Последний Словотворец. Ложная надежда - Ольга Аст

последних словах.

Я в недоумении замер, боясь пошевелиться. Мне показалось, что если я издам хоть звук, то произойдет что-то ужасное.

Король глубоко вздохнул, прикрыв глаза рукой.

– Иди, на сегодня все. Обдумай свою просьбу.

В его голосе еще слышались устрашающие нотки, и я поспешил вернуться к себе, не замечая вопросительных взглядов Джеральда. Мне просто хотелось быть как можно дальше от этого места: я так и не понял, в чем провинился.

Новый день начался необычно: меня отправили в библиотеку, чтобы я сам нашел все, что касается восточной страны – Хельгура. Проведя в одиноких поисках целую вечность – Джеральд наотрез отказался заходить «в это пыльное и мрачное место», – нагрузившись огромной стопкой книг и не обнаружив за дверью своего охранника, я поплелся обратно в комнату. Полностью поглощенный мыслями о том, что придется допоздна изучать скучные исторические записи, я не обращал внимания ни на что. Вдруг на меня кто-то налетел, книги посыпались из рук. Я даже не знал, чему удивился больше – тому, что в меня врезались, или тому, что в этих пустынных коридорах появился кто-то еще.

– Простите, я не хотел.

Я опустил взгляд на причину образовавшейся у моих ног книжной горы. Это был один из «мальчиков короля». Я его сразу узнал по ошейнику. Юноша выглядел женственным и изящным. Подняв голову, он взглянул на меня глазами цвета безоблачного неба. От этого движения белокурые локоны упали на его лицо, и он показался мне очень знакомым. Я нагнулся, чтобы подобрать книги с пола. Юноша сделал то же самое, и наши руки соприкоснулись. Взгляд упал на его оголившиеся запястья. На них были побелевшие следы от шрамов и свежие синяки. Они особенно отчетливо проступали на такой белой коже. Тогда я понял, что именно его видел у покоев короля в сопровождении второго, более высокого и мускулистого парня.

Он заметил, что я рассматриваю отметины, и, отдернув руку, натянул на нее рукав, так чтобы остались видны лишь пальцы.

– Тебя здесь обижают?

В голове проносились вихрем разные картины. Он выглядел слишком юным и беззащитным. И, если честно, я не представлял, как здесь обращаются с такими, как он. Если бы речь шла о восточном увеселительном доме, то такой редкий экземпляр давно бы продали за хорошую сумму какому-нибудь богатому старику с извращенными вкусами.

Парень испуганно покачал головой и, запинаясь, произнес:

– Н-нет, что вы!

Голос его напомнил мне мелодичный звон колокольчиков. При этом лицо юноши покраснело: и дураку стало бы ясно, что он врет.

Я присел перед ним на корточки.

– Послушай, если тебя действительно кто-то бьет, то лучше королю об этом знать. Ты же… эм… как бы сказать, его приближенный. И я уверен, он быстро примет меры. – Я пытался ободряюще улыбнуться пареньку.

После всех встреч, даже несмотря на тот странный ужин, Бардоулф показался мне неплохим человеком. И я был уверен, что к своим мальчикам он точно относился не хуже, чем ко мне.

– Все в порядке. М-м, спасибо вам. Но правда, не стоит, – практически пропищал он.

– Что ты здесь делаешь один?! – рявкнули за моей спиной.

Я вздрогнул: привыкнуть к злости Джеральда было не просто. Парень же от испуга побелел как снег. Его и без того большие глаза стали похожи на блюдца. Я поднялся на ноги и уже хотел сказать охраннику, что это он сам куда-то делся, но понял, что вопрос был обращен не ко мне. Джеральд смотрел на бледного парня.

– Я повторяю, что ты здесь делаешь один? Ты что, забыл, где находишься?

В его голосе было столько злости, что мне захотелось защитить бедного юношу. Разве он чем-то провинился?

«Колокольчик» быстро впихнул мне в руки книги и прошептал:

– Прошу прощения.

После этого он чуть ли не бегом пустился по коридору. Я ошарашенно смотрел ему вслед. Что за ерунда с ним творится?

Джер стоял, сжав кулаки и стиснув зубы. Я и раньше обратил внимание, что когда он злился, то непроизвольно это делал, сдерживая порывы гнева.

– А ты? Почему ты ушел один? – Он повернулся ко мне, злобно сверкнув глазами.

– Э нет, ты же не думаешь отыграться на мне? – Я не собирался служить мальчиком для битья. – Ты должен был меня ждать, я вышел – а тебя нет. Это не моя вина! И вообще, что ты на него взъелся? Он чуть чувств не лишился от твоего рыка. Тебе что, никогда не говорили, что ты на дикого медведя смахиваешь и жутко страшный?

Джеральд изумленно уставился на меня:

– Ты хоть знаешь, кто это был?

– Знаю, – кивнул я. – Один из мальчиков короля. Я его раньше видел.

Глаза Джеральда расширились.

– Откуда ты это знаешь?

– Король рассказал, – пожал я плечами. – Но это все равно не оправдывает твоего поведения.

– Ты ничего не знаешь, понял?

Его руки резко дернулись, и я был готов поклясться, что он хотел схватить меня за рубашку.

– А, конечно, это же не мое дело, верно? – язвительно передразнил я.

Меня уже начала раздражать его дурацкая манера: сначала смешивать с грязью, а потом улыбаться как ни в чем не бывало.

– Верно, не твое. – Он прошел вперед, чуть не толкнув меня плечом.

Мысли о Хельгуре или, как еще его любили называть, «лесном царстве» постоянно прерывались воспоминаниями о том юноше. Если бы я лучше понимал, как все устроено во дворце, то, может, сумел бы разобраться в происходящем. «Колокольчик» выглядел испуганным, да и Джеральд отнесся к нему слишком сурово. Но не мог же я просто заявиться к королю и вывалить все, что думаю! Мое положение было слишком шатким для такого.

На очередном уроке я слушал про взаимодействие стран Триединства и роли Хельгура в нем, пока неожиданно к нам не присоединился советник в сопровождении нескольких мужчин и стражи. При виде гостей господин Мьеллерс сморщился и недовольно проговорил:

– Вы же знаете, глубокоуважаемые члены Совета и господин Алеистер, что я не терплю, когда мои занятия прерывают. И мне все равно, кто вы. – Старик стукнул указкой по столу.

– Уважаемый Мьеллерс, мы понимаем ваше недовольство, но войдите в наше положение. Сроки уже подходят, тянуть больше нельзя.

Вперед вышел один из мужчин. Он был невысоким, длинная просторная одежда не скрывала его полноту, натягиваясь при каждом движении. На его шее висела объемная золотая цепочка с увесистым кулоном в виде волка. Это определенно был первосвященник. Мне не доводилось раньше его видеть, но я представлял