Форточка (приквелл) - Владимир Голубев

Когда Валентин вынул саблю из ножен, то увидел вытравленную надпись «За веру, царя и отечество».

«Сокрушили веру, свергли царя и распродали отечество», – подумал Валентин. «А что собираемся делать мы? Набить карманы деньгами, потешить свое самолюбие спасением одних людей, за счет уничтожения других, поучаствовать в приключениях по разным эпохам? А, может, прав Никита, и через десять лет все миры будут уничтожены?» Пока своей идеи у Валентин не было, он не прочь был помочь отцу.

Раннее осеннее утро было холодное и пронизывающе сырое. «А курточка не по сезону, пора в машину, заведу, согреюсь», – рассудил Валентин, но из низины, из пелены тумана выплыла фантастическая лошадь. Затем на дороге показалась телега. Симпатичная, молодая женщина везла в город молоко. Лошадь остановилась, а молочница, с разинутым от любопытства ртом, и не думала ее понукать. Так прошло минут десять. Валентин ни слова не знал по эстонски, и просто улыбался доброжелательно.

«Симпатичная эстонка. Молодая, лет двадцать. Коса видна из под платка, девушка значит, не замужем. Или наоборот. Не помню. Надо было переодеться в костюм и шляпу надеть. Выгляжу глупо по ее меркам. Особенно кроссовки», – озаботился производимым впечатлением Валентин.

«Немец какой-то странный. Без усов, смешно, как подросток. Жалко не умеет разговаривать. И одежда бедная. А сабля похожа на настоящую. Сторож, наверно. Приеду на базар, товаркам расскажу, что немца видела», – обрадовалась молочница.

Интересную «беседу» прервало появление еще одной телеги. Еще нестарый дед, лет пятидесяти, нарушил тишину громкой руганью, – Фроська, бесстыжая корова, ты что тут, все утро стоишь? Молоко давно скисло. Приедем обратно, матери все расскажу. Уж она тебя за косы оттаскает. Вот потому ты до сих пор в девках ходишь, зимой уж семнадцать лет стукнет. Дед остановился, а Ефросинья начала нахлестывать лошадь.

– А тебя, немчура бритая, может кнутом поучить? Будешь знать, как наших девок…

Что должен был делать Валентин, с местными девками, он так и не узнал. Настроение дед ему уже испортил. И церемониться Валентин не стал.

– Молчать, – громко крикнул он деду, – еще одно слово услышу, схлопочешь по шее.

От неожиданности дед выпучил глаза и замолчал. Фрося, не успевшая далеко уехать, с интересом поглядывала назад. Дед молча стеганул лошадь, и, отъехав, нехорошо посмотрел на Валентина.

* * *

Валентин переоделся в костюм, надел шляпу, туфли и залез погреться в уазик, прошлый хозяин которого превратил его в «крутой» внедорожник, сменил обивку салона, навесил бампер из хромированных труб, установил за решеткой радиатора мощные звуковые сигналы с хромированными колпаками. В тепле Валентина разморило, и он задремал.

Разбудили его два полицейских, верхом на лошадях, один из которых стучал кулаком по крыше машины. Валентин посмотрел на часы, до приезда Валеры оставалось минут тридцать-сорок. Откуда принесло полицейских? Не могли приехать через пару часов. Пришлось открывать окно.

– Чем обязан, господа?

Старший из наряда оказался русским. Проехавший ранним утром дедок, не поленился заглянуть в полицейский участок. Его информацию о подозрительном мужчине, полицейские решили проверить.

«У них тут, похоже, совсем нет работы, если по такой ерунде не лень пять километров ехать», – позавидовал Валентин. Паспорт и документы на оружие Югин отдал Валентину еще в Воронеже. Теперь предстояло проверить качество подделок. Для начала Валентин передал полицейскому паспорт.

Полицейский медленно читал документ, а Валентин строил планы для негативного варианта развития. Собственно их было два. Первый – достать револьвер и стрелять. Второй – удрать, мотор он не выключал, включил скорость и поехал. Оба ему не нравились.

Пауза затянулась. Наличие документов и приличный внешний вид не сходилось с доносом деревенского деда. Явно богатый, ухоженный мужчина, с нежной кожей, не привыкшей к солнцу, с руками, незнакомыми с физическим трудом. Автомобиль полицейский видел всего несколько раз за свою жизнь, а здесь целых восемь штук, один просто роскошный. В столице, говорят, их всего считанные единицы. Трудное решение.

Все решила мелочь. Валентин посмотрел на часы, дешевая японская поделка за тысячу рублей. В глазах полицейского часы были золотыми, на золотом браслете. Он вернул паспорт и пожелал счастливой дороги.

* * *

Через полчаса показалась телега, на которой ехал вредный дедок. Тот торопился посмотреть на результаты своего доноса и значительно опередил телегу молочницы Фроси. Когда дед проезжал мимо, Валентин решил пошутить и нажал на звуковой сигнал. Дикая, залихватская мелодия испугала лошадь, и она дернула телегу так, что дед выпал и вынужден был долго бежать следом.

