По дедовским рецептам - Борис Головкин

Трудно ручаться за историческую достоверность этого свидетельства, но, даже если описанные события происходили в действительности, еще труднее распознать, какая же из тех многочисленных безымянных трав действительно помогла царю.

Ученые-экспериментаторы хорошо знают: одним из условий достоверности опыта является его воспроизводимость, то есть опыт должен быть поставлен и описан настолько четко, чтобы его при необходимости можно было повторить и получить первоначальные результаты. Если же этого нет, значит, либо опыт проведен, как говорят, нечисто, либо экспериментатор скрыл некоторые его детали.

Именно таким образом, методом повторений, в реальной практике отсеивались случайные, неточные, «нечистые» указания на лечебные свойства растений. В копилке народного опыта оседали, как правило, уже проверенные рецепты. Они не только хранились в памяти и передавались устно. С давних времен у разных народов существовали рукописные травники-справочники по полезным, главным образом лекарственным растениям.

Были такие книги и на Руси. Назывались они по-разному: травниками или зельниками, вертоградами, лечебниками. И назначение у них тоже было разное. Травники служили определителями растений. Здесь описывался их внешний вид и давалось правильное народное название. Лечебники представляли собой довольно бессистемные справочники общего характера. Наконец, в вертоградах приводилась главным образом рецептура использования лекарственных растений без того описания, которое можно найти в травниках. Многие вертограды были переводными, имевшими в своей основе опыт западноевропейской медицины, другие опирались преимущественно на русскую народную фитотерапию. Провести тут четкую границу далеко не всегда удается.

Чтобы наглядно показать, насколько разнообразны были сведения, собранные в рукописных вертоградах, приведем содержание одного из них. Здесь последовательно описывались «питательные вещества: злаки, овощи, плоды», домашние и дикие животные, птицы, «к лекарству угодные», рыбы речные и морские, мед, воск, «заморские и русские зелия и травы», деревья, «воды, на травах перепущенные», масла, соли, сахар (как редкое лекарство), сиропы, дорогие каменья (тоже как средство врачевания), различные другие лечебные составы. Рукописи заключали в себе сведения о болезнях, а также об астрономии, богословии, истории и о многом другом, весьма далеком от медицины.

Сразу возникает вопрос: в какой мере можно доверять сведениям, имеющимся в старинных лечебниках и вертоградах? Насколько ценна сегодня собранная в них информация? Вряд ли можно дать однозначный ответ. Например, такой отрывок из травника: «Есть трава Парамон, ростет волосата, что черны волосы, ростет подле болота, кустиками, а наверху что шапочки желты…» Кто возьмется определить, о каком растении идет речь? Мнения, пожалуй, будут самые разноречивые.

Или попробуем расшифровать еще одно описание, составленное с определенной претензией на научность. «Фумистаре — по-латынски, какапос — по-гречески… Растет на Руси множественно, по-русски же дым земляной. Та трава есть пастернаковые травы, а листвием она менее, корень же собою бел». Первым делом попытаемся отыскать соответствие в латыни. Однако из современных названий растений, встречающихся в европейской части России, мы не найдем точных аналогов фумистаре. Название могло быть искажено до неузнаваемости малограмотными переписчиками. Что же касается земляного дыма, то прежде всего вспоминается гриб-порховка, круглые плодовые тела которого, действительно, встречаются массово и, когда созревают, выбрасывают в воздух через трещины в оболочке многие тысячи темных спор — дым. Недаром порховку называют еще дедушкин табак. Но поскольку затем следует описание листьев, похожих на листья пастернака, первоначальная версия о грибе отпадает. Вместе с тем эти сравнительно мелкие листья наводят на мысль о дымянке — однолетнем растении из семейества дымянковых, довольно обычном полевом сорняке. Да и латинское название дымянки фумария созвучно с фумистаре. Но аналогия аналогией, а полной уверенности в правильности определения все же нет, следовательно, нет и доверия к следующим за описанием рецептам применения «земляного дыма». И впрямь, как вам покажется такое назначение: «Трава полезна от нечистого духа, от черные болезни, и ту траву давай пить с молоком»?

