Совок-8 (СИ) - Агарев Вадим

По всему выходит, что генерал-майор и просто майор, всех присутствующих в кабинете держат за тупых болванов в старом еврейском преферансе. И ведут сытую послеобеденную охоту, стравливая с матёрым секачем Балмасовым двух охотничьих бобиков среднего и нижесреднего пошиба.

Да ну и хер на них! Что в лоб, что по лбу, мне всё равно. Дунька списана, а больше мне ничего не надо! Про мою трёшку теперь забудут надолго. Вот только Дергачева жалко. Мужик в жутком расстройстве, потому что совсем не понимает происходящего. И поэтому сильно переживает за свою судьбу. А генералу, выходит, глубоко сиренево, хватит инсульт подпола прямо у него на ковре или не хватит. Ему, главное, чистоту оперативного эксперимента соблюсти. Сидит сука и процессом наслаждается. Вспоминает, наверное, свою оперативную молодость и мечтает назад в свою Москву вернуться с повышением. Он не злой, ему просто всё равно.

— Дергачев, скажи нам, кто в твоём РОВД начальник, ты или вот этот пацан? — унюхав неопределённость в генеральском настроении, набрался уверенности и буром попёр начальник политотдела, — Ну ему, само собой, терять нечего, а вот ты куда пойдёшь, когда тебя с волчьим билетом из органов попрут? Тебе твоей выслуги не жалко, Дергачев? — голос товарища Балмасова набирал силу и сам он уже не казался таким растерянным.

На Дергачева было больно смотреть. Он окончательно перестал понимать, что происходит. Мои недавние подсказки он либо забыл, либо с самого начала не воспринял всерьёз по причине младости моих лет. И потому, утратив способность здраво мыслить, начал потихоньку плыть. Это было заметно по его ярко-малиновому загривку. Я бы не удивился, узнав, что его давление сейчас прыгнуло куда-нибудь ближе к двухсотой отметке. Мужика надо было спасать.

— Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться к товарищу полковнику? — вспомнив свои старшинские будни в рядах Советской Армии, изобразил я горластого оловянного солдатика.

— Разрешаю, — удивлённо ухмыльнулся генерал Данков.

Скосившись на Дергачева, я с удовлетворением отметил, что ему уже всё равно, что я говорю и, что я делаю в этом сановном кабинете. Ну и отлично, по крайней мере мешать не будет!

— Товарищ полковник, вы, очевидно, слабо разбираетесь в уголовном праве. В противном случае, вы бы не угрожали сейчас товарищу подполковнику увольнением от должности!

Я намеренно взял паузу, чтобы пузан Балмасов начал орать. Но тот, к моему удивлению, снова утратил апломб. Обойтись малой кровью не удалось и дальше я осуществлял свой наезд, не разбирая дороги. И не отказывая себе в мелком хулиганстве.

— Как молодой, но уже опытный следователь, я со всей ответственностью, заявляю вам, товарищ полковник, что вы совершили целый ряд уголовно-наказуемых деяний!

Не обращая внимания на генерала и его зеленого подчинённого, я сделал несколько шагов и встал напротив опешившего Балмасова. Нагнав на лицо праведного гнева и прожигая политотдельца пламенным комсомольским взором, я продолжил свою эскападу.

— Вы, товарищ полковник, еще три месяца назад должны были быть привлечены к уголовной ответственности! Вместе с вашим подчинённым и подельником Мухортовым! — удостоверившись, что пузан надёжно деморализован, я повернулся к Данкову.

— Товарищ генерал, настоятельно рекомендую комиссионно посетить квартиру полковника Балмасова. И обследовать её на предмет обнаружения там материальных ценностей, добытых преступным путём. То имущество, которое он получил от осужденного Мухортова в качестве многоэпизодных взяток! Поскольку полковник Балмасов является партработником, то в порядке партийной дисциплины имеет смысл воспользоваться таким решением. С последующей передачей всех материалов в прокуратуру, обком и в Политуправление МВД СССР!

— Товарищ генерал! Владимир Алексеевич! Да что же это⁈ — отвернувшись от меня в сторону Данкова, по-бабьи взвыл раскормленный полковник, — Прикажите этому подонку замолчать! Я больше не могу терпеть эти огульные оскорбления!

