Досье без названия - Н. Черняк

пропуская ничего, пока в конце концов двери, ручки, шкафы, кровать, мелкие безделушки – то есть вся комната от пола до потолка – не стали сиять.

А во время обеда Рафаэль опять вернулся к своему допросу.

– Почему вы ходите именно в этот приход?

– По разным причинам.

– И какова же первая из них?

Она отложила вилку и уткнулась лицом в ладони. Голова так сильно давила на руки, что, наверное, было видно, как напряглись мышцы. Через некоторое время она выпрямилась и посмотрела на него.

– Я обязана отвечать?

– Нет, но это было бы лучше для вас.

– Что значит «лучше»?

– Так вы точно сможете понять, насколько это неприятно.

– Вы что, хотите равенства между нами?

– В целом да.

– Ну что же, хорошо. Я хожу в этот приход, потому что там священникам есть что сказать о Библии.

– Это всё?

– Еще я просто люблю эту церковь, она прекрасна, а я люблю доставлять себе удовольствие, глядя на красивое. И сам приход очень интересный, я нашла много полезного, чтобы разнообразить своих персонажей. Этого достаточно?

– Да, вполне.

– А что же вы не спрашиваете, верю ли я в Христа?

– Мне кажется, это совершенно неуместно.

– Почему же, это и надо было спросить первым делом. Это единственный вопрос, на который я должна была бы ответить.

– А, так вы из тех, кто «идите, научите все народы»?

– Я вам уже говорила, вы плохо выбираете цитаты. Я из тех, кто знает, что «кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным».

– Вы, я смотрю, помните свои тексты наизусть.

– Вы свои тоже.

Обед они закончили в полном молчании. Потом Камилль сходила за кофе, но и тогда разговор не возобновился до тех пор, пока она внезапно не воскликнула:

– Вот идиотка! Как же я сразу не сообразила!

Рафаэль ничего не сказал и лишь ждал, когда она продолжит.

– Вы нарочно плохо выбирали цитаты, чтобы проверить, насколько я соответствую своему досье. Просто дура!

Он не ответил, и Камилль вернулась к своей чашке кофе. Через некоторое время она попросила снова показать ей материалы полицейского расследования, но в этот раз, бегло просмотрев фотографии, принялась читать отчеты. Все они были очень разными, в каждом тексте был виден автор, некоторые были недоступны понимаю такого дилетанта, как она, но тем не менее она продолжала читать. Целый час она изучала выводы, к которым пришла полиция, и сравнивала их с собственным впечатлением.

– Мне надо идти, – сказала она, возвращая компьютер Рафаэлю. – Давайте встретимся здесь завтра в одиннадцать.

– Почему всегда в одиннадцать?

– Утром я работаю. Обычно с девяти до часу, но из-за всей этой истории расписание пришлось изменить.

– И как же вы объяснили это своим работодателям?

– Просто сказала, что это временно, из-за срочной уборки свинарника.

– Прекрасное оправдание. Тогда до завтра.

Глава седьмая.

27.01.2016. Записи Камилль Руше

Человек, который ничего не говорит, если настаивать, и много рассказывает, если ничего не спрашивать.

Чтобы скрыть лист, нужно найти лес. Чтобы скрыть труп, нужно как минимум два. А как скрыть яд?

Надо поговорить с кем-то, кто знает, что такое ненависть.

28.01.2016, Париж. Квартира Юдифь

Она пришла вовремя, но Рафаэль уже был на месте и снова читал биографию Сислея. Он молча протянул ей мобильный телефон и вернулся к чтению. Хотя он не обращал никакого внимания на то, что и как она делала, и никак ей не помогал, Камилль довольно быстро справилась сама подключиться к разговору Моисея и Гедеона. Только когда это произошло, Рафаэль оторвался от книги, взял свой компьютер и вступил в разговор, произнеся условленную фразу.

Камилль: Гедеон, время пришло. Кто-то должен им сказать. Надо только решить кто: вы или я. Что бы вы предпочли?

Гедеон: это ваша версия, вам и говорить.

Камилль: Ари был геем.

Моисей: Я ничего не знал

Гедеон: Мы узнали в декабре.

Рафаэль: Я не был уверен, но мне казалось, что это возможно.

Камилль: Гедеон, если он вам признался, значит у него кто-то был, и нам надо найти этого человека. Я не могу поверить в то, что он просто захотел всё вам рассказать. Чтобы он решился на подобный шаг, в его жизни что-то должно было измениться.

Гедеон: да, вы правы, но мы ничего не нашли в его дневнике – ни имени, ни места встречи, ничего конкретного.

Камилль: Я могу его прочесть?

Моисей: конечно, он среди документов, о которых вы просили

Камилль: Тогда я вас оставлю. До скорого.

Они быстро попрощались, и Рафаэль забрал у нее телефон.

– Почему вы не сказали мне вчера, что что-то подозревали? – спросила она.

– Это были всего лишь мои домыслы, и они могли помешать вам составить его портрет. А как вы поняли, что он гей?

– Просто изучала Гедеона. Он очень странно себя вел для человека, у которого только что погиб единственный сын. Там точно было что-то еще.

– Хотите прочесть дневник Ари?

– Да, конечно.

Некоторое время он рылся в коробках и потом вернулся за стол с маленькой зеленой тетрадкой.

– У него была одна на каждый год. Это прошлогодняя.

– Он писал каждый день?

– Время от времени. Он говорил, что фиксирует только то, что ни в коем случае не хочет забыть.

– Можно я буду записывать? Или это запрещено?

– Записывайте, но не носите с собой и будьте осторожны.

– Нет-нет, это будет понятно только мне, – сказала она и сразу же разделила страницу блокнота на две части, которые представляли для нее правую и левую руку Рафаэля. Хорошо запомнив всё, что могло помочь узнать его среди сотен других людей, теперь она механически зарисовывала только ей понятные особенности, одновременно сосредоточившись на тексте дневника.

Дневник Ари в переводе Рафаэля

14.02

Как же трудно переносить одиночество. Или просто сдаться и, как все, следовать традиции в день Святого Валентина быть с кем угодно, только бы не одному? Нет, я давно всё для себя решил, даже если придется прожить одному всю жизнь.

15.04

Не могу описать, что со мной происходит. Видел его урывками всего несколько минут и даже не знаю, отличаюсь ли для него от всех остальных. Уже несколько дней думаю только о нем. Не знаю, встречу ли его снова. Надо заставить себя жить, а не ждать, что это вдруг случится.

9.06

Сколько встреч мне нужно, чтобы просто попросить телефон? Моя мнительность – вот настоящая пытка; неспособность предпринять хоть что-нибудь. Если я ему неприятен, он даже