Младший научный сотрудник (СИ) - Тамбовский Сергей

— Ага, давай помогай, — ответил он.

— В церковь-то пойдёшь?

— Да е..сь она конём, — хмуро ответил он, — эта церковь. У тебя, если спросят, подтверди, что я мотался в эту часовню.

— Да пожалуйста, — не стал возражать я, — хоть два раза подтвержу. Да, — вспомнил я про один тонкий момент, — насчёт Васи Синего и крышевания…

— И что насчёт Васи? — остановился он.

— Может, ты бы всё-таки звякнул матери на этот счёт — один её звонок в местную ментуру и Васю с его предъявами как ветром сдует…

— Я подумаю, — ответил Аскольд.

— У нас послезавтра выходной кажется, вот вместе смотались бы до районного центра, оттуда бы ты и звякнул… а я своей матери позвоню, у нас должны были телефон поставить вчера-позавчера…

— Поздравляю, — буркнул Аскольд, — номер свой мне на бумажку запиши, мало ли что…

— Да, а мы в лесу, ну когда грибы собирали, рысь встретили, — сообщил я ему.

— Рысь это нехорошо, — отозвался он, — а то, что ты опять с Нинкой крутишь, это совсем херово…

— Знаешь, — вспылил я, — вот тут я без твоих советов обойдусь. У нас не крепостное право на дворе, а Нина не крепостная крестьянка — права первой ночи ни у одного Наумыча нету…

— Ну-ну, — усмехнулся он, — я тебя предупредил, больше этот вопрос поднимать не буду. А рысь-то здоровая была?

— Метр примерно, — ответил я.

— Если б напала, обоих бы вас уже хоронить можно было…

— Но ведь не напала…

— Значит сегодня нам обоим свезло — мне в правлении, тебе в лесу, — и после этой мудрости мы дружно замаршировали в сторону столовой, там в меня значилась гороховая каша с мясом.

Озимые

А на следующее утро меня с Аскольдом распределили на посевную озимых культур — мы не напрашивались, просто выпала нам такая фишка.

— Это на восток ехать, — пояснил Али-Баба, — к Полосатому. Там семьсот гектар под ячмень отведены, вот и засеете их… квадратно-гнездовым способом.

— Ты озимые сеял когда-нибудь? — спросил я у Аскольда.

— Неа, — помотал тот головой, — но думаю, что это не сложнее, чем яровые сеять… засыпаешь зерно в один отсек сеялки, удобрения в другой и вперёд с песнями.

— Ну-ну, — с большим сомнением покачал головой я, — скоро проверим, как это — легко или сложно…

Грузовик за нами прибыл с небольшим опозданием, все ребята уже убыли по своим местам, одни мы остались посреди двора… да ещё две очередные поварихи, Катя и Лера, если не перепутал. Катя маленькая, шустренькая и смешливая, а Лера высокая и жутко серьёзная.

— Ты, говорят, вчера с рысью сражался? — задала наводящий вопрос Катя.

— Сражался это чересчур, — ответил я, — просто повстречал, а потом быстро смылся.

— И какая она, эта рысь? — продолжила расспросы она.

— Как кошка, только больше в несколько раз, — пояснил я.

— Я бы сразу от страха умерла, — призналась она.

— Это вряд ли, — возразил я, — от страху люди редко умирают… о, а это кажется наш транспорт прибыл…

Мы с Аскольдом уселись в кабину рядом с водителем, благо там как раз для троих место было, и стартовали навстречу восходящему солнцу и новым сельскохозяйственным приключениям. Где-то через пару километров был ремонт дороги — пяток граждан кавказской национальности лениво разгребал щебёнку на левой полосе трассы, а на обочине я узрел Васю Синего, перетиравшего какую-то тему видимо со старшим этой группы товарищей.

— Шабашники? — спросил я у шофёра, обрулившего этот участок по обочине.

— Ага, — лениво отвечал он, — армяне, они у нас второй год уже шабашат.

— Наверно немаленькие деньги зашибают? — продолжил вопросы я.

— Это уж точно, — сказал водитель, — что немалые… а сколько, знает только председатель и старший шабашник, как его… Ашот что ли.

— А о чём он там с Васей беседует, не знаешь? — закинул я такую удочку на удачу.

— Почему не знаю — знаю… армяне ему отстёгивать не хотят, а его жаба душит.