Я тоже развернулся к начальнику УВД передом, а к Балмасову почти задом. На Данкова я смотрел с тем же любопытством, с которым он сам недавно разглядывал несчастного Дергачева и меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Лейтенант Корнеев, вы соображаете, что вы сейчас наговорили и, что с вами будет? — вместо лампасного начальства вступил в разговор зелёный майор.

— Очень хорошо соображаю! — кивнул я вопрошающему, но дальше продолжать не стал и снова начал пожирать глазами дубовые листья в петлицах генеральского мундира.

— Что вы имели в виду, упомянув взятки, которые полковник Балмасов якобы получал от своего бывшего подчинённого Мухортова? — решился на вопрос начальник облУВД.

— Книги, товарищ генерал! — вступив наконец-то в диалог с Данковым, я почти уверовал в победу добра. — В материалах уголовного дела, по которому осужден Мухортов, фигурируют сотни томов дефицитных книг, незаконно полученных им из общественного литературного объединения. Часть этих книг находится у полковника Балмасова в его квартире.

— Мерзавец! — выпал из оцепенения полковник партийных войск, — Подлец! Ты ответишь за клевету! Да, у меня дома большая библиотека, но все книги приобретены законным путём!

— Он врёт, товарищ генерал! — наплевав на субординацию, намеренно начал я хамить в адрес полкана.

Исподволь поглядывая на откровенно охреневающего от происходящей вакханалии Дергачева, я с глубочайшим удовлетворением заметил, что кондрашка ему уже не грозит. На комсомольской душе стало еще веселее.

— Полковник Балмасов не юрист и потому не понимает, как легко можно доказать его вину. В уголовном деле Мухортова все вещдоки, в том числе и книги, подробно, и тщательно описаны. Все выходные данные типографий и прочие идентифицирующие мелочи. Есть даже фототаблицы! Те же книги и с теми же приметами находятся в жилище полковника Балмасова. А кроме того, у меня есть свидетель, который подтвердит мои слова! Думаю, что и сам Мухортов не станет отрицать, что передавал полковнику Балмасову незаконные вознаграждения за послабления и продвижение его по службе. Теперь Мухортову терять уже нечего, да и сидеть одному ему, наверняка, скучно!

— Отставить, лейтенант! — негромко произнёс товарищ Данков. — Благодарю вас за службу! Вы свободны!

Заметив, что я смотрю на ожившего, но всё еще офигевшего Дергачева, генерал добавил, ощерившись то ли улыбкой, то ли ухмылкой.

— Вместе с подполковником свободны!

Аккуратно и со всем уважением взяв за локоть Василия Петровича, я начал осторожно подталкивать его к выходу.

Глава 11

Отступление. Крах комиссара.

Проводив до двери задумчивым взглядом подполковника и лейтенанта, и дождавшись, когда за ними закроется дверь, начальник УВД всё внимание обратил на своего заместителя по политчасти.

— Как думаешь выбираться из этого дерьма, полковник? — без злорадства и очень серьёзно задал он вопрос с едва различимым пренебрежением на своём бесстрастном лице.

Точно с таким же выражением каменного фейса, со своего места Балмасова рассматривал молчаливый майор, обряженный в общевойсковое обмундирование.

— Это антипартийная провокация! — живо встрепенулся начальник политотдела, — Это же очевидно, что Дергачев, как начальник районного органа и как коммунист, проявил непростительную политическую близорукость! Пойдя на поводу у отдельных, антисоветски мыслящих сотрудников райотдела! Он и сам противопоставил себя руководящей роли партии! Считаю, что занимаемой им должности начальника РОВД подполковник Дергачев не соответствует и подлежит внеочередной аттестации!

Еще несколько минут, быстро набираясь уверенности и пьянея от собственных слов, полковник вдохновенно вещал. Он вываливал на уши терпеливо внимавших ему однопартийцев привычные штампы стандартного советского политрука. Жонглируя, бессчетное количество раз обкатанными ярлыками и трафаретами, которыми он давно и виртуозно умел пользоваться. Эти приёмы всегда и безотказно действовали. Эффективно помогая убирать с дороги неугодных умников, и играющих в принципиальность выскочек. И не важно, насколько и в чём был обвинён оппонент обозлившегося партработника. Когда было нужно перевести обсуждение неудобного вопроса из реальной плоскости в бескрайнее пространство демагогии, требовалось совсем немного. Всего-то и надо было противопоставить суть этого вопроса, а, следовательно, и поднявшего этот вопрос человека, текущей линии партии. Жрецом которой и был полковник Балмасов.