Сын рыбака - Вилис Лацис

Оскар вернулся домой раньше обыкновенного.

— Здорово, брат, — поспешил ему навстречу Роберт. — Вот, выпей кружку пива и приглашай скорей нас на свадьбу! Когда же ты ее справишь? Не заставляй ждать так долго.

Оскар даже не взглянул ни на брата, ни на гостей. Все с любопытством следили за ним в открытую дверь комнаты. Когда он нечаянно поднял глаза, то встретил пристальный, тревожный взгляд Аниты. Она смотрела на него не то вопросительно, не то грустно.

Роберт напрасно ждал, что Оскар примет от него поднесенную кружку пива. Но упрямство брата его не обескуражило — наоборот, он еще больше раззадорился.

— Ну, уж если тебе так не хочется, не пей, я приставать не буду, — сказал он. — Но ты все же счастливчик, тебе можно позавидовать. У твоей невесты сундук полон приданого. Да и какого приданого! Я здесь кое от кого слышал…

Девушки отворачивались, чтобы скрыть улыбки, парни задыхались от хохота. Только Анита не смеялась. Побледнев, она отошла в сторону и стала смотреть в окно.

Оскар привел себя в порядок, поужинал и вышел из дому, чтобы избавиться от шуток Роберта.

Почему он не заставил замолчать брата? Стоило сказать одно только слово, и у Роберта пропала бы всякая охота зубоскалить. Но он не сказал. Почему? Чего он еще ждал? Ведь там была Анита, она все слышала — сейчас она бог знает что думает о нем…

«С Робертом поговорю позже, когда гости разойдутся», — решил Оскар.

А как же Анита? Что же в конце концов творилось у нее в сердце? Мог ли он надеяться на невероятное? Об их отношениях еще не было сказано ни слова; да и были они до того неопределенными, что Оскар все время жил в состоянии мучительной неизвестности. Она всегда дружила с ним, всегда была приветлива и не стыдилась его ни в чьем обществе. Однажды они сидели на дюнах, укрывшись пиджаком Оскара, близко-близко друг к другу… И все же это могло оказаться ошибкой. Анита могла уехать, скрыться с его глаз, раствориться в толпе чужих людей. Появится у нее кто-нибудь, и тогда некому будет вспоминать об одиноком парне-рыбаке.

Было еще светло. То и дело навстречу ему попадались люди, но Оскар нуждался в одиночестве. Так невыносимо тяжело было бремя его дум, что он больше не владел собой.

«Я не могу потерять ее… Что тогда станется со мной? Буду по-прежнему работать, есть, одеваться. Потом начну стареть — зубы выпадут, поредеют волосы. Но всю жизнь во мне будет говорить чувство чего-то несбывшегося, на всю жизнь останется какая-то пустота».

Потрясенный до глубины души, полный отчаяния и жажды борьбы, он бродил, не находя себе покоя; то присаживался, то снова вскакивал и бежал дальше, При воспоминании о бесстыдной выходке Роберта он невольно сжал кулаки.

— Это он нарочно так говорил при Аните. Он хотел меня унизить в ее глазах, хуже того — выставить каким-то соблазнителем! Анита сейчас думает обо мне самое дурное.

И вдруг ему все стало ясно, собственная судьба предстала в ином, новом свете. Какое место занимал он в отцовской семье? Вся семья жила трудом Оскара. День-деньской работал он не покладая рук, уходил рано, возвращался поздно; то он был в море, то ставил мережи на Зальупе. Как бы он ни отмывал руки, сколько бы ни старался, они все равно оставались жесткими, как береста. А брат изучал науки и проводил время в корпорациях, вкусно ел и хорошо одевался; сестра не знала, каким нарядом удивить подруг на очередной вечеринке; отец — мудрый с виду старик, на деле порядочный хвастун и лентяй — постоянно пропадал в волостном правлении и ежедневно напивался; в доме гостил лодырь, который сам слонялся без дела и Роберта сбивал с пути… Ведь он вовсе не жаловался, что ему ничего не достается; он с радостью помогал брату, без малейшего чувства горечи отказывался от своей доли, лишь бы у Роберта было всего вдоволь, лишь бы он не утруждал себя занятиями, не зачах бы. Но когда тот, приехав на отдых, пользуется этим временем, чтобы соблазнить девушку, а потом взваливает на брата последствия подлого поступка, как это можно стерпеть?

Какая-то неведомая, новая сила росла в нем и искала выхода. Самолюбие проснулось в бесправном работнике, заставило его выпрямиться во весь рост. Мало того, теперь он сам был готов нападать!

Оскар обошел поселок со стороны леса и очутился у реки. Начинало темнеть, от близости воды стало свежее.

— Поглядим, где поглубже, а потом спустимся по течению… — услышал Оскар чей-то голос. Какие-то два человека забрасывали небольшой неводок и втаскивали его в лодку.

