Бандитские звезды гаснут быстро - Сергей Зверев

Сейчас не стоило звонить Быкову и просить навести справки о машине марки «Опель» с номером 567. Даже не очень сообразительная женщина сможет понять, что Антон звонит в полицию, как бы он ни маскировал свой разговор. Отходить в сторону, чтобы она ничего не слышала, было бы опасно. А если угроза была реальной? Вдруг злоумышленники все еще поблизости и готовы повторить попытку нападения?

Не реагируя на выпады Карины, Антон молча сел в машину. До дома они доехали без происшествий. Во дворе женщина вышла и так грохнула дверкой, что стекла завибрировали. А через час вернулся Веденский.

– Юрий Сергеевич! – Антон буквально ворвался в кабинет. – Дело серьезное! У меня есть основания полагать, что сегодня была сделана попытка нападения на вашу жену.

Веденский побледнел, вскочил с кресла, подошел к двери кабинета, выглянул наружу и плотно закрыл ее.

Он вернулся к столу, посмотрел Антону в глаза и спросил:

– Как это произошло?

– Когда мы вышли из клиники и собирались сесть в машину, «Опель», проезжающий мимо, резко вильнул и чуть не сбил Карину. Если бы я ее не отдернул, то…

– Так! – Веденский нервно потер руки, Антону даже показалось, что губы бизнесмена неслышно произнесли слово «началось». – Вы уверены, что это попытка покушения?

– Не на сто процентов, – признался Антон. – С одной стороны, это могло быть случайностью, пусть нелепой и глупой. У нас на дорогах случается и не такое. Просто по дурости. Но, с другой стороны, если кто-то хотел создать видимость случайности, то срежиссировано все было профессионально. Именно несчастный случай!.. Вам потом позвонят и скажут, что предупреждали, а вы не соизволили отнестись к этому серьезно.

Веденский поморщился и начал расхаживать по кабинету.

– Послушайте, – попытался Антон в очередной раз достучаться до его рассудка. – Может, вы все же расскажете мне о ваших врагах? Я не могу обеспечить полной безопасности, если не буду знать всего. Кто, почему и какие предъявляет требования? Я должен представлять степень угрозы и возможности ваших, мягко говоря, оппонентов.

– Угроза велика, а возможности… Я же нанял не абы кого, а вас! Именно вас мне рекомендовали как специалиста высокого класса. Уж поверьте, если бы я мог вам что-то рассказать, то давно бы уже это сделал. Делайте то, что можете. Большего я от вас и не требую.

– Тогда хотя бы поговорите с вашей женой, убедите ее в том, что угроза ее жизни совершенно реальна. Это не ваши пустые фантазии. Она ведет себя слишком легкомысленно.

– Да-да! – Веденский даже обрадовался возможности прекратить этот разговор. – Прямо сейчас и пойдемте.

Он сунул в карман брюк мобильный телефон, который валялся на столе, и пошел к выходу. Антон последовал за хозяином дома, продолжая злиться. Он все больше и больше склонялся к мысли, что стоит организовать прослушку Веденского без ведома Быкова. На свой страх и риск. Единственный источник информации, единственный способ общения Веденского со своими противниками – телефон! Но как это сделать?

Юрий Сергеевич распахнул дверь комнаты жены, не подумав о том, что она может оказаться неодета, а ведь следом шел чужой человек, посторонний в их семье. Антону пришлось проявить тактичность и на некоторое время остановиться сбоку от двери, чтобы убедиться в том, что конфуза не будет.

Веденский с порога начал упрекать жену. По ее ответам Антон сразу понял, что женщина пьяна. У нее довольно сильно заплетался язык, да и координация движений оставляла желать лучшего. Антон понял это, когда все же зашел в комнату.

Карина даже не переоделась после визита в клинику. Она сидела на кровати, разложив по покрывалу старые фотографии. К большому изумлению Антона, почти все они были выцветшими и черно-белыми. Постояв некоторое время и поняв, что результата этот разговор иметь не будет, Антон тихо вышел, оставив супругов разбираться во взаимоотношениях.

«А душа-то у женщины есть, – подумал он. – Старые фотографии рассматривают люди чувствующие, переживающие. Прошлое со всеми своими хорошими и плохими поступками, с людьми, преданными и предавшими, ничего не значит лишь для особ черствых, ко всему безразличных».

Время было позднее. Дворы домов, лавочки у подъездов, качели на детских площадках уже опустели. Только изредка процокают каблучки женщины, возвращающейся домой, да проедет через арку автомобиль и свернет к дальним подъездам.

Антон вздохнул и посмотрел на освещенные окна многоэтажки.

