Рейтинговые книги
Читем онлайн Везучий - Карен Таривердиев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26

– Вы отправились исполнять интернациональный долг в Афганистан, когда вам было 24 года. Когда у вас изменилось отношение к происходящему?

– У меня понимание и сознание изменились в первый же вечер. Утром я прилетел в Кабул, днем из Кабула – в Газни, в 177-й отряд специального назначения, представился комбату, а под вечер меня вызвал майор Корунов, он был представителем разведотдела армии: «А теперь, лейтенант, заруби себе на передке каленым железом: мы здесь нафиг никому не нужны. И никто нас здесь не ждал». И я как-то сразу проникся этой мыслью, что интернациональным долгом здесь даже и не пахнет.

– Что же не уехали?

– Как так – уехал?! А присяга? А долг? Кто бы мне разрешил? Да и что, я лучше других? Они должны дохнуть, а я отсиживаться где подальше? Кто мне такое право давал? Об Афгане вообще ничего не говорили до 1986 года. Мы были персоны нон грата. Словно не было нас на свете. Мы всегда возвращались и обалдевали. Мы говорили: «Мы из Афганистана», а нам: «А это где?» Когда я был в отпуске по ранению, случайно встретил свою одноклассницу. Сказал, где служу. Почему хромаю, говорить не стал. Она ответила: «А, слышала-слышала. Там, говорят, шмотками хорошо затариться можно». Я так и присел от неожиданности. Народ не знал, что идет война.

– Цена жизни на войне сильно обесценивается?

– Цена жизни всегда высока. Вопрос только в том, чьей жизни – своих или чужих. Жизнь человека, одетого в чужую форму, ничего не значит, жизнь своего – бесценна. Я сделал для себя вывод: справедливо все, если падают люди в чужой форме, и ничто несправедливо, если падают люди в форме, которую носишь ты сам. Вот это и есть истина в последней инстанции. Мне нужно, чтобы выжил я и выжили мои солдаты. Если вы думаете, что они в отношении нас рассуждали иначе – вы ошибаетесь. Формула проста, как угол дома. И война, по моим ощущениям, – это точно такая же жизнь, как любая другая. Были и бабы, была и водка, было и предательство, были и карьерные соображения, но иногда это перемежалось боями. Словом, обыкновенная жизнь человеческая, только быстро все: утром умыться вышел как обычно – а к вечеру уже погиб. Никогда не угадаешь, что случится. Поэтому и быстро все было – а вдруг убьют и не успеешь?

– Убивать трудно?

– Надо.

– На войне свои законы, но есть еще другой закон, в котором сказано: «Не убий». Что вы Там скажете?

– Оружие надо было чистить.

– Что это значит?

– У меня очень показательный был первый бой. Задача – прочесать кишлак. Слышу, сержант мне орет: «Лейтенант, справа!» Чего справа? Он опять орет: «Справа! Ложись!» Смотрю – десять метров до камня, а за камнем лежит дух, и ствол винтовки направлен мне в лоб. И деваться некуда. А дальше, как в анекдоте: он не стреляет, я оцепенение первое стряхнул, упал, перекатился, выстрелил, потом еще выстрелил – я в него штук пятнадцать вогнал, с десяти метров трудно промахнуться. Потом подошел, все уже – аллес! – только в лицо ему раза три попал! Забираю его винтовку, сажусь на бронетранспортер, возвращаемся. Ну, естественно, меня переполняют эмоции, и я рассказываю этот случай старшему лейтенанту Хубаеву, приятелю своему. Он к тому времени опытный был, в отличие от меня. Выслушал Хубаев и говорит: «Врешь! Ты покойник». – «Так вот же я, живой! А того бойца мухи доедают». – «Где его винтовка?» Берет, смотрит… «А вот теперь смотри, почему ты живой». А в затвор винтовки песок попал, вот патрон и заклинило. По-умному называется «недовод патрона в патронник». Когда Хубаев приехал в Москву, остановился у меня, мама его накормила, сидят на кухне, она спрашивает: «А чем вы там занимаетесь в неслужебное время?» – «Кто чем: кто книжки читает, кто на гитаре, кто еще чего». – «А мой сын?» – «А он, Елена Васильевна, обычно оружие чистит». Вот я драил свое оружие все два года, потому и живой. И что я этому духу там скажу? «Ствол надо было чистить!»