— Нет, здесь мы ничего не найдем, — сказал один из них.

— Тогда спустимся пониже, но все-таки должно быть где-то возле этого места…

Они снова забросили невод и, видимо, ничего почти не вытащив, выкинули за борт водоросли и мелкую рыбешку. Заинтересовавшись, Оскар подошел ближе. Это был Екаб Аболтынь и Индрик Осис. Он поздоровался с ними и удивленно спросил, что они здесь делают.

— Если вы на щуку рассчитываете, то подавайтесь ближе к кустам. Здесь ничего путного не найдете.

Оба парня переглянулись. Потом Индрик сказал угрюмо:

— Может, кое-что и найдем.

— Ты бы лучше ушел отсюда. Тебе здесь не место, — добавил Екаб.

Они отвернулись и больше не обращали внимания на Оскара.

Ничего не понимая, он продолжал стоять на берегу. Что это значит, почему они так разговаривают с ним? Парни еще раз забросили невод и осторожно, полегоньку подтягивали его к лодке. Вдруг они тревожно переглянулись и кивнули друг другу.

— Тащи легче, чтобы не упустить! — крикнул Индрик.

— Я тоже чувствую по тяге, что достал, — ответил Екаб.

Невод тихо подходил к лодке; парни уперлись ногами в борт и потащили изо всей силы. Тогда Индрик нагнулся, опустил руку в воду и, что-то нащупав, снова кивнул Екабу. Тот сел на весла и подвел лодку к берегу, где стоял Оскар.

— Ты еще не ушел? — крикнул Индрик. — Не ожидал я от тебя такого бесстыдства.

— Да в чем дело? — удивился Оскар.

— Ну, когда так — подойди и взгляни, что мы вытащили!

Невод был уже на берегу. Оскар нагнулся. В тине и водорослях, облипшее личинками пиявок и ракушками, лежало тело Зенты. Пряди мокрых волос закрывали лицо, часики — подарок Оскара — висели на шее. Окоченевшие руки сжимали пучки водорослей.

Все молчали. Оба рыбака исподлобья наблюдали за Оскаром. Ужасная, неотвратимая тяжесть легла на него: его считали виновником…

— Уйди отсюда! — приказал ему Индрик, и он послушался, как ребенок. Смущенно взглянул на мертвое лицо Зенты и ушел. Отойдя от берега, он остановился и вдруг застонал от муки.

— Это не может остаться безнаказанным! — задыхаясь, крикнул он. Жалость к девушке сливалась в его сердце с безумной злобой на брата. Страшный в своей решимости, направился Оскар к дому. Он шел крупными шагами, не оглядываясь по сторонам. Было уже поздно. На улице его никто не остановил. Окна дома были раскрыты, оттуда вырывался хаос звуков: смех, звон посуды, дребезжание патефона и шарканье ног. И из этого хаоса раздался воинственный возглас Рихарда Линде:

— Дорогу молодежи! Она несет на своих плечах будущность человечества!

6

Молодые люди танцевали. По очереди то один, то другой заводил пружину и менял пластинки, пока остальные кружились и шагали по просторной комнате. Время от времени танцующие отдыхали, вытирали пот и охлаждали разгоряченные лица у открытого окна.

Во время одного такого перерыва и пришел Оскар. Анита чуть вздрогнула, но тут же отвернулась с безразличным видом и что-то спросила у Рихарда. Они начали оживленный разговор; Анита часто смеялась; но в ее смехе не было веселости.

Оскар даже и не заметил ее. Ни на кого не глядя, он подошел к Роберту и положил руку ему на плечо.

— Выйдем на минутку, — сказал он тихо. — Мне надо с тобой поговорить.

Роберт стряхнул его руку, продолжая рассказывать Вильме о частной жизни какого-то поэта:

— Вот так живет современный свободный человек, не признающий предрассудков и прогнивших традиций!

— Выйдем, — сказал еще раз Оскар и потянул брата за плечо.

— Перестань! — нетерпеливо проворчал в ответ Роберт. — Ты же видишь, что я занят разговором. Мадемуазель Вильма, а вы какого мнения на этот счет?

— Не знаю даже, это так странно, — пролепетала девушка, покраснев и от поразившего ее воображение рассказа, и от оказанного ей внимания. — Конечно, им так можно, потому что это они, но если бы кто из нас позволил себе…

Вдруг все затихли, удивленно уставившись на братьев. Оскар взял брата за локоть, коротким железным рывком поднял его на ноги и, как мальчишку, повел к двери. Побледнев, хотя все еще продолжая улыбаться, Роберт пытался высвободить свой локоть, но пальцы Оскара вцепились в него, как клещи.

— Смотрите, я, кажется, стал жертвой какого-то фокуса! — пробормотал все с той же вымученной улыбкой Роберт. — Интересно, куда он меня ведет?