В голове у меня быстро сформировался небольшой планчик-конспектик будущей нашей работы в колхозе «Заветы Ильича», но я отправил его в дальний отдел мозга, пусть отлежится там хотя бы до вечера. А мы долго ли или коротко, но добрались до пункта нашего сегодняшнего назначения — на краю необозримой пашни, на которой пробивались васильки с ромашками, стоял самый стандартный трактор типа «Беларусь». Марки МТЗ-80 производства славного Минского тракторного. Такого же голубенького цвета, как и васильки. Сзади к нему была прицеплена сеялка уже почему-то ярко-оранжевого цвета. Всё это было запущено и тарахтело со страшной силой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Васильич, — прокричал наш шофёр, преодолевая шум моторов, — я те помощников привёз, принимай. — А потом он так же громко добавил нам двоим, — обед в половине первого на этом же месте, — и лихо развернулся на пятачке.

— Ну чо, пацаны, — подошёл к нам Васильич, — работали на сеялке когда-нибудь?

Мы дружно помотали головами — не приходилось мол.

— Тогда слушай меня сюда, — и он провёл краткий курс ликвидации сеятельной безграмотности. — Это вот сеялка типа Сэ-Зэ три точка шесть. Рабочая ширина захвата 3,5 метра, количество высеваемых рядов — 24. Глубина заделки семян от 4 до 8 сантиметров, но сейчас на пятерке стоит. Производительность до 4 гектаров в час. Стало быть нам за смену надо засеять 30 где-то га…

— А чего сеять-то будем? — проявил любопытство я.

— Ячмень, чего же ещё, — посмотрел на меня, как на слабоумного, Васильич. — Технология значит, такая, вдвоём берёте мешок с зерном и высыпаете его в левый отсек сеялки, вот сюда — и он похлопал по нужному месту. — Потом берёте мешок с нитрофоской, вот такой, — и он пнул грязную кучу, валявшуюся чуть в стороне, — и высыпаете в правый отсек.

Мы с Аскольдом честно пытались вникнуть в эту хитрую науку.

— Потом один из вас становится на закорки, я веду трактор, а этот на закорках следит, чтоб зерно с удобрениями высыпалось равномерно.

— А если неравномерно будут? — задал вопрос Аскольд

— Тогда разравнивать надо, вот этой лопаткой, — и он протянул ему деревянный совочек, точь-в-точь такой, каким детки в песочнице играют. — Руки в механизм не совать, а то оторвёт что-нито, отвечай потом за вас.

— В общих чертах понятно, — сказал я.

— А ты не торопись, я ещё не закончил, — сдвинул брови Васильич, — делаю круг, тогда второй на закорки становится, а первый отдыхает. Закончим с этой кучей, переедем на другой конец поля, там ещё одна есть. Вот теперь всё — за работу, парни.

И он похлопал для верности руками, на которых болтались рукавицы, совсем как футбольный тренер, закончивший предматчевую установку.

— А нам рукавицы не полагаются? — спросил Аскольд между делом.

Васильич хэкнул, но залез на своё рабочее место и выудил откуда-то там две пары рукавиц. Мы дружно их надели и так же дружно высыпали два мешка в отсеки сеялки — до верху там ещё осталось с десяток сантиметров.

— Ещё полмешка зерна, — скомандовал тракторист.

— А нитрофоска? — спросил я.

— Нитрофоска мне по..й, — кратко обрисовал ситуацию тот, — главное зерно чтоб было.

Ну а дальше Аскольд прыгнул на запятки, а я сел на мешок и вытащил из кармана Литературную газету — как знал, что пригодится…

----

— Чего пишут? — спросил у меня Аскольд, когда они вернулись с круга.

— Про Фольклендскую войну в основном, — ответил я, — и еще вот здоровенная статья Проханова о наших подводных лодках.

— Щас моя очередь отдыхать, почитаю, — довольно сказал он, отбирая у меня Литературку.

А Васильичу тем временем на удобрения было также по..й, как и в начале — в результате мы на второй круг отправились совсем без нитрофоски. Стоять на запятках сеялки было даже немного прикольно — затраты энергии почти что нулевые, знай только разгребай верхний уровень, чтобы ровно было. И ветерок обдувает, отгоняя особенно назойливых слепней.

— Ну что, понравился Проханов? — спросил я у Аскольда, когда мы подрулили к мешкам.