Наследник моего мужа - Елена Гром

это было сном, который, как и любой другой, быстро смылся из памяти реальностью. Но уже через два года моей реальностью стал Борис, с каждым днем занимая там все больше и больше места. Так есть и по сей день. Он и Мира — все, что есть у меня в жизни. Наверное, нет ничего странного, что я боюсь это потерять. Но сейчас мне не хотелось окунаться в страсть и забыться в объятиях мужа, сейчас, здесь, на вершине горы, хотелось побыть одной и просто понять, а что представляю собой лично я.

Кто я такая без Бориса, комбината, его одержимости и Миры? Однажды Мира уедет учиться, Борис может найти себе молодую любовницу, и не буду ли я одной из тех богатых жен, которые будут преследовать мужа с ножом? А не стану ли я той матерью, которая мешает жить дочери? Я ведь уже близка к этому…

Сжала дрожащую ладонь в кулак и отступила от двери. Мне и правда нужно побыть одной, подышать свежим воздухом. Стремительно развернулась и вышла из дома, спустилась по склону, чувствуя, как подол халата моментально промок, а ноги стали мокрыми. Но я продолжила идти дальше, дошла до парапета и ушла в сторону, туда, где есть лестница к самому озеру. Бесконечная лестница с горы, построенная Борисом пять лет назад, когда мы были здесь впервые. Полная луна освещала мой путь, щекотала лучами лицо, и я набрала темп, почти бежала, пока не достигла темной глади озера. Будь я трусихой, испугалась бы, потому что луна не в состоянии заглянуть в каждый уголок. А там может затаиться кто угодно. Но я все равно скинула халат и в одной сорочке вступила в ледяную воду. Круги расходились по глади с каждым моим шагом, и я почувствовала, как мороз поднимается по коже. Такое ощущение, словно я проглотила кусочек льда и он заморозил мою кровь. Нырнула, и стало значительно легче, тело наполнилось теплом, и я с улыбкой проплыла несколько метров, развернулась на глубине и стала возвращаться на спине, рассекая воду размеренными движениями рук. Внезапно голова уперлась во что-то твердое, и я, вскрикнув, пошла ко дну. Сильнее пальцы подняли меня на поверхность, и я буквально замерла, оказавшись напротив лица Бориса.

— Если ты хотела поплавать, надо было сказать, — довольно грубо произнес он, и только знающему человеку заметно, как он при этом волновался. Это видно по мелочам: дернувшимся уголкам губ, по чуть прищуренным глазам, в свете луны казавшимися почти магическими.

Сейчас он выглядел настоящим Нептуном, вышедшим из морских глубин, чтобы наказать нерадивую землянку. Именно так я всегда его и представляла. Богом, обратившим внимание на обычную земную женщину. Много раз задавала себе вопрос, почему именно я. Не моя великолепная сестра Ульяна, не его красивая секретарша, не любая другая женщина. Ведь уже тогда знала, что во мне ничего особенного. Так почему же я?

— Потому что никогда никто не мог заставить меня делать то, чего я не хотел. А ты смогла. Я понял, что такого врага нужно держать поближе…

Видимо, произнесла мысли вслух, раз Борис на них ответил. Страшно представить, как я буду сходить с ума дальше. Рядом с ним я всегда схожу с ума. Рядом с ним теряю себя, умираю., чтобы возродиться только для него.

— Значит, я твой враг? — прошептала дрожащими губами. Но не от холода, рядом с этой печкой, пышущей жаром двадцать четыре на семь замерзнуть невозможно. Просто я еще пыталась сопротивляться. Остаться самой собой. Но тщетно. Руки сами потянулись к огромным плечами, провели по ним, ощущая дрожь тугой кожи. — А что с врагами полагается делать?

— Драть, — прошипел Борис мне в губы, затянул в бесконечный грубый поцелуй, руками скользнул под воду, на бедра, царапал кожу, пока не нашел ягодицы и до боли не сжал. Заверещала в чужие губы, растворяясь в ощущениях контраста холодной воды и горячего тела, которое плотно прижалось через тонкий слой ткани.

Он оторвался от губ лишь на мгновение, пока поднял меня и буквально насадил на себя до саднящей боли.

— Дура ревнивая. Сила мужика не в том, чтобы заводить новых женщин, а в том, чтобы заводить одну и ту же, даже когда она этого не хочет, — толкнулся он глубже, и я впилась ногтями в его шею, коснулась губ с тихим шепотом:

— В этом тебе никогда не будет равных…

Это были последние слова в этот вечер, потому что следующий час силы остались только на звуки, подобные животным, особенно когда Борис увеличил темп и стал буквально создавать вокруг нас волны простыми, такими естественными и грубыми движениями. Но даже это не сравнится с тем, когда он вынес меня на берег, опустил на плоский камень и закинул ноги себе на плечи. Мой крик мог быть услышан на другом конце Земли, не будь мои губы так плотно заняты его языком.

— Дурная, — прошептал Борис после всего, поглаживая мою спину, пока мы сидели на его халате и смотрели на темную гладь. — Нельзя на каждую проблему так остро реагировать.

— У тебя еще где-то есть умершие жены?

— Нет. Но после Италии не остается и этой.

— Почему? — развернула голову и посмотрела в напряженное лицо.

— Я оставлю ее там. Куплю квартиру и подарю гражданство.

— Что? — Тело занемело от шока. — Откупаешься? Почему? То есть… Я не понимаю.

— Ради этого она напишет полный отказ прав от Ярослава… — Борис опустил глаза, и я увидела там ответ на свой немой вопрос. — Пришли анализы. Он мой сын, Нина. Мой наследник.

Глава 17

Это как ушат ледяной воды, по сравнению с которой озеро кажется почти парным. Я, конечно, знала, догадывалась, но услышать подтверждение своим страхам очень жестоко. Я даже оторвалась от Бориса и отошла на несколько шагов. Словно сейчас он был носителем опасной заразы, способной свалить всю семью. Только вот заразой этой был мальчик, которого Борис только что признал.

— Ты уверен? Тест не могли подделать

— Кто решится обманывать меня? — самоуверенно заявляет Борис, чем вынуждает сорвать чеку с бомбы, на которой я сидела.

— Да не будь же ты таким самонадеянным! — заорала я, и где-то сбоку вспорхнули птички. — Ты не робот, а человек, ты тоже можешь совершить ошибку! Тебя тоже можно обмануть!

— Это ты сейчас о себе?

— Не поняла. — Весь запал куда-то улетучился, оставляя собой прозрачное облачко. — А я тут причем? Я никогда…

В голову сразу забираются вопросы, когда и в чем я могла обмануть