Фрося опять остановила лошадь и начала стрелять глазками в Валентина. Тому было скучно ждать брата, а девушка была так очаровательна. Не той модельной красотой англо-семитского типа, к которой приучили западные журналы, а такой, от которой не хочется отрывать глаз. Удивляло, что такая женщина не замужем. Разговор завязался ни о чем, когда главное не слова, а интонации. Минут через двадцать подъехал Валера и застал оживленно беседующих «старых» знакомых, понимающих друг друга с полуслова.

* * *

– Да, телефончик ты у нее не возьмешь, и свой не оставишь, – посочувствовал Валера брату.

– Просто мимо проезжала, – соврал, скорее не брату, а себе Валентин.

– Ты адрес спросил, найти потом сможешь?

– А зачем?

– Потом пожалеешь. Догоняй, она недалеко уехала. Проводишь до деревни, узнаешь дом. Будем в С-Петербурге, всегда сможешь заскочить, тут рядом.

– Сколько у меня времени? – забеспокоился Валентин,

– Трактора подойдут через пять часов, еще час на погрузку. Море времени. Возьми мою машину, она без груза, можно будет в город съездить. В парк девушку сводить, на качелях покатать.

– Ты еще в театр предложи сходить, – отвечал Валентин, уезжая.

Глава 12.

Романтический второй завтрак.

Когда девушка понимает, что времени в обрез, промежуточные этапы в развитии отношений исчезают сами собой.

17 сентября 1894 года.

Валентин догнал Фросю уже у околицы деревни. Фрося остановила лошадь и с надеждой посмотрела на Валентина.

– Тебя дома отпустят? Я хотел пригласить тебя в Таллин, – сразу, без предисловий предложил Валентин.

– Не отпустят. Дедуля уже, наверное, нажаловался на меня. Но даже, если промолчал, все равно с незнакомым мать никогда не разрешит никуда пойти, ни на танцы, ни в город. Я вот что придумала, сестру попрошу, она отпросится со мной, вроде как ее жених приглашает. Ее отпустят, – схитрила Фрося.

– Так потом сестра все расскажет и тебе влетит, – пожалел Фросю Валентин.

– Поколотит мать меня немного, без этого никак. Набедокурила, отвечать положено. А как скоро вы уезжаете?

– Через шесть часов, Фрося.

– Жди меня здесь, я быстро домой. Уговорю сестру и вернусь, – заторопилась Фрося.

* * *

Фрося привела молоденькую девушку, худенькую, черненькую и очень злую. Глаза у нее полыхали таким людоедским огнем, что Валентин поежился.

– Познакомься, пожалуйста, Валентин, это моя сестра Фёкла, – елейным голоском представила Фрося.

– Очень приятно, Фёкла. Чудесное имя. Вы с сестрой такие разные, но, обе очень красивы, – сподхалимничал Валентин.

– А мне, Вы не нравитесь, – обозначила свое отношение Фёкла, – и Фроська зря согласилась с Вами пойти на свидание. Дура потому что.

– Что случится плохого, если мы погуляем в Таллине? – удивился Валентин, – вы покажите мне город, а я угощу вас мороженым.

– Сейчас заберем моего жениха, и тогда точно ничего плохого с нами не случится, – угрожающе продолжила Фёкла.

Поехали за Фёклиным женихом в соседнюю деревню. Фросю совершенно не расстроила реакция Фёклы. Она радостно улыбалась и подпрыгивала на сидении машины, как ребенок. Валентин включил музыку, в проигрывателе стояла подборка французской эстрады. На заднем сидении хмурилась Фёкла, а Валентин с Фросей подпевали и веселились от души.

* * *

Фёклин жених оказался молодым парнем лет восемнадцати, но выглядел он солидным, серьезным и потому, на первый взгляд, казался старше. У него были усы, гордость и достоинство мужчины. Звали молодого человека Степан, и был он худой и жилистый, как Фёкла. «Два сапога – пара», подумал Валентин. Вели себя суженые сдержанно, ни поцеловались, ни обнялись, ни улыбнулись даже друг другу.

* * *

Валентин не завтракал, и предложил для начала посетить кофейню, выпить горячего кофе с булочками. В надежде, если повезет, прихватить кусочек сыра и ветчины. Фёкла со Степаном заказали чай, а Фрося за компанию выпила кофе, хотя явно через силу. Девушки потихоньку смаковали пирожные, а Валентин соорудил многослойный бутерброд и с удовольствием ел натуральные, не испорченные цивилизацией, продукты. Его простоватые манеры не остались незамеченными. За соседним столом сидело двое англичан, которые, не стесняясь, стали комментировать одежду и манеры российской деревни. Не рассчитывали, видимо, что их поймут. Но просчитались. Валентин, потихоньку, перевел английские «оценки» Степану. И тот сразу предложил адекватный ответ. Молодые люди встали, подошли к замолчавшим, вдруг, англичанам, и Валентин предложил тем выйти и сыграть в английскую игру «бокс». Те немного посопротивлялись, но вынуждены были выйти на улицу, где показали неплохое знакомство с техникой боя, а главное, умение держать удар. Степан разделал своего противника под орех, а вот Валентин давно потерял форму. Англичанин достался ему на полголовы ниже и килограмм на двадцать легче. Но прежде чем Валентин смог провести удар, ему три-четыре раза досталось очень существенно. Зато, от полученного удара, англичанин упал и не захотел вставать.