Однако, хотя подобные загадки в травниках, лечебниках и вертоградах — буквально на каждом шагу, ряд названий растений и болезней удается расшифровать вполне однозначно. Более того, немало рецептов естественно «вписывается» в набор прописей современной научной фармацеи. Например, такая выдержка из «Прохладного вертограда» 1672 года: «О ягодах свороборенных. Ягоды свороборенные толчены и тем десны и зубы натираем; тогда болезнь из них выведет». Если привести современный эквивалент старорусского «свороборенник» или «свореборенник» — шиповник, то сразу все станет на свои места. Ведь со школьных лет мы знаем, что ягоды эти — один из богатейших природных источников аскорбиновой кислоты — витамина С. И как раз цинга связана с нехваткой этого витамина, значит, дедовски): рецепт натирать десны толчеными ягодами шиповник; действен и по сей день.

В задачу нашей книги не входит анализ рецептор, приведенных в старинных рукописях. Это скорее и точнее сделают специалисты-медики. Рассказ же о самых, если можно так сказать, древних отечественных лекарственных растениях мы закончим лишь кратким перечислением тех из них, которые были известны по крайней мере ранее середины XVII века. Например, в качестве слабительного применяли. ревень и рябиновую воду сброженные в воде ягоды рябины. Как потогонное настой полыни-чернобыльника. Классическими противоцинготными средствами считались (и не без основания!) кислая капуста, чеснок, лук, редька, хрен, ягоды морошки, клюква, брусника, шиповник. При несварении желудка и плохом аппетите употребляли полынь, золототысячник, донник, любисток (в виде настоек). От поноса больному давали отвар ягод черемухи.

Отхаркивающие средства «от грудных болезней» одна из самых многочисленных групп. Сюда входили «остро-пестро» (водный настой семян), отвар перловой крупы, отвар миндаля в масле, грудной чай из мать-и-мачехи, цветков коровяка, просвирняка, багульника, корня девясила и плодов бадьяна — звездчатого аниса. При «мокром кашле» использовали толченный с медом чеснок, таким же образом приготовленные имбирь и горчичное семя, сок редьки с медом.

Часто обращались к листьям подорожника — давнему ранозаживляющему средству, которое популярно и в наши дни. Для лечения нарывов применяли различные мази (мальханы), в частности такой бальзам: еловая смола, льняное масло и воск, иногда скипидар. Заметим, что живица и скипидар входят в состав и современных бальзамов.

При трудных родах прописывали чай из полыни-чернобыльника (ее и сейчас используют при маточных кровотечениях). Зубную боль унимали отваром из крапивы в уксусе, луком с перцем, сваренными в вине и меде. Испытанным средством от бессонницы считалось молоко, отжатое из семян мака (что вполне объяснимо наличием в нем опия).

Конечно, можно привести еще очень большое число разнообразных рецептов, почерпнутых из древних рукописей, но даже и эти немногие дают представление о зеленой аптеке наших предков.

В середине XVII века за сбором и хранением лекарственных трав надзирал при Аптекарском приказе «главный альхимист», по сути дела, видимо, первый русский фармацевт Василий Шилов. История сохранила еще одно имя — Иван Венедиктов. Лекарским учеником он более десяти лет прослужил в армии, в 1679 году получил звание лекаря, а спустя три года был назначен руководить сбором лекарственных растений для военной московской Новой аптеки. Он же — автор одного из наиболее авторитетных лечебников того времени.

Ош т официальной народной медицины объединили в себе аптекарские огороды и аптекарские сады, начало которым, как мы уже упоминали, было положено в Кремле и в Измайлове во второй половине XVII века. Культура растений в них оказалась настолько удачной, что целый ряд лечебных трав, по крайней мере «про осударев обиход», не надо было собирать в природе. Позднее Петр I расширит географию посевов лекарственных растений, заложив аптекарские огороды в Москве будущий ботанический сад Московского университета), в Петербурге (ныне сад Ботанического института имени В.Л. Комарова), в Лубнах, Астрахани, Тобольске. По его же указу 1701 года в Москве были открыты восемь аптек. Одна из самых крупных, аптека Д.А. Гурчина, торговавшая лекарственными растениями для простых горожан, располагалась «за Никольскими воротами, в Белгороде на Мясницкой улице» (теперь улица Кирова).

В то время были основаны также хирургические (медицинские) училища при военно-морских и сухопутных госпиталях в Москве, Петербурге и Кронштадте, где наравне с анатомией и хирургией преподавали и ботанику с основами фитотерапии. Затем, с 1755 года, началось обучение и первых гражданских врачей на медицинском факультете Московского университета. В 1799 году были учреждены две медико-хирургические академии Московская и Петербургская, которые впоследствии слились, образовав Российскую медицинскую академию.