Эволюция (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

— Анюта? — удивился дядя Володя. — Что ты здесь делаешь?

— Дядя Володя, — умоляющим тоном проговорила девушка. — Не могли бы Вы меня спрятать на несколько дней?

— Эээ, — глаза мужчины превратились в два больших блюдца. Затем он нахмурился. — Что-то случилось?

— Хозяйка Марфа хочет сосватать меня за иноземца! — полушепотом воскликнула девушка. На глазах ее проступили слезы.

— Как так? — брови купца еще больше сжались. Он махнул ей рукой, приглашая в дом, и продолжил разговор. — Здесь земли игроков, кроме того, Мировой Закон благоволит игрокам. Скорее всего, игроки в будущем станут хозяевами мира, отчего ей отдавать тебя замуж за государственника?

— Игроки бедны, — Анюта начала утирать сопли, проходя внутрь. — Кроме того, они не заботятся о красоте, им все местные девушки нравятся. А я…

— Ндаа, — мужчина вздохнул, бросил взгляд на улицу и закрыл дверь. — Красота может погубить человека. Правильно ли я понимаю, что она решила продать тебя?

— Да! — ответила девушка и вновь начала плакать. На лице дяди Володи на мгновение проступило умиление, а затем его обуял гнев.

— Как она могла! — прорычал он в сердцах. — Я пойду жаловаться мэру! Торговля людьми строго карается повелителем Аресом, если он узнает, Марфе не сдобровать, даже если формально она не жительница Республики Олимп…

— Прошу Вас, не надо! — Анюта испугалась. — Я лишь только подожду у Вас несколько дней, пока государственники не прекратят поиски. А потом пойду на поклон к президенту Свободной Республики.

— Да, ты права… — мужчина задумался. — Мэра могли и подкупить, никто не должен знать о нашей с тобой связи. Тогда сделаем так. Ты поживешь у меня несколько дней, а когда я поеду с новым караваном в столицу Свободной Республики, ты спрячешься среди ящиков.

— Спасибо большое, дядя Володя! — девушка запрыгала, как маленькая, а затем обняла мужчину. Тот сразу подобрел, а потом покраснел, не зная, куда деть руки. Уж слишком притягательным было тело Анюты, несмотря на небольшие формы, оно было словно вылепленным из драгоценного фарфора. Он боялся, что не сможет сдержать себя.

— Хорошо, хорошо! — купец, все-таки, похлопал девушку по спине, затем вырвался из ее объятий. — Мы — не чужие люди, да, и не могу я терпеть, когда творится такая несправедливость!

Четыре дня спустя небольшой караван вышел из городских ворот по направлению к Городу Свободы — так теперь называлась столица Свободной Республики. На выходе из города караван заметили какие-то хмурые люди в дорогой броне. Да, игроки были сильны в этом регионе, и уже разбили несколько армий местных государственников, но охранять целиком обширные границы они пока не могли, поэтому некоторые группы государственников просачивались и могли заниматься разными делами в местных городах и селах. Конечно, они не могли быть слишком наглыми и притеснять местное население, которое, хотя и было формально нейтральным, больше тяготело к игрокам, жившим с ними бок о бок больше двух лет. Впрочем, никто бы из местных жителей не заступился за небольшой караван перед лицом грозных вояк. В тот момент, когда один из них решил подойти к каравану и произвести досмотр, у городских ворот внезапно показались игроки. Они быстро определили, что люди в броне не являются местными, и решили атаковать, предварительно вызвав подкрепление. Игроки могли позволить себе умереть, тем более, им нужно было только сдержать врагов перед подходом подкрепления. Потенциальный досмотрщик вернулся к своим и встал в строй. Караван же начал быстро удаляться от места будущей схватки, как сделали большинство местных жителей.

