Экобаба и дикарь - Михаил Гиголашвили

Вот тонкая девушка в легких очках, милая и застенчивая, осторожно пробирается в толпе, то и дело опуская лицо в открытый меховой воротник. В руках у нее скрипка, за плечом — рюкзачок с выпирающими углами нот.

Две солидные женщины выбирают на лотке апельсины, осторожно перекладывая их ухоженными пальцами.

Вот бритая хипповка с зеленым ротиком и изумрудным хохолком, в шинели, сворачивает на ходу папироску из голландского табака. Глаза у зеленой ангелицы быстрые, цепкие, смотрят вспышками, залпом проглатывая увиденное.

Важно движется томная блондинка с такой грудью, что пальто не застегивается на верхние три пуговицы. Она водит глазами не спеша и с достоинством. Уж она-то знает, что женская грудь приковывает к себе взгляды любого существа.

Вот низенькая худенькая дурнушка робко посматривает исподлобья из-под золотых очков, кусает губы.

И каждая же о чем-то думает!.. Вот была бы настоящая, полная и откровенная жизнь, с открытым забралом мозга, если бы все могли читать мысли всех!.. Вот где Апокалипсис!.. Но люди наверняка научатся лгать даже в мыслях. Или станут мысли свои как-нибудь отсекать, скрывать от других… Или какие-нибудь блокаторы выдумают, глушилки, давилки, хай-тэки всякие?..

Он застыл на углу. Да, он явно слышал мысли людей!..

Много монологов, но есть и диалоги. Некоторые мысли уходят вдаль, к неизвестным адресатам. Витают, зависают мысли ни о чем, о том, что видится, — ап-тека-улица-фонарь, трамвай-скамейка-урна-еще скамейка, сосиска-булочка-горчи-ца, собака-витрина-дерево…

Мысли у многих отсутствовали вообще. У других уносились вспять или были сосредоточены на простом: идти по слякоти осторожно, не упасть. Воздух был наполнен гомоном и шевеленьем мыслей. Они визжали и гудели, шептали и роптали на разные голоса. Были тут и крики, и стоны, и видения постельных сцен, и столбцы цифр, расчеты, деньги, и женские бедра, и мысли о солнце и пляже. Даже собачьи бодрые думы и всплески воробьиных кратких грез были различимы в этой кутерьме.

А можно ли понимать мысли на других языках?.. Мысли цветов, деревьев, камней?.. Собак, кошек, птиц?.. Всего живого?..

Он стоял на углу, отдавшись нелепым фантазиям.

Потом что-то закрылось в нем: «Зачем тебе это?»

И вспомнилась турбаза в Гаграх, где они с мальчишками пару раз воровали из общих ящиков чужие письма и с любопытством читали их, но особого удовольствия не получали. Зачем знать чужие мысли?.. Это наверняка тяжело и страшно: жить в постоянном гуле, вечном жужжании, стонах, охах и проклятиях!..

Побродив по городу, поглазев на огни рождественского базара и радостные лица людей, купив сигареты и бутылку виски, он понуро отправился пешком обратно и долго месил ногами грязь, забыв или не желая понимать, где он и куда идет.

11

25 декабря 1996

— Видно, весело вчера было?.. Просыпайся, полдень скоро! Ты одна?.. Как дела?.. Что нового?.. С кем поссорилась, с кем помирилась? Рассказывай!.. — разбудила меня Ингрид.

— Сама рассказывай!.. — буркнула я.

Спросонья я вообще не хотела говорить с ней. Её вечное дурацкое: «Ну, рассказывай!»… А расскажешь — так через пять минут каждая собака будет в курсе дела. Недаром бабушка всегда говорит: «Двое знают — свинья знает». Нет уж, буду умнее, пусть сама болтает…

Ингрид сообщила, что поездка в Египет прошла отлично. Была жара, они ели отбивную из крокодила и рагу из страуса, видели Сфинкса («такой щербатый, противный, скалится как-то по-спидовски»), осмотрели все камни, пирамиды и склепы («подземные канавы без конца, кому только понадобилось их рыть в такой жаре?»). Катались на верблюде («вот уже на горбу пришлось ноги раздвинуть — так пришлось, чуть джинсы не лопнули!»). А в конце она даже переспала с молодым египтянином, который называл ее «Нефертити-блонд», без конца целовал щиколотки и запястья, подарил папирус с фараоновским сексом, а потом, представь себе, вдруг переспал и с Лизуном:

— Уже три года с ним встречаюсь, а не знала, что он — би!.. Вот видишь, какие они скрытные гадины!.. Хуже баб в тысячу раз. Во всём. С ними надо построже. Этот египтянин меня так смешил! Веселый был — просто прелесть. А тело такое коричневое, крепкое, гладенькое, а язычок такой быстрый, острый. До обмороков доводил, макака… А шутил сколько!.. Даже рыба, говорит, начинает вилять хвостом, если ее за жабры взять. Они там по-французски и по-английски все шпарят. Женщина, говорит, как шампанское: в холодном состоянии сильнее пьянит и во французской упаковке дороже стоит. Рассказал, что негритянки очень неохотно ходят с неграми, которые чернее их. Как думаешь, правда?