«Люди ужинают, смотрят телевизор, занимаются неспешными домашними делами. Дом, уют, тепло, семья. Рано мечтать об этом, планировать, – подумал Антон. – Когда придешь на кладбище, вспомни о маме, о том, как она погибла, что чувствовала, когда умирала на камнях под высоким берегом реки. Беспомощная, страдающая от боли физической и душевной. Наверное, и от ужаса. Она знала, что умирает, а дома остался сын, еще школьник. Что с ним-то будет?»

Как всегда в такие минуты, Антон стиснул зубы и опустил голову. Никто не должен видеть ненависти в его глазах. Он выбрал этот путь и с него не сойдет, будет хватать оборотней в погонах не только за руку, но и за горло. Многие ни в чем не повинные люди не пострадают от тех, кому они должны доверять.

Полиция – это защита, помощь, на которую рассчитывает любой человек, оказавшийся в беде. Полиция не должна быть пристанищем подонков, которые прикрываются формой, своим положением, властью над людьми, творят свои черные дела, прикрывают беззаконие, совершают преступления. Он будет бороться с ними, пока жив, искоренит это явление или…

Искоренить не удастся, потому что страна большая, а он один. Даже в своей Свердловской области работы у Антона выше крыши, а что говорить о стране.

Нет, он не один! Есть еще полковник Быков, который, собственно, и позвал Антона на эту борьбу. Есть все его управление в ГУВД, еще такие же честные полицейские. Есть, иначе просто незачем жить.

Ширк, ширк, ширк. Этот звук появился в тишине двора. От него сразу повеяло спокойствием и чем-то родным, далеким, из детства.

Антон пошел на звук и увидел человека в яркой оранжевой жилетке. Невысокий щуплый дворник-узбек старательно мел улицу при свете фонарей и что-то напевал себе под нос.

– Здорово, уважаемый.

– Здравствуйте. – Дворник кивнул и вежливо блеснул глазами.

– Скажите, вы тут постоянно работаете?

– Месяц уже, – ответил дворник. – Я из Узбекистана приехал, семью кормить надо. В правительстве программа есть для нас. Улицы убирать, подметать. Много работы. Никто не хочет, а мне можно. Деньги платят, домой отсылаю.

– А вы все время на этом участке?

– Да. Удобно, потому что я живу вон там. Работа близко, в любое время вышел и мети. Днем центральные улицы, где срочно, здесь можно ночью. Никто не видит, не мешает.

Узбек оказался словоохотливым, но Антона интересовало нечто конкретное, причем совсем не то, о чем взялся рассказывать дворник.

– Тебя как зовут?

– Мансур. По-вашему это Виктор будет.

– Как это? – не понял Антон.

– Так. – Узбек грустно улыбнулся. – Мое имя значит «победитель». Мне офицером надо быть, а я тут улицы мету.

– Знаешь, Мансур, неважно, какая у тебя профессия, – доверительно сказал Антон. – Главное – то, как ты делаешь свое дело. Лучше быть очень хорошим дворником, чем очень плохим офицером!

– А если не очень плохим, а так… обычным? – резонно заметил узбек. – Все равно плохо?

– Наверное, – согласился Антон. – Если ты решил чем-то заниматься, то надо это делать так, чтобы люди вокруг тебя радовались, а твое начальство не могло без тебя обойтись. Чтобы ты оказался на своем месте незаменимым, чтобы тебя не отпускали, когда ты хотел бы уйти.

– Ты мудро говоришь, – согласился дворник. – Но тебе можно так рассуждать, ты дома, это твоя страна, свои люди вокруг. А я тут чужой.

– Хороший человек не может быть чужим нигде, – заверил Антон. – А плохой, он и дома чужой!

– Хорошо сказал, – улыбнулся Мансур. – А ты сам-то где работаешь?

– Я?.. – Антон замялся. – Я из другого города, на заводе там работаю. Слушай, Мансур, я вот чего к тебе подошел. Ты тут давно, все видишь, всех, наверное, знаешь. По крайней мере, в лицо. Скажи, а есть тут бомжи?

– Бомжи? Это которые бродяги бездомные?

– Да, они самые.

– Есть. Двое таких. Они по мусорным бакам ходят.

– А есть среди них такой: волосы длинные, спутанные, вот так шапкой торчат во все стороны, борода почти рыжая, вот такой длины, с репьями. На ногах какие-то сандалии без носок, брюки серые, куртка синяя, на груди рваная.

– Этот! – закивал дворник. – Леха его зовут. А еще Колян есть, друг его. Они вместе и ходят тут. Как раз такой он, как ты описал.

– Мансур, родной! – обрадовался Антон. – Где они живут, в смысле – ночуют?