Видимо, за поиски Анюты взялся какой-то уж очень титулованный аристократ. Местные государственники буквально кишели в этом районе. Несколько раз девушку чуть не обнаружили, но случайности в виде случайно пролетавшей птицы, которая отвлекла внимание патрульного, когда тот просматривал караван, богато украшенной кареты, которая мчалась во весь опор и в которой сидела довольно миловидная богатая дама, по совпадению — брюнетка. Да, что там? Даже игроки внезапным образом активизировались и атаковали патрули целых три раза на пути каравана. Таким образом, дядя Володя с беглянкой благополучно добрались до Города Свободы. Мужчина только качал головой, удивляясь их удаче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В голове девушки всплыли обрывки тайного знания. Один из обрывков воспоминаний, как раз, и говорил о том, что знания эти невозможно найти среди обычных людей и аристократов, и передаются они из поколения в поколение только среди нескольких древних семей и сект. Часть знаний, которые припомнила девушка, относились к тому, что с ней произошло по пути. Так называемая удача в действительности является следствием благочестия, накопленного Анютой. Как в духовной вселенной, на КВВ законы кармы и Дао были довольно сильны, несмотря на то, что нигде на КВВ не преподавались эти учения. Носители секретных знаний попросту не делились о них с посторонними, и передавать их посторонним было строго запрещено, каждый ученик в секте или ребенок в семье по прямой линии заключали строжайший магический договор, с Мировым Законом в качестве свидетеля, в котором клялись не распространять знания, кроме как среди своих. А философов или гениев, самостоятельно понявших этот путь, вылавливали и обращали в рабство или заставляли подписать договор о молчании до того, как те могли распространить свои знания другим. Для вычисления новых носителей тайного знания использовались пророки судьбы, воспитанные в древних сектах или семьях.

Безусловно, для получения такой бессовестной удачи было мало иметь благочестие целомудрия, иначе, с более проявленными законами кармы на КВВ не было бы изнасилований девственных девушек. Целомудрие само по себе могло даровать лишь небольшую удачу. Однако, в случае с Анютой, благочестие девушки было еще в чистоте помыслов и амбиций. А также, как начала подозревать Анюта, в накоплениях положительной кармы на протяжении многих поколений ее рода. Карма и Дао были у отдельного разумного, у семьи, клана или организации, у расы, страны или союза. Все члены определенного сообщества, в зависимости от их статуса и тяжести добрых или злых поступков, определяли общую карму сообщества. Именно поэтому на протяжении десятков тысяч лет злые и агрессивные расы, которые были гораздо более приспособлены к войне, и которые извлекали максимальную выгоду от завоеваний, не заботясь о жизни и смерти завоеванных народов, даже если тем приходилось существовать впроголодь, не могли завоевать условно добрые и условно нейтральные расы. Всякий раз, когда завоевания злых рас были особенно сильны, приходило возмездие. Генералы их противников внезапно становились более прозорливыми и удачливыми. Жадность застилала глаза некоторым союзникам в стане злых рас, возникала междоусобица, которая помогала добрым расам восстановить силы и вернуть потерянное. В старых или в новых мирах неожиданно вырастали герои, ведомые намерением самого Мирового Закона, которые наносили злым расам много поражений. Те отступали до тех пор, пока возмездие мира не сжигало их плохую карму. Затем наступали столетия мира, старые поражения забывались, герои успокаивались и теряли амбиции, злые расы восставали вновь, и цикл повторялся.

В день прибытия каравана Анюте снова повезло. Раз в две недели президент Свободной Республики давала аудиенцию народу. Любой человек, независимо от его статуса и положения, мог обратиться к одному из секретарей президента, из многих сотен людей случайным образом выбирались несколько человек, у которых было всего две минуты, чтобы изложить свою просьбу. И совсем не было странно при заметной красоте Анюты стать такой счастливицей. Дождавшись своей очереди, она вошла в рабочий кабинет президента.

— Приветствую Вас, Великая Лариса! — девушка поклонилась, как только вошла.

Красивая зрелая женщина напротив удивленно приподняла бровь, когда увидела входящую. В уме Ларисы было неясное чувство при взгляде на вопрошающую ослепительной красоты. Словно что-то почувствовав, госпожа президент обнажила ряд белых и острых треугольных зубов, немало напугав вошедшую. Но убийственное намерение, направленное на Анюту, мгновенно развеялось. А на лице Ларисы было отображена крайняя степень удивления со смесью страха, но она еще быстрее восстановила себя, вернув величественный и слегка отстраненный вид.