— Откуда мне знать?

— Ну да шут с ними, у них там в Арабистане свои дела, а в Европе настоящий матриархат только начинается и нескоро кончится. У тебя как дела?.. Рассказывай!

— С бабушкой плохо. Рак, — промямлила я.

— О, мне так жаль, так жаль, — заныла она и с надеждой спросила: — Рак чего?

— Всего. Не знаю.

— А сколько ей? — с новой надеждой спросила Ингрид, но и тут не услышала ничего утешительного:

— За восемьдесят.

— О, мне правда так жаль, так жаль…Что поделать, все там будем, кто раньше, кто позже.

— Она пока здесь.

— Ну, я так, вперед говорю… Я вот тоже чуть не упала с верблюда — спасибо, мальчики поддержали… Курчавые такие, веселые, на наших турков похожи… Их много там, в пустыне: верблюдов и ослов напрокат пускают вокруг пирамид, сувениры продают, услуги всякие предлагают, всё за доллар. Вот бы их в бордель в Карлсруэ…А ты лучше оставь своего дикаря, пока не поздно. Оставь его, вот Курт у тебя есть, золотой мальчик — и деньги, и машина, и квартира, и рост, и тело, и перспективы, и не такой псих, и всё как надо. А у этого что?.. Пшик, пустота, ноль!.. Что делать?.. Судьба. Забудь. Ты, вообще-то говоря, когда собираешься приехать?..

— Не знаю еще.

— Слушай, я в Каире сон видела — жуть!.. Будто иду по какой-то азиатской улочке, и вдруг какие-то люди без лиц хватают меня, напяливают мешок на голову, заталкивают в телегу и долго везут, и привозят куда-то, где явно много народу и звуки такие, как в опере перед началом… Срывают одежду, ставят насильно на четвереньки и какое-то существо молча начинает меня насиловать огромным членом и сопит при этом. Кошмар!..

— Опять тигр? — из вежливости спросила я.

— Нет, это был не тигр, а какое-то другое существо. Никаких оргазмов — только страх и ужас!.. В Каире по ночам душно, поэтому и кошмарные сны… А может, это был и не сон…

— Как так?

— В тот день Лизун купил возле гостиницы какой-то коричневый порошок, мы его занюхали, и потом я плохо помню, что было…

— Ты же этим не занимаешься? — удивилась я (она всегда была большой противницей наркотиков и таблеток; «Секс должен быть чистым!» — часто повторяла она, отказываясь даже от бокала шампанского).

— Да, конечно, мне это не нужно, но эта ночь была такая веселая!.. Египтяшка осчастливил Лизуна, они были очень довольны, мы поехали кататься на тележках в город. Ночью народа было как днем, всё вперемешку: машины, ослы, тюрбаны, верблюды, продавцы, мужчины в балахонах, женщины в этих своих сари или что у них там… Мы покурили гашиш, которым нас угостил египтянин, потом Лизун хотел сделать ему приятное и купил этот чертов порошок… А потом не помню… Да, чуть не забыла: мы с клубом поездку в Карлсруэ запланировали, в мужской бордель. Тебе оставить местечко?

— Не надо.

— Почему?.. Поедем, развлечешься — часок-другой секса еще никому не повредил. От желающих отбоя нет. Сделаем вылазку всем на пользу. Главное — анонимность и чистота. Вот у нас в клубе один психолог утверждает, что сейчас секс ушел от традиционных поз и переместился в орально-генитальную область. Кунни-лингус в почете. Похоже на правду. Кстати, на лекции потрясающую новинку показал — женский презерватив. Уже видела?..

— Нет, откуда. Как это — женский?

— А вот платочки такие тоненькие, прочные, из тончайшей резины, для лесбиянок: накинешь на объект — и занимайся любимым делом сколько угодно, не боясь что-нибудь подхватить: защита гарантирована. Этих платочков и не видно практически, не почувствовать, как мокрая папиросная прозрачная бумага. А что поблескивают немного — так это самый шарм, вроде обложки журнала… Удобная, нужная вещь. Мы не удержались, попробовали. Очень понравилось. И душистые такие, и вкус у них разный — банан, апельсин, вишня. Чудо-платочек!

Мне показалось, что она все это рассказывает с каким-то умыслом. Стало неприятно. Я перевела разговор:

— Мне не до этого. Бабушке плохо.

— Ну какое имеет отношение бабушка к поездке? — искренне удивилась она.

— Жаль, что не понимаешь. Родители тоже ссорятся все время, как кошка с собакой.

— А ты могла бы с кем-нибудь двадцать пять лет жить?.. Тошно же!.. Недавно в одной компании жена напилась и кричит мужу: «Ты не оправдал моих надежд, ни в быту, ни в постели!» — каково им теперь?.. Он знает, что она его ненавидит за то, что он ее жизнь загубил, а она знает, что он знает. Вот и живи. А ты не будь дурой, пока не замужем. Поехали в Карлсруэ, посмотрим, что нового предложат жабоеды и макаронники. Кстати, психолог на лекции сказал, что помидоры имеют возбуждающее свойство и поэтому так и называются — «поммо де амур», яблоко любви!.. Ты знала?..