Вера

– Мусульмане проповедуют джихад, для них убить врага – пропуск в рай, но в христианстве все не так однозначно, убийство все равно грех. Как вы для себя решили это противоречие?

– Убийство – это убивать женщин, детей, пленных. Убить вооруженного врага – это не убийство. Спорт. Соревнование. Я же говорил.

– Война убивает веру?

– С чего вы взяли? Война к вере не имеет никакого отношения. Вера имеет отношение только к вере или отсутствию оной. То есть к состоянию внутри самого себя. А война – она ведь снаружи, а не внутри. Так что к вере я пришел много позже, лет в сорок. Видение мне было. В 2001 году мне сделали тяжелую операцию в подольском военном госпитале, и я тогда дней пять без сознания пролежал. И в это время было видение… Я обнаружил себя в центре огромного зала, залитого ярким светом. Он был прямоугольным и вдоль него стояли колонны, как в актовом зале, и в проемах этих колонн плотными рядами стояли люди в белых хламидах типа греческих, но у них не было лиц. Я вдруг понял, что это Суд и собрались судить именно меня. А у меня такое состояние было: «Хрен возьмете!», и я побежал вперед, где были двустворчатые двери белые в позолоте, как во дворце. Люди при этом не шевелились. Я поднялся по ступенькам и попытался обернуться к той дальней стене, которую я не видел, чтоб сказать: «Что, взяли?!», но потерял равновесие и вывалился из дверей наружу. А за дверью – ничего. Я падал в черную бездну спиной вниз и не мог перевернуться, а зал все уменьшался, пока не превратился в маленький темный прямоугольник с ярким пятном сбоку, там, где остались распахнувшиеся за моей спиной двери. А сам зал словно висел в космосе среди звезд. И я все боялся, что сейчас упаду на что-то твердое, как на дно пропасти, и убьюсь. И было страшно. Но вдруг я понял, что ни обо что я не разобьюсь, потому что подо мной бездна. Просто бездна, и это падение будет продолжаться вечно. И от этого стало еще страшней. Этот кошмар преследовал меня два года.

– А вдоль коридора – убитые?

– Нет, святые. Не шучу – именно святые. Я тогда был очень обижен на Бога. Ну очень! За то, что Он поступил со мной, как мне казалось, несправедливо. Ну почему Он меня всего лишил?! Ног лишил, жизни лишил, женщины любимой лишил, ну всего лишил! Вообще всего!!! Что я Ему сделал плохого?! И вот когда я в очередной раз лежал в больнице и мне некого было позвать на помощь, я увидел, что надо мной нет потолка и прямо на меня по воздуху наплывает тот самый зал, из которого я когда-то выпал. Совершенно неожиданно открылись двери, из них вышел луч и уперся прямо мне в живот. И тут я понял, что со мной будут говорить. Мол, хотел с Богом поговорить, так задавай свои вопросы – на ответы только теперь не обижайся, сам напросился. Странное было ощущение, но я понимал, что именно до меня пытаются донести. Даже не до сознания, а до самого нутра. Вот тогда до меня наконец дошло, что все, что ни делает Бог – делается только для пользы. Потом двери закрылись, и все исчезло. Я проснулся почти здоровым. И больше с Богом не спорил, потому что Он знает лучше. Уверуешь тут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Везучий - Карен Таривердиев бесплатно.
Похожие на Везучий - Карен Таривердиев книги

Оставить комментарий