеличения", Павел отдал его Тихону и молча кивнул в сторону скалы, под которой белел полотняный мешок. Захватив с собой ножовку, он молча побрел к сияющей куполом тарелке. И был он теперь похож на скрипача, уходящего со сцены: долговязый и нескладный со смычком-ножовкой.

Подошел тяжело дышащий, мокрый Левка, который уже успел искупаться. Они вдвоем смотрели, как Пашка, стоя у тарелки, пошарил по карманам, видимо ища кисточку, потом так же молча побрели под прикрытие скалы.

Столкнув цепь в море, Павел подмел все следы, оставленные айсбергами и гвоздями, по-хозяйски облетел остров и опустил тарелку неподалеку от воды.

Тихон сидел, привалившись спиной к нагретому камню. Глаза его были закрыты. Рядом посапывал Левка.

Павел подошел к друзьям, потоптался молча, покашлял и сел на песок. Все трое испытывали какое-то странное чувство тревоги, словно забыли нечто очень важное или потеряли с трудом найденное. Чувство это с каждой минутой нарастало.

Тихон раскрыл глаза и прислушался. Утренний воздух был полон неясных звуков. Почему-то вспомнилась ночь под Грачевкой, когда они впервые увидели тарелку. Что-то большое то ли шелестело, то ли поскрипывало рядом.

Левка торопливо вскочил и, подпрыгивая на одной ноге, принялся натягивать брюки.

- Ты чего? - с испугом озираясь по сторонам, спросил Павел. Ему почудился далекий гул и дрожание земли.

- Ничего... - шепотом ответил Левка. В глазах его стоял такой ужас, что у Пашки захолодела спина.

То, что случилось в следующую минуту, никто из них впоследствии не помнил.

...Стронулась и поехала из-под ног земля. Задрожала, струями уходя в небо, скала. Неподвижной во всей этой карусели оставалась некоторое время лишь тарелка. Да и то Пашка впоследствии убеждал друзей, что она плыла им навстречу, словно пыталась помочь.

Последнее, что ясно запечатлелось в памяти Тихона, - был Пашка, стоящий уже возле тарелки. Обернувшись, Тихон увидел Левку. Тот отстал, перекосившись под тяжестью полотняного мешка.

- Брось! Брось! - заорал Тихон и яростно рубанул воздух рукой.

Почти за самой Левкиной спиной черный смерч поднимал в небо песок и камни.

В следующий миг земля расступилась под ногами Тихона, и он полетел в черную пустоту. Пытался сохранить равновесие, размахивал руками, задевал не видимые во тьме колючие ветви, невесть откуда появившиеся тут... Ему даже удалось на миг задержать падение. Но невидимая опора с хрустом подломилась, и Тихон рухнул на землю, покрытую странным колючим ковром.

Прямо на ноги ему с писком свалился Левка. Упал возле самого лица полотняный мешок.

Еще не веря в прочность опоры под собой, ребята затихли.

В темноте неясно проступили контуры деревьев. Шумел ветер, поскрипывали стволы, да где-то высоко, в стороне, стонало и выло что-то, сокрушая ветви.

Тихон осторожно пошевелился. Кисть левой руки заломило от нестерпимой боли. Не удержавшись, он замычал.

- Что? - встрепенулся Левка.

В этот момент захрустело в вершине ближайшего дерева, затрещали обламываемые сучья и на землю рухнул Пашка. Вскочил и, выставив перед собой руки, словно играл в жмурки, заметался в чащобе. При этом Пашка не переставал выть испуганно и жалко.

- Э-э! - окликнул его Тихон.

Павел мгновенно оборвал "пение" и с такой силой рванулся к друзьям сквозь колючую стену, что сухие ветви брызнули в стороны.

- Куда т-ты... - замычал от боли Тихон, когда Русаков налетел на него.

Но Пашка не слышал. Он был вне себя от радости. Он хлопал себя по коленям и радостно, заливисто смеялся, отходя от пережитого ужаса одиночества. Наконец успокоился и затих, вглядываясь в темноту.

- Где это мы? - спросил он.

- Действительно... - сквозь зубы процедил Тихон.

Левка уже ощупывал его руку. И хотя делал это он осторожно, Тихон испытывал такую боль, что на лбу у него выступила испарина.

- Нда-а... - заключил осмотр Левка. - На перелом похоже. Ударился?

- Ч-черт его знает, - прижимая руку к груди, простонал Тихон и посмотрел вверх, где в разрывах туч перемигивались звезды.

Нелепость ситуации, в которую они попали, требовала осмысления, и некоторое время все трое молчали, отбиваясь от полчищ комаров.

- Землетрясение, - нарушил молчание Пашка.

Он для себя уже все решил.

- Цунами... - высказал предположение Левка.

- Угу, - остервенело царапая спину здоровой рукой, согласился Тихон. - И вулкан еще. Землетрясение, цунами и вулкан - это уже хорошо будет. Куда же это нас занесло? Что-то не помню я такого места в нашем лесу...

- Зато комарье родное, - отозвался Левка, отбиваясь от кровососов и одновременно выискивая что-то в траве.

Вскоре он подошел, неся несколько сухих веток.

- Костер, что ли? - обрадовался Павел. - Есть спички?

- Шины делать...

- К-какие шины? - удивился Пашка и посмотрел по сторонам.

- На руку Тихону, - пояснил Левка.

6

В освещенном проеме окна был виден силуэт Граковича. Голос его слышался из кроны ближайшей яблони, куда Сеня повесил динамик временной связи.

- Ну, что?

- Все, - ответил Кирилл и начал сворачивать брезентовую палатку с инструментом.

- Кто ножовку-то брал? - спросил Сеня, выходя из "резиденции".

Никто не ответил ему.

- А часы чьи? - потряс Сеня часами на потертом ремешке.

- Не мои, - хмуро отозвался Быстров и, повернувшись к яблоне, спросил. - Ну что, обрываю?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});