Полюби меня (СИ) - Бонд Юлия

Взгляд такой колючий.

– Что мы будем делать с твоим другом? Может ему всё-таки сломать ноги?

– Ты сейчас серьёзно, Потоцкий? – хихикаю я, но уже через мгновение мне становится совсем несмешно. Похоже, он не шутит. Коснувшись пальцем лба Данила, пытаюсь разгладить образовавшуюся чуть выше бровей складку: – Не хмурься. И не злись. И не нужно никому и ничего ломать. Он просто мой друг.

– Друг, угу. Я видел как вы целовались на дне рождения Лёхи. Ты всех так своих друзей целуешь? С языком. Взасос.

– Хамством заниматься – это некрасиво. Я сейчас с тобой, а не с ним. Я свой выбор сделала.

– Настя, Настя…

– Что?

– Вчера я не сказал тебе самого главного. Если ты со мной, то других мужчин для тебя существовать не должно. Надо было про это упомянуть раньше, просто я думал, что это само собой разумеющееся.

– Потоцкий, выключи функцию властного пластилина и перестань мне делать нервы. Других мужчин, кроме тебя, у меня нет. Но это не значит, что я не могу с кем-то общаться по-дружески. Даже не вздумай мне это запрещать.

– Уверена?

– Сбавь обороты. Мы только вчера с тобой обо всём договорились. И вообще, хватит уже болтать, лучше поцелуй меня.

Сжав талию тисками, Данил накрывает мои губы своими губами. Требовательно целует, толкаясь в рот языком. Сминает. Слегка прикусывает зубами.

Я выдыхаю в его приоткрытый рот стон. Глаза закрыты, а руки блуждают по всей его спине, трогают твёрдые мышцы.

Подхватив меня под ягодицами, Данил отрывает моё тело от пола. Несёт к окну и усаживает на подоконник. С моей груди сползает простынь, Даня вцепляется в неё пальцами и сбрасывает на пол.

Взглядом голодного зверя окидывает мою обнажённую грудь. Одно полушарие накрывает ладонью. Сжимает. А затем склоняется и губами обхватывает сосок. В себя втягивает.

Запрокинув голову, я выгибаюсь ему навстречу. Пальцами зарываюсь на его макушке, тяну за волосы. Чувствую, как внизу живота нарастает возбуждения. Половые губы становятся влажными.

Раздвинув мои ноги в стороны, устраивается у меня между бёдер. Гладит промежность пальцами. Прикасается к набухшему клитору.

И убедившись, что я уже достаточно мокрая, входит в меня на всю длину члена.

Толкается быстро. Размашисто.

Я кайфую. Стоны становятся громче и чаще.

К чёрту всё. Если после каждого приступа ревности Потоцкий будет трахать меня также остервенело, как сейчас, то я специально стану его провоцировать. Мне ни с кем и никогда так не было хорошо в сексе, как с ним. Идеальный любовник. И только мой, в этом я могу быть уверена.

Доведя меня до оргазма, Данил ещё пару раз толкается во мне, а затем кончает. Прямо в меня.

Прижатый лбом к моему лбу, он часто и тяжело дышит. Глаза закрыты, но я и без этого вижу как ему сейчас хорошо.

Дождавшись, когда Данила отпустит после оргазма, я окольцовываю руками шею, сжимаю его бёдра, крепче обхватывая ногами.

– Мы без резинки, – говорю я.

– Детка, я забыл.

Вздыхаю. Нет, залететь от Дани мне не грозит, а вот подхватить какую-то хрень – не уверена.

– Надеюсь, ты не болеешь какой-нибудь венерической хернёй, иначе я тебя просто убью.

Данил усмехается, уверяет, что абсолютно здоровый. А ещё обещает принести мне справки, если я отказываюсь верить ему на слово.

Глава 14

– Анастасия Александровна такая загадочная сегодня, – Лида подмигивает Яне, кивая в мою сторону.

– Ага, щёки румяные, глаза блестят.

– Девочки, я всё слышу, – оторвав взгляд от ноута, смотрю на своих девочек: – Что? Мне нельзя проспать на работу? Сразу загадочная…

– Да как нельзя?! Вы ж у нас начальник, значит, всё можно.

– А выкать необязательно. Я и так в сравнении с вами ощущаю себя динозавром.

– Ой да ладно, – усмехаются девчонки, говорят, что я ещё молодая, красивая и мне далеко до сухофрукта.

Ну, в общем-то, да.

Пенсия мне не грозит в ближайшем будущем и в душе я до сих пор себя ощущаю на двадцать лет.

– Я иду за кофе, кому-нибудь взять? – спрашиваю я, решив, что от работы дохнут кони, ну а мне так тем более нужен перерыв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Девочки говорят, что будут.

Закрыв крышку ноутбука, хватаю со стола мобильный, прячу его в рюкзак. Пока двигаюсь к выходу, смотрю на себя мельком в зеркало. И правда, загадочная какая-то. Нетрудно догадаться откуда это взялось: за последнее время у меня было столько оргазмов… Даже как-то неприлично о них вспоминать. Но всё же к лучшему, да.

Я впервые за кои-то веки перестала слышать в своей голове недовольные вопли тараканов. Даже строчки из песен уже не мелькают в мыслях. Похоже, встречи с Потоцким идут мне на пользу, я становлюсь похожей на обычного человека, а не на непонятное чудо с биполяркой.

Сердце стучит ровно, настроение отличное. Но на выходе из фотостудии лоб в лоб я встречаюсь с Людой. И весь мой положительный настрой скатывается к нулю.

– Привет, а я к тебе, – по привычке Люда тянется ко мне с объятиями, целует в щеку. – Ты спешишь куда-то, Насть?

– За кофе хотела сходить.

Мне не по себе. После того как мой батя накачал Людку самогоном, мы с подругой ни разу не виделись, а с того момента столько всего произошло… У меня дрожь по всему телу от одних только воспоминаний.

– Супер, давай вместе сходим? Или посидим где-то? Только я это… – Люда оглядывается, смотрит на мою фотостудию. – Сфоткаюсь сейчас по-быстрому. Ты же подождёшь, да?

– Угу.

Проводив Люду взглядом, отхожу немного от фотостудии. Ужасно нервничая, тянусь за айкос.

Не думала, что после всего мне будет так сложно встречаться с Людмилой. Мы взрослые люди, никто никому ничего не должен – так говорил Даня, но всё-таки я же не бесчувственное чудовище. Меня совесть грызёт изнутри. Нельзя так, наверное. Но уже поздно пить боржоми, когда почки отказали. Я переступила черту, связалась с Потоцким, поставив на кон нашу с Людой дружбу.

К тому времени, как Люда выходит из фотостудии, я уже вся на нервах. С опаской поглядываю на бывшую жену Потоцкого. Судя по улыбке на её лице она ещё не в курсе, что мы с её бывшим мужем… ну как бы вместе.

– Твои девочки волшебницы, сделали мне фотки за пять минут. Хорошо получилась, да? – Люда хвастается мне фоткой на шенгенскую визу.

– Ты летишь куда-то? – не сдерживаюсь я.

– Ага, в отпуск еду. Ой слушай… – Людка мечтательно закатывает глаза, на щеках появляется румянец. – У меня столько новостей, за минуту и не расскажешь даже. Давай где-то посидим, поболтаем. Ты вроде за кофе собиралась?

Киваю. Понимаю, что отвертеться от разговора не получится, да и надо ли?

Я привыкла быть честной. От близких мне людей всегда требую того же. У меня на ложь острая аллергия, я просто ненавижу, когда мне врут.

Пока идём с Людой в кофейню мне на мобильный поступают сообщения от Данила, предлагает этим вечером поужинать где-нибудь. Я быстро читаю, в ответ пишу, что сейчас занята и отвечу немного позже.

Люда ещё ни о чём не догадывается, что ж… Так даже лучше – я выиграю немного времени, чтобы морально подготовиться к откровениям. Если Людка выльет на мою голову ведро дерьма или зарядит пощёчину – я стерплю, наверное. А дальше – как выпадет карта, девочкой для битья я уж точно не буду. В конце концов, я их брак не разрушала, мужа из семьи не уводила. Господи, да что ж я оправдываюсь, будто и правда виновата в разводе Потоцких?

В кофейне за углом моей фотостудии очень уютно. Я люблю здесь устраиваться за самым дальним столиком в углу напротив окна. Ноутбук, музыка в наушниках, на столе латте с густой пенкой без сахара, а перед глазами фотошоп и овер дофига фоток для обработки.

Но сегодня всё иначе. И я бы предпочла не делать из любимой кофейни место, которое у меня в будущем будет вызывать негативные воспоминания. Но сложилось как сложилось.

Устроившись за столом друг напротив друга, мы заказываем с Людой кофе. Бариста готовит его очень быстро. И уже через несколько минут в моих ладонях зажат гофрированный